Повести л-ских писателей - Константин Рудольфович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Лены [Негиной] в конспекте планетка безымянная. Оригинального названия повести [в её конспекте] тоже нет. Написано просто: «Повесть о поддельном небе». Лена говорит, что ещё [в восьмидесятые] напрочь забыла, как планета называлась.
Лена всю жизнь следит за окраиной Солнечной системы. Какие там новые камни открыли, какие аппараты там летают – она в курсе. Говорит, у неё ссылка на сайт NASA на рабочем столе. Прямо на страницу, где видно в режиме реального времени, докуда «Вояджеры» уже долетели. «Жду, – говорит, – когда они врежутся в хрустальную сферу». Про сферу она, конечно, шутит. Но она на полном серьёзе до сих пор опасается, что звёздное небо окажется симуляцией. Мониторит «Вояджеры», потому что у них там работают ещё какие-то приборы. Если характер электромагнитной среды резко изменится, «Вояджеры» могут заметить.
К чему это я всё? Видимо, к тому, что за Плутоном [в двадцать первом веке] понаоткрывали и поназывали кучу небесных тел. Лена их знает поимённо. Но их названия ей ничего не говорят. «Эрида» ей не показалась знакомой. Шлюзы памяти не открылись от этого сочетания звуков, как в истории про лингвиста, которую я не читала. Хотя по физическим параметрам Эрида подходит [к «Повести о поддельном небе»] и спутник её подходит. Спутник [в конспекте] у Лены совершает полный оборот за две недели. Год на планетке длится 500 земных лет.
На реальной Эриде год продолжается 557,4 земных года. Спутник Эриды совершает оборот вокруг планеты за 15,77 земных суток.
Меня, честно говоря, это мало удивляет. Я всегда была в нашем кружке умеренным лагерем. Я отказываюсь верить, что л-ские писатели – прямо-таки боже всемогущий. Да, они очень многое могут. В том числе, подозреваю, такие вещи, какие нам и не вообразить. Но будущее насквозь они не видят. Готова держать пари. Одно дело – напророчить аварию на конкретной советской АЭС через пару лет. Думаю, если бы в Чернобыль пустили экспертную комиссию из какой-нибудь Швеции году в восемьдесят втором, если б дали ей доступ ко всем и вся, эта комиссия тоже бы сказала, что кирдык неизбежен. Но угадать, как назовут конкретную планету через два десятилетия, – это совсем другое дело. Так что да, «Эриду», видимо, ввернули в текст после [её] открытия.
Сюжет про ученицу Платона, где рабыни, я помню плохо. Нанико [Шуквани из Тбилиси] помнит явно больше меня. Меня не зацепила особо эта повесть. В ней столько было незнакомой лексики, что мне надоело в словарь лазить. Наверно, потому и не зацепило. Элементарно не поняла до конца, в чём суть. Хотя одну деталь могу добавить [к пересказу Шуквани]: групповое изнасилование. Философские юноши изнасиловали обеих рабынь [Ластении Мантинейской] после шествия в день праздника [Афины]. Нанико такого совершенно не помнит. Тоже апдейт? Не знаю.
Что вам ещё про повести рассказать? А, ну как же. Армянская же конференция. Мой единственный уникальный сюжет. Ни у кого из советских [свидетелей] не было армянской конференции. Правда, с новой свидетельницей из Караганды я ещё не познакомилась. Но судя по тому, что финская девочка говорит, в Караганде [этой повести] тоже не было.
Диляра Касымова подтвердила, что не помнит сюжета, изложенного ниже. Кроме того, Касымова согласна с Яновской в том, что повесть о симпозиуме в Бюракане тематически перекликается с All You Can Do Is Leave («повесть про енотов»).
Повесть о конференции в Армении
Действие происходит во время советско-американского симпозиума, посвящённого внеземным цивилизациям. Почитав интернеты, я пришла к выводу, что симпозиум списан с реальной конференции, которая проходила в семидесятом, что ли, году в Бюраканской обсерватории. Есть в Армении такая.
Первая советско-американская конференция по проблеме связи с внеземным разумом состоялась в Бюраканской астрофизической обсерватории с 5 по 11 сентября 1971 года.
Мероприятие по советским временам было совершенно уникальное. Прилетел целый десант западных научных светил: [Карл] Сейган, [Фрэнк] Дрейк, [Фрэнсис] Крик – который ДНК открыл вместе с Уотсоном и Франклин. Из наших запомнила… Характерно, да, что я называю их «нашими»? You can take the girl out of the Soviet Union, but… Можно вытащить девку из Советского Союза, но как Советский Союз потом вытащить из девки? Чтоб обои не ободрать и проводку с мясом не вырвать…
Короче, из советских участников [конференции] я запомнила [Иосифа] Шкловского и [Николая] Кардашёва. «Запомнила» – это не из повести, это потом из интернета. А в повести… Я даже не могу с уверенностью сказать, под какими именами там все [учёные] фигурировали. Кажется, под настоящими. Во всяком случае, пресловутая формула Дрейка так и называлась: «формула Дрейка».
Завязка детективная. Повествование ведётся от первого лица, а лицо принадлежит сотруднику КГБ. Все события показаны через этого кагэбэшника, не совсем врубающегося в происходящее. Он такой типичный наивный рассказчик, внешняя точка зрения, как девочка на печке у Толстого, которая слушает Кутузова в Филях. Алина, ты у нас филологиня; как этот приём по-умному называется? Вылетело из головы.
Остранение?
Кагэбэшник замаскирован под рядового сотрудника обсерватории. Якобы он там работает электриком, и его за скромность и ударный труд пустили посидеть молча среди гигантов мысли на приставном стульчике. Некоторые гиганты и сами постукивают куда надо, но этого, видимо, мало. Ответственное мероприятие, иностранцы. Требуется полнокровный чекист.
Все в обсерватории при этом знают, естественно, кто он такой. И учёные знают. И все иностранцы уже на второй день знают. Американцы пялятся на него, как на гориллу в зоопарке. Улыбаются ему белыми зубами с безопасного расстояния. Наши светила мимо него бочком-бочком. Одни вообще стараются на него не смотреть. Другие, у кого славы и гонора побольше, смотрят брезгливо, с презрением. А местные армяне в открытую над ним потешаются.
Кагэбэшник всем отвечает взаимностью, всех ненавидит. Это размазано было страницы на две – как он всех ненавидит. Внутренний монолог его: «Дармоеды, козлы дрессированные. Бомбу один раз сделали и думают, что им всё можно. Хер знает чем занимаются на народные деньги. Есть ли, сука, жизнь на Марсе. Ужин из трёх блюд с видом на Арарат. Коньяк, рябчики-ананасы». Он-то сам из рабочей семьи, наш герой. Донбасс, Кузбасс – из таких каких-то краёв.
После знакомства с внутренним миром героя начинается действие. Кагэбэшник обнаруживает на симпозиуме
