Альбаррасин (СИ) - Кармон Карин "Merely Melpomene / Carmonka"

— А Урсейя? Она тоже имеет отношение к вашим экспериментам?

— Урсейя — результат. Последствие. И мой второй эксперимент. Уже только мой.

Ренна снова помолчала, потом шумно выпустила воздух.

— Мы ушли. Я, Блэйк, Флэй. Всё свернули и ушли. И четыреста пятьдесят лет не приходили на Нейлу. По крайней мере — я. А потом дёрнул меня чёрт. Наведаться. Какой-то нелогичный приступ ностальгии, что ли. То, что я застала… Я до сих пор не могу найти слова, чтобы описать. Видимо, мы что-то привнесли тогда в мир вместе со своими экспериментами. Может, что-то нарушили, может — наоборот. Но когда я оказалась здесь снова… Нейла была другим. Мир перевернулся. Представь самую страшную сказку, оживи её, преврати в сюрреалистический бред, в котором возможно всё. Нейляне спустились со звёзд, отказались от техники, оставили в пользовании лишь простые механизмы. Начали бояться электричества, следом — любого света, даже солнечного. Днём планета принадлежала непонятным, неуловимым тварям. Я так и не увидела ни одну из них, зато насмотрелась на их жертв, чтобы не сомневаться, что никакие это не предрассудки.

— И ты, конечно, не смогла остаться в стороне, решила вмешаться и исправить, — задумчиво пробормотала Кэйсси, вытягивая затёкшие ноги. Откинулась назад, улеглась на траву, подложив под голову руки. Уставилась на звёздное небо.

То, что случилось с Нэйлой, конечно же, интересовало. Она хотела знать, что такого сделала Ренна, что Флэй не мог простить так долго. Что означало увиденное в памяти Ренны, кто эти твари, и почему у неё ничего не получилось. Но то, что она только что рассказала, вынуждало задуматься о другом. О чём никогда, ни разу в жизни, Кэйсси не думала. Ни всерьёз, ни в шутку. А теперь — думалось, хотя не просто не хотела, а боялась. И спросить Ренну — тоже. Но ещё больше — услышать этот вопрос от неё. Она закрыла глаза, еле слышно вздохнула. Молчание, конечно, не выход, но у них есть время. Можно подождать, оттянуть. А потом, позже, когда-нибудь, когда она будет готова, когда поймёт, хочет ли иметь детей, они поговорят откровенно и обязательно найдут решение. Они справятся.

— Не смогла, — пробормотала Ренна. — Я смотрела на опрокинутый мир и понимала — ведь всё это наша вина. Моя, Флэя и Блэйк. Даже если не мы довели планету до такого, даже если причиной стали пытливые умы, которые возродили наши исследования, несмотря на то, что мы старательно подтёрли за собой следы. Изначально процесс запустили мы. Я. Своей навязчивой идеей я лишила Нейлу её истинного будущего. По крайней мере, именно так я считала. Я потратила лет сорок, чтобы изучить мир заново. От и до. Поначалу Флэй пришёл со мной, но потом… — Ренна хмыкнула. — Он понял всё намного раньше. Меня всегда поражало, в хорошем смысле слова, как он умудряется так легко сложить два и два. Добраться до сути сквозь внешнюю пелену. Почему не ошибается в своих выводах. У него ведь вовсе не аналитический склад ума. Он не логик. Пасует перед точными науками. Но при этом — понимает. По-настоящему. И знает, когда надо отступить.

Кэйсси не хотела говорить об Флэе. Совсем. Она так и не смогла разобраться — как именно должна относиться к отцу Ренны, что чувствовать. Поддаться эмоциям, пустив на самотёк, или попытаться понять, увидеть в нём то, о чём уже неоднократно говорил Ренна. Но и это решение пока можно было отложить.

— Он пытался объяснить, а я не стала слушать. Это ж я. Уж если что решила… — продолжала тем временем Ренна. Она словно не замечала ничего вокруг, уйдя с головой в воспоминания. — Первое время я считала, что кто-то восстановил данные. На тот момент о минувшем остались только легенды, всё переврали, окружили мистицизмом. Конечно, никто не знал зачинщика — основателя, но по всему, что передавалось из уст в уста поколениями, можно было сделать вывод — речь идёт о ком-то, кто задумал нарушить естественный ход вещей. Привить способности, научить прыгать выше головы. В легендах их называли раммари. Ушедшие. Потому, как считалось, что якобы те умерли, потом воскресли в принципиально другом физиологическом качестве и вот во второй своей жизни уже вершили историю. Кое-что в этом явно было, учитывая, что и я, и Флэй с их точки зрения мертвы, хотя раммари в легендах представляли собой целую расу, — она помолчала. — Я построила тот так называемый храм, который ты видела в моих воспоминаниях. Выбрала для него особое, по мнению местных, место, хотя сама не чувствовала там ничего. Возвела здание в лучших традициях их богов и проклятий, чтобы было, где укрыться. В храм раммари никто не сунется без надобности. Считалось, что они сами по себе сосредоточие огромной силы, что в них живут добрые духи со скверным характером и что они защищают, только если их не беспокоить. Я притащила туда всё, что могло понадобиться для исследований, замаскировала «заклинаниями» и принялась за дело.

— Что именно ты искала? — Кэйсси приподнялась на локтях. Хотела приблизиться к Ренне, обнять, но побоялась, поэтому так и осталась лежать на траве на радость осточертевшим комарам. — Способ, как можно вернуть всё к тому, что было когда-то?

— Да. К тому моменту я уже знала, что многие поколения всегда рождались парами. Но не близнецами, просто по двое. Первое время я думала, что один ребёнок — простой, обычный человек, а второй — одарённый, который видит в темноте, общается телепатией, живёт пусть недолго, но обладает невероятной регенерацией, до последнего вдоха оставаясь юными. А те, которым ничего этого не досталось… Всё было не так, как, к примеру, в Ланте, где уживаются две расы. Совсем. В этом парном рождении существовал особый смысл. Дети были связаны. Те, кто рождался без способностей, являлись источниками жизненной силы вторых. Теми, за счёт кого одарённые могли существовать. Грубо говоря, мне представилось так, будто менталы паразитировали на простых смертных. При этом, как я поняла, меры они не знали, забирали больше, чем требовалось, и излишек высвобождался в энергетический фон мира. Именно это вызвало появление тех самых невидимых тварей, которые отобрали у Нейлы день. Замкнутый круг, в котором они уничтожали сами себя, не подозревая об этом.

Ренна сидела спиной к ней, глядя на костёр, и ни разу и не пошевелилась за весь рассказ.

— Будь это какой другой мир, я бы осталась в стороне, но это был мой дом. Я отвечала за то, что всё случилось именно так, и, честно говоря, сама не понимала, что собираюсь сделать. И как много времени мне понадобится, чтобы подточить устои мира, заставить местных задуматься, таким образом и в такой момент, чтобы они оказались готовы к переменам. Я искала способ нарушить связь ментал-источник, потому что просто сказать «перестаньте», ясное дело, было нельзя. Менталы погибли бы без жизненной силы собратьев. Но не могли не существовать способы какого-то самоконтроля, сбалансированности потребления энергии. Устраивать пропагандистские митинги я не планировала. Но вода камень точит, как говорят в одном мире. Я очень хотела им помочь вырваться из этого круга. Пока мы участвовали в этом вдвоём, нам было просто выдавать себя за местных. Наше сходство играло на руку, Флэй никогда не использовал свои способности и выступал в роли смертного. Я представляла ментала. Такая демонстрация была нужна только первое время, чтобы действительно все поверили, чтобы не вызывать подозрений. К моменту, когда Флэй решил покинуть Нейлу, его присутствие уже не имело значения. Но сначала в нашей жизни появилась Урсейя.

Кэйсси вспомнила красивую девушку, так похожую на какое-то древнее божество, которую она подглядела в памяти Ренны. И неожиданно для себя почувствовала укол ревности. Не той, что преследовала её в Альбаррасине к Блэйк, а совсем другой. Словно она только что до конца, по-настоящему осознала, как много лет разделяет её с Ренной. Что трёхзначная цифра — не просто возраст, а время — часы, дни, недели, месяцы, наполненные другими людьми, судьбами, мыслями, желаниями, поступками. И это всегда останется с Ренной, до самого конца, сколько бы ни суждено было прожить ей теперь. Кэйсси даже пожалела, что спросила, что, вообще, завела разговор о прошлом, потому что уверенность, что она сможет принять и справиться, таяла на глазах.