Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия) - Геннадий Марченко

Между тем «Юность» готовилась печатать вторую повесть из серии приключений Эраста Фандорина. По первой неугомонная «Молодая гвардия» уже собралась издавать отдельную книгу, затребовав у меня исходники рукописи. К тому времени я перепечатал уже и «Смерть Ахиллеса», собираясь браться за «Статского советника» и поглядывая на свою любимую «Алмазную колесницу». Что-то еще должно быть между этими книгами, но так уж получилось, что в моем «ридере» Акунин был закачан не весь, а лишь только те произведения, которые меня интересовали.

Не забывал, впрочем, и о воспоминаниях Машерова. Ради них решил отложить на какое-то время Акунина, все ж таки хотя это и был предлог для того, чтобы подобраться к первому секретарю ЦК КП Белоруссии, но человек старался, вспоминал молодость, тратил свое время.

Интересно, что предпримет или уже предпринимает Петр Миронович, чтобы повернуть ход истории в новое русло? Хотелось верить, что он не сидит сложа руки, раздумывая, провокация это была или я на самом деле, как выразился лидер Белоруссии, хронопутешественник. Во всяком случае, ни он сам, ни кто-то другой от его лица мне не звонил, не подавал никаких знаков.

Ответ на свой вопрос я получил в начале октября, когда у ворот моей дачи остановилась такая же, как и у меня, черная «Волга», из которой вышли двое мужчин в одинаковых плащах и темных шляпах. Одного из них я узнал сразу, это был Степан, второго, как выяснилось из предъявленного им документа, звали Алексей Фролов. Впрочем, Степан, будучи человеком исполнительным, также показал удостоверение, и я узнал, что его фамилия Чернышев.

– Сергей Андреевич, сегодня к вам после заседания пленума ЦК заедет Петр Миронович Машеров. Если вы, конечно, не против…

– Да что вы, с удовольствием его встречу.

– Ну и хорошо, а мы пока согласно уставу осмотрим дом и придомовую территорию, такой уж порядок, не обессудьте.

– Да без вопросов, хотя могу сразу сказать, что ни холодного, ни огнестрельного оружия не держу… Хотя есть кинжал, подаренный узбекским лидером Шарафом Рашидовым, но это скорее произведение искусства. И еще ржавый топор в сарае.

Оказалось, что в «Волге» этих ребят имелась рация, по которой они кому-то сообщили, что дача чиста и можно везти Машерова. Через полтора часа Петр Миронович уже пожимал мне руку.

– Неплохо у нас живут писатели, – с легкой иронией сказал он. – А кто здесь еще обитает, по соседству?

Рассказал вкратце о соседях, после чего Валентина предложила гостю и сопровождавшей его камарилье проследовать в гостиную, отведать чая с вареньем собственного приготовления и купленным буквально за полчаса до этого в пристанционном магазине тортом. Поговорили о «моих» книгах, о премьере фильма, причем выяснилось, что Машеров нашел время посмотреть картину, и она ему очень понравилась. А потом он предложил прогуляться нам вдвоем вдоль Сетуни. Не иначе, его чем-то манила водная гладь, ведь в санатории он тоже ежедневно прогуливался по берегу озера.

Оставшись наедине со мной, но при этом глядя куда-то вдаль, за поворот реки, Машеров сказал:

– Не знаю, радоваться или нет, но ваши предсказания понемногу начинают сбываться. Смерть Мао Цзедуна 9 сентября меня окончательно убедила в том, что вы из будущего. Поэтому в дальнейшем собираюсь строить наши отношения на полном, и надеюсь, взаимном доверии. Теперь к делу… Не буду отчитываться по своим действиям подробно, как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. Но работа уже началась, прощупываю Политбюро, руководителей ведомств на предмет плотного сотрудничества. Приглядываюсь к молодым, перспективным руководителям, на которых могло бы опереться следующее поколение советских людей. Хотелось бы подобрать надежных соратников, и при этом не дать повода что-то подозревать тем, кто остался вне моего списка, и обладает пока реальной властью.

– Понятно, вам, как бывшему партизану и подпольщику, наверное, свойственно перестраховываться.

– На войне ошибок не прощали, а сейчас, пожалуй, тоже идет своеобразная подковерная война.

– А я между делом свои мысли еще раз на бумаге изложил. Хотел вам, пользуясь случаем, папку отдать, там около 30 страниц.

– Отлично, рад, что вы не самоустранились. Но я к вам заехал еще по одному поводу. Хотел попросить ваш телефонный аппарат, раз уж Вы сами предложили дать его разобрать нашим умельцам.

– Не вопрос! А кто эти самые умельцы?

– Слышали про такого Жореса Алферова?

– Еще бы! Нобелевский лауреат, по физике, если не ошибаюсь.

– Это когда же он успел Нобелевскую получить? В будущем? Понятно… Так вот мы с ним земляки практически, давно дружим, и голова у него светлейшая, что и подтверждает будущая премия Нобеля. Сейчас он заведует базовой кафедрой оптоэлектроники Ленинградского электротехнического института. И лаборатория у него приличная, одна из лучших в стране.

– Тогда без вопросов, только подождите, пока я сброшу на micro-SD конфиденциальную информацию – и телефон ваш. Кстати, раз уж он оптоволокном занимается, то мог бы и насчет интернета подумать, вещь-то в будущем первостепенная.

– Вы так считаете? Хорошо, поинтересуюсь заодно насчет вашего интернета. Завтра заскочу в Ленинград, мы с Жоресом Ивановичем уже созвонились, я вкратце объяснил, с чем ему придется иметь дело, и что это закрытая информация. Никаких утечек быть не должно.

– Я только опасаюсь, что вы не сможете точно ему объяснить, что это за зверь и с чем его едят.

Машеров искоса глянул на меня, кивнул головой:

– Ну вообще-то я все же хотя и бывший, но учитель физики, так что в принципе какое-то представление имею. Да и он товарищ продвинутый, как выражается нынешняя молодежь… А знаете что, действительно, поедемте вместе. Познакомитесь с Алферовым, расскажете о своем видении технических разработок будущего, особо не открывая завесу тайны над вашим попаданием в наш мир. Или у вас на ближайшие пару дней какие-то дела?

– Да разве что ваши воспоминания обрабатываю, но можно и прерваться ненадолго, если вы не против.

– Прерывайтесь, ничего страшного не случится за эти день-два. Сегодня я ночую в Москве, в ведомственной гостинице, а завтра в 10 часов на самолете вылетаю в Ленинград. Тогда за вами утром приедет мой человек, отвезет сразу в аэропорт. Тогда уж телефон сами захватите, и заодно папочку не забудьте. Я пока брать не буду, а то устал что-то сегодня, выспаться хотелось, а если папка будет при мне – не удержусь и все равно стану читать… А вон и Степан с Алексеем, делают вид, что природой любуются, затаились в кустах. Ладно, не будем их нервировать лишний раз, пойдемте в дом, и я чайку попью на дорогу. Хорошее варенье ваша супруга делает, надо для своей рецепт взять. Как думаете, поделится?

– Куда же она денется! Еще и баночку с собой даст, она у меня женщина запасливая, но в то же время щедрая.

Проводив Машерова, я попросил Валю меня в ближайшее время не тревожить, заявив, что собираюсь поработать с музыкальными файлами на магнитной ленте. После чего закрылся в своем кабинете с сотовым телефоном и магнитофоном, и занялся копированием музыкальных файлов на магнитофонную ленту. За неимением проводов пришлось записывать прямо «с воздуха». Хорошо еще, что динамик телефона выдавал довольно приличное качество звука.

Параллельно подключил зарядное устройство, не хотелось, чтобы неожиданно сел повидавший виды аккумулятор. На перезапись треков, которые вошли на 11 компакт-кассет, ушел остаток дня, и почти вся ночь. Выходил из кабинета я только поужинать. Утром Валентина на мою невыспавшуюся рожу с темным кругами под глазами смотрела с подозрением, но я развел руками: что делать, работа. И кстати, каждую кассету я подписал, чтобы потом самому не запутаться.

До того, как за мной приехали, я успел перебросить те же музыкальные файлы, фото и видео из телефона на карту памяти. Скоро нам с тобой, верный мобильник, придется распрощаться, разберут тебя на запчасти злые вивисекторы. Ну да ничего, все на благо Родины, как бы пафосно это ни звучало. Поможем стране догнать и перегнать загнивающий Запад хотя бы в такой, на первый взгляд, мелочи.

Глава 11

«Под крылом самолета о чем-то поет…», – упорно лезла в голову песня какого-то советского ВИА. Интересно, она уже написана или еще нет? А то что-то пока не слышал ее в этом времени.

Я отвлекся от созерцания оправленных в перелески полей, которые с высоты в 6 тысяч метров казались расчерченными чьей-то гигантской рукой, и глянул на сидевшего напротив Машерова. Руководитель Белорусской ССР задумчиво вчитывался в содержимое папки, которой я попотчевал его, когда мы расположились в ЯК-4о, призванном перемещать на относительно недалекие расстояния тела первых лиц государства. Уж не знаю, Машерова это самолет или просто ему предоставили эту небольшую по размерам крылатую машину в Москве, но внутри все оказалось устроено по высшему разряду. Не было никаких пассажирских сидений в привычном понятии этого слова, это был действительно самолет для партэлиты, в котором имелся даже оббитый натуральной кожей диван, а вышколенный стюард схватывал все с полуслова. Имелся и откидной столик, за которым мы с Петром Мироновичем сейчас сидели друг напротив друга, в мягких, удобных креслах.