Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - Макар Бабиков

— Нам надо забиться в такую щель, чтобы коршун не высмотрел, — продолжал он размышлять вслух и советоваться со своим молодым напарником. — Залезть в нее и носа не высовывать. Если фронт двинулся, он и сюда докатится. Только бы своих дождаться…

Разложили карту, склонились над ней, выбирая, куда и как идти на новое задание, выискивая место, где можно спрятаться и видеть все нужное.

Долго изучали карту.

— От нас до Нейдена всего километров десять. Ночью пройдем лесом между городом и границей. Потом повернем на юг.

Их дальнейший путь шел почти все время по равнине, болотами, через множество ручьев, возле мелких озер.

Разобравшись, куда идти дальше, сели отдохнуть. Разведчики одолели длинный и тяжелый путь. Почти рукой подать до своей земли. Дорогу к ней «по зеленой» Чемоданов знал отменно, ходил по ней много раз начиная с лета 1941 года. И он не сомневался, что пройдет этот путь по осенним сумеркам без ошибок. Только сначала надо выполнить задание, не напороться на засады, не ухватить за собой погоню.

Радио сообщило, что советские войска выбили немцев с Западной Лицы, отбросили через границу. Десанты высадились в Лиинахамари, рядом с Петсамо. Фронт приближался. Только бы выдержать последний рывок, успеть выскочить из ловушки, в которую они поневоле лезут. А затем родная земля, дом, отдых, друзья. И быть может, война для них на этом закончится.

Поздно вечером 14 октября вышли к Нируду. Подыскали невысокий бугор с нагромождением валунов наверху, по склонам которого разросся кустарник, а на вершине несколько извилистых берез с опавшими листьями. Лучшего места в округе и искать не надо было. Основная дорога на противоположной стороне реки, всего в полукилометре, видна отчетливо.

Тут и устроились. Устлали землю лапником, возле кустов наставили наломанные ветки ельника. Долго наблюдать лежа утомительно и холодно, приходилось вставать и разминаться. Далеко отойти нельзя — могли заметить. Ходили пригнувшись да приседая. Ночью отходили подальше размяться и погреться.

Против ожидания, машины и обозы ехали почему-то не на юг, а на север. В колоннах везли на прицепах орудия, боеприпасы, тащили тяжелые минометы. Ночью на северо-востоке временами по краю неба сияли сполохи, слышались звуки артиллерии.

Дежурство несли по очереди, спали часа по два-три, дольше не выдерживали от холода, потом менялись вахтами. Раз в сутки передавали радиограмму, сообщали, что видели со своей точки.

Была поздняя осень, ненастье, слякотно. Ветер менялся за сутки не единожды. Если он дул с материка, с юго-востока, то сыпал зернистым, крупитчатым снегом, засыпал их на лежбище, под ним меньше продувало, было теплее. Но как только поворачивал с севера, с моря, приносил морось, мокрый снег, а то и дождь. Тогда на точке мочило сверху и снизу. Хуже, чем при морозе. Слякоть пронизывала, студила, сводила руки и ноги. Согреться было нечем, огонь развести не могли, а холодное небо низко висело над головой. За седьмой месяц пребывания на воздухе ни разу не посчастливилось заглянуть в помещение. Надышались свежего воздуха до отвала.

Во второй половине дня 20 октября дежуривший на приемном центре радист принял экстренную радиограмму: «Окружены… Отстреливаемся… Прощайте…»

На этом связь прервалась. Навсегда.

Глава двадцать шестая

Петсамо…

С первых дней войны в сводках, в массовой печати и в штабных документах замелькало это географическое название. Три года оно было за чертой, разделившей море и сушу фронтом. Там давно стоял неприятель.

Теперь по всему чувствовалось, что недалек тот час, когда придет сюда освобождение.

Разведчики Отряда особого назначения лучше других знали то место, но чаще думали не о нем, а о Варангере.

Если вглядеться в карту, видно, как недалеко от входа в залив Петсамо высунулась из воды каменная громадина, высоким горбом торчащая над фьордом. Это мыс Крестовый.

Первопроходцы назвали его так, видимо, потому, что он перекрещивает собой Печенгскую губу, которая тут делает крутой изгиб к западу, образуя широкую и спокойную бухту.

В военные годы немцы соорудили тут крепкий узел обороны: батарею дальнобойных береговых орудий, чтобы в горло залива не посмел сунуться ни один корабль, зенитно-противокатерную, которой можно отбивать атаки самолетов на Лиинахамари, и малую противодесантную. Кроме того, в каменных двориках разместили малокалиберные пушки, пулеметные огневые точки.

Если смотреть сверху, кажется, будто кто-то огромным циркулем вычертил на поляне большими окружностями полдесятка бетонированных двориков, диаметр каждого около двадцати метров. В четырех чашах на монолитных фундаментах находились орудия, а в пятой — пункт управления с дальномером, приборами, узлом связи.

Вся оконечность мыса Крестового напоминала ощетинившегося ежа. Через эту укрепленную позицию практически было немыслимо прорваться с моря в залив. В штабе Северного флота знали только о том, что на Крестовом находится мощная противокорабельная батарея, об остальных информации не было.

В первых числах октября привычным путем через Мотовский залив отряд перешел на катерах в Озерко. Ему предоставили временные землянки невдалеке от причалов. Командование на этот раз ужесточило порядок несения службы, у ребят почти не было возможности навестить соседей, сходить в клуб, в недальний медсанбат.

Как-то под вечер из штаба Северного оборонительного района вернулись Леонов и Гузненков и объявили приказ собираться в боевой поход.

Проводить отряд пришел на причал член Военного совета флота вице-адмирал Николаев, человек большой сердечной щедрости. Он любил приходить в маленький отряд разведчиков в дни радостные, награждал отличившихся, был участлив в горестях, разбирался в неудачах, распекал за провинности, наказывал за погрешности. Всякое в жизни бывало. Приезжал часто без видимого повода, по-дружески говорил в матросской столовой: «Заехал к вам на огонек». Ему наливали, как и всем, в зеленую эмалированную кружку «наркомовские» сто граммов, предлагали обычную еду. За обедом завязывался душевный разговор.

И на этот раз, прощаясь с отрядом, он сказал, что командующий приготовил разведчикам задание наивысшей сложности: береговые батареи, преграждающие вход во вражеский порт, должны умолкнуть.

— Вы называетесь Отрядом особого назначения. Поэтому и задание вам поставлено особое. От его выполнения многое будет зависеть. Вы не однажды удачно выбирались из тяжелейших испытаний, командование и на этот раз верит в вас. Вы будете не одни, помогать вам будут и фронт, и флот. Желаю вам удачи. До скорой встречи.