Полное собрание сочинений. Том 32. Май-июль 1917 - Владимир Ленин (Ульянов)

Довольно колебаний – говорил авангард пролетариата, авангард рабочих и солдатских масс России. Довольно колебаний. Политика доверия капиталистам, их правительству, их реформаторским потугам, их войне, их политике наступления, – эта политика безнадежна. Крах ее недалек. Крах ее неизбежен. Это будет крах и правящих партий эсеров и меньшевиков. Разруха надвигается все ближе. От нее нельзя спастись иначе, как революционными мерами стоящего у власти революционного класса.

Пусть народ порвет с политикой доверия капитал листам, пусть он окажет доверие революционному классу – пролетариату. В нем и только в нем источник силы. В нем и только в нем залог служения интересам большинства, интересам трудящихся и эксплуатируемых, задавленных войной и капиталом, способных победить войну и капитал!

Кризис неслыханных размеров надвинулся на Россию и на все человечество. Выход только в доверии самому организованному передовому отряду трудящихся и эксплуатируемых, в поддержке его политики.

Скоро ли будет понят народом этот урок и как он будет осуществлен, мы не знаем. Но мы твердо знаем, что вне этого урока выхода из тупика нет, что возможные колебания или зверства контрреволюции ничего не дадут.

Вне полного доверия народных масс своему руководителю, пролетариату, выхода нет.

«Правда» № 86, 3 июля (20 июня) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Доклад о текущем моменте на Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП(б) 20 июня (3 июля) 1917 г.{125}

Краткий газетный отчет

На утреннем заседании Ленин сделал доклад по вопросу о текущем моменте. Он отмечает ту разницу в положении, которая наблюдается при сравнении сегодняшнего дня с моментом Апрельской конференции партии. В то время положение отдельных социалистических партий почти еще не определилось. Только теперь в условиях текущих и только что свершившихся событий обнаружилась действительная политическая физиономия меньшевиков и эсеров. Но мелкая буржуазия, не будучи социалистичной, может оказаться действительно демократически настроенной. И если с этой точки зрения посмотреть на эсеровские и меньшевистские массы, то им нельзя отказать в последовательном демократизме. Но об их вождях этого сказать нельзя, и поэтому мы наблюдаем, что между с.-р. и меньшевистскими массами, с одной стороны, и их вождями, с другой, открывается глубокая пропасть. Вожди этих масс постепенно освобождаются не только от социализма, но и от демократизма. Это видно в отношении министров-социалистов к трем жизненным вопросам момента.

В вопросе о земле социалистическая часть правительства явно разошлась с воззрениями крестьянства, помогая помещикам сохранить в своем распоряжении принадлежащие им земли. Вторым пробным камнем демократизма социалистов-министров явилось их отношение к местному самоуправлению. Азбучной истиной демократизма является положение, что на местах власть должна быть избираема самим народом, между тем на этой почве между Временным правительством и местными органами самоуправления происходили многочисленные конфликты, и социалистическая часть министерства явилась активным борцом против этих действительно демократических начал. И, наконец, третий вопрос о наступлении. Социалист Керенский добился того, чего не мог добиться явный империалист Гучков.

Мы, революционные социал-демократы, должны направлять свою деятельность на прояснение классового самосознания демократических масс. Мы поэтому должны беспощадно разоблачать этих бывших вождей мелкобуржуазной демократии, указывая демократии единый путь, по которому впереди нее пойдет революционный пролетариат.

«Новая Жизнь» № 54, 21 июня (4 июля) 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Новая Жизнь»

Революция, наступление и наша партия

«Настал поворотный момент в русской революции», – сказал Церетели, сообщая съезду Советов о начавшемся наступлении{126}. Да, поворотный момент настал не только для русской революции, но и для всего хода мировой войны. Русское правительство после трех месяцев колебаний пришло на деле к тому решению, которого требовали от него правительства «союзников».

Наступление объявлено во имя мира. Но «во имя мира» бросают войска в бой империалисты всех стран: при каждом наступлении в каждой из воюющих стран генералы пытаются поднять дух солдат живой надеждой на то, что данное наступление приведет к скорейшему миру.

Этот обычный прием всех империалистов русские министры из «социалистов» разукрасили самыми трескучими фразами, в которых слова о социализме, демократии, революции звучат как погремушки в руках ловкого жонглера. Никакими трескучими фразами не прикрыть того факта, что революционная армия России послана в бой во имя целей империалистов Англии, Франции, Италии, Японии, Америки. Никакие софизмы бывшего циммервальдиста и нынешнего партнера Ллойд Джорджа, Чернова, не могут скрыть того, что, если русская армия и русский пролетариат действительно не имеют захватных целей, то это ни капли не изменяет империалистского грабительского характера борьбы двух мировых трестов. До тех пор пока не пересмотрены тайные договоры, связывающие Россию с империалистами других стран, пока Рибо, Ллойд Джордж и Соннино, как союзники России, продолжают говорить о захватных целях своей внешней политики, до тех пор наступление русских войск есть и остается служением империалистам.

Но ведь мы же неоднократно заявляли, что от всяких захватов отказываемся, возражают Церетели и Черновы. Тем хуже, скажем мы: значит, слово у вас расходится с делом, ибо на деле вы служите и русскому и чужому империализму. А когда вы начинаете активно содействовать «союзному» империализму, вы оказываете великолепные услуги русской контрреволюции. Радость всех черносотенцев и всех контрреволюционеров по поводу решительного поворота вашей политики свидетельствует об этом яснее ясного. Да, русская революция переживает поворотный момент. Русское правительство в лице министров-«социалистов» сделало то, чего не могли сделать министры-империалисты, Гучков и Милюков: оно предоставило русскую армию в распоряжение штабов и дипломатов, действующих во имя и на почве неотмененных тайных договоров, во имя целей, открыто провозглашенных Рибо и Ллойд Джорджем. Но свою задачу правительство могло выполнить лишь потому, что ему поверила, за ним пошла армия. Пошла на смерть, веря, что жертвы ее приносятся во имя свободы, во имя революции, во имя скорейшего мира.