Алхимик с боевым дипломом - Ирина Сыромятникова

Это не архитектура, это чистый маразм!!! Ясно же, что пришедшие извне всегда могут принести с собой веревку, а сидящие внутри, случись что, фиг выберутся, когда перед дверями колодец в три человеческих роста.

Стоило мне отпустить Источник, как внизу защелкали мелкие камушки, превращающиеся в пыль — выползень словно бы понял, что его надули, и теперь срывал злость, колошматя наугад сквозь полуоткрытую дверь. Пятый метнул вниз молнию. Эффект был неожиданным: створки, над открытием которых четверо «чистильщиков» трудились полтора часа, с легким гулом захлопнулись. Прав был все-таки Райк, когда запрещал ворожить — опыт третьего у остальных в мозгах не отложился.

Плевать, все равно я не собирался туда возвращаться.

Второй хитрым проклятьем зафиксировал сломанные кости и Крис застонал, приходя в себя. Зря он так, лучше бы оставался в отключке — идти все равно не сможет, а на то, как мы его поволочем наверх без носилок, трезвым лучше не смотреть.

— Встать, козлы! — закончил Райк короткий отдых. — Двигаем.

Вперед выслали разведчика, а остальные взялись за связанный из комбинезонов гамак с нашим инвалидом. Мы поднимались вверх по пещерному серпантину, который выглядел бы вполне естественно, если бы очертания стен не повторялись каждые сто метров, словно у Творца кончилась фантазия. Меняться удавалось редко, воды и самогонки давно не осталось, и у меня складывалось впечатление, что долго Крис в такой обстановке не проживет. Да я бы первый его прибил, но мои мысли были заняты странной крепостью, так хитро запрятанной под землей.

Ах, какие там были Печати! Набранные из трех-четырех различных материалов, вмурованные в камень, оправленные в металл, невероятно сложные по структуре. Так же как и выползень — персонаж горняцких сказок — они были совершенны и могли служить сотни лет, но прошли тысячелетия и они высохли, иссякли. Смертоносные охранные системы спали в ожидании Силы, которая снова заставит их бдеть. Надо ли объяснять, почему Райк обещал оторвать голову любому, кто призовет Источник? Кроме меня — я управлял конструктом. Просто чудо, что мы не перебудили там все.

Но главное, откуда это?!!

Я не мог ошибиться с датировкой шахты — эпоха Мессины Фаулер была слишком запоминающейся, а коридоры крепости продолбили позже рудника, возможно, в эпоху Города Бекмарка или Кейптауэра (иначе проходчики обвалили бы там все нафиг). Но строители этого комплекса не могли пасть жертвой потустороннего. Нонсенс! При таком-то уровне владения черной магией. И потом, несмотря на присутствие гуля, крепость не выглядела покинутой в спешке.

Моя и так не очень четкая картина мира подвергалась жестокому потрясению, невыносимо хотелось взять в руки дневник и написать «Какого хрена происходит?». О! Шороха надо потрясти — он мне кое-что задолжал (как я раньше-то до этого не додумался).

Разведчик засек впереди серого пильщика и наступила блаженная передышка. Я лежал на полу, издыхая от жажды, а в усталом мозгу бродили бредовые образы, все до единого связанные с водой. Райк справился с нежитем до омерзения быстро. Вернувшийся «чистильщик» поднимал подчиненных на ноги пинками.

Третий вполголоса нудно перечислял все, что он сделает с тем, кто его уронит. Если полковник хочет сохранить Крису жизнь, ему придется драться, точно говорю!

И вот как раз когда я созрел бросить все и возразить, серпантин кончился — сквозь узкий лаз мы просочились в большую рукотворную пещеру. Во впадине около ее дальней стены маслянисто поблескивала лужа, Райк попробовал воду на язык, сплюнул и пить не стал. Я поскрипел мозгами и извлек из ядовитого рассола три куска чистейшего льда. Дрожащими руками лед крошили, набивали во фляжки и растапливали теплом тела, вода получалась холодной и безвкусной.

Какое блаженство! Но я бы на месте Криса не расслаблялся — еды у нас по-прежнему не было.

Напряжение спало и «чистильщиков» потянуло на светскую беседу.

— А я ведь знаю, где мы, — прохрипел второй, немного отдышавшись.

— Паловы Грабни, — глухо пробормотал Райк, — такое убожество ни с чем не перепутаешь.

Да, это точно — стены выглядели так, словно их бобры грызли, никакого представления о геометрии.

— Выхода на поверхность тут нет, — выдохнул пятый, — только шахта на верхних горизонтах, метров тридцать.

Райк упрямо мотнул головой.

— Главное — дать о себе знать.

Какая ерунда! Тридцать метров — не триста, потребуется — на когтях заберусь. Наверное, так же рассуждали и остальные, потому что Криса снова взвалили на плечи и пошли вперед.

И тут все стало как в нормальных подземельях — нежити, нежити и еще раз нежити. Хищное эхо, заполняющее узкие проходы занавесями бархатистой темноты. Фомы, вросшие в камень так мощно, что не сковырнешь — проще обойти, хитро запрятанные норки серых пильщиков и настоящий бриллиант любого подземелья — жерляк (проявление потустороннего в виде наполненной мелкими камнями воздушной воронки, обдирающей жертву до костей). В общем, времени выяснять отношения у «чистильщиков» не было. Что к лучшему: не знаю, насколько привычны к голоду остальные, но я все чаще ловил себя на мысли, что первого же павшего можно будет съесть.

Дальнейшие события в моей памяти сохранились немного отрывочно. Мы шли, сметая на своем пути все и вся (пять боевых магов — страшная сила), два раза Криса едва не схарчили нежити, но собраться по профессии отбили его, на мой взгляд, только потому, что сами имели виды на тушку. Следующим ярким воспоминанием был спор под устьем шахты: наверху смеркалось и лезть на камни в полутьме не хотелось никому. Самым простым способом привлечь внимание было испортить отвращающий знак, но тогда придется всю ночь отражать атаки осмелевших нежитей — тоже удовольствие ниже среднего. Разумных идей не было по причине усталости и раздражения.

В самый разгар перепалки из поднебесной вышины раздалось осторожное:

— Ау! — и во внезапно наступившей тишине. — Здесь есть кто-нибудь?

Охрипшие от спора «чистильщики» разразились возгласами облегчения и противоречивыми требованиями бежать, стоять, нести и бросать. Мнения по поводу того, что именно должен сделать неизвестный в первую очередь разделились, общим осталось желание увидеть какой-нибудь шнур. Озадаченный голос принялся дотошно выяснять, какой длины, толщины и цвета должна быть веревка. Я внезапно понял, что там, наверху — белый, и содрогнулся. Он же серьезно начнет искать точно такую веревку и никакую другую не принесет!

— Нет, мужик, нет! — я, не глядя, раздавал тумаки, заставляя «чистильщиков» заткнуться. — Просто приведи помощь, понял? Приведи кого-нибудь на помощь, как можно скорее!