Рабыня драконьей крови. Часть 2 - Сильвия Лайм

– Что это? – спросил Айден, приподняв бровь.

Я и сама не понимала. Но по всему выходило, что эта вещица должна была много значить. Ведь ее вампирский княжич преподносил новому императору по сути вражеского государства. Вещь просто обязана была оказаться нетривиальной. Ведь если, к примеру, Ренвиэль хотел помириться с Новой Райялари после смерти своего отца, то часы – это некий символ, смысла которого я пока не поняла. А если хотел отомстить – то они могли нести в себе смертоносную магию.

Кроме того, кажется, эти же самые часы пару раз мелькали в руке Кровавого князя во время боя там, в тронном зале. Но я, конечно, не могла утверждать это точно, ведь тогда так много всего произошло.

– Это Калейдоскоп времени моего отца, – ответил тем временем княжич, и на его губах мелькнула едва заметная улыбка. – В честь ознаменования правления нового Огненнокрылого императора я преподношу ему этот дар.

Я перевела взгляд на Айдена, чтобы понять смысл сказанного. Но не преуспела.

Брови дракона слегка сдвинулись, а в глубине красно-огненных глаз мелькнуло удивление.

– Благодарю за этот дар, – через несколько мгновений кивнул он и, к моему изумлению, просто сунул часы в карман расшитого черным золотом костюма.

Ренвиэль снова склонил голову, и на этот раз улыбка на его бледном лице стала заметнее. Но затем он повернулся ко мне, и голубые льды его глаз на миг сверкнули… и, может быть, даже потеплели, но я не рискнула бы об этом говорить.

– Моя императрица, примите и вы мой подарок, – проговорил он, протянув ладонь перед собой. И в тот же миг над ней закружились белоснежные искры, чтобы превратиться в алые капли, напоминающие кровь. Не прошло и секунды, как и они осыпались на его руку, а вместо них в его пальцах засверкал потрясающе красивый алый тюльпан.

– Он… каменный? – ахнула я, когда Ренвиэль, склонив голову, предложил мне взять подарок. Впрочем, сделать это сразу же мне не позволил Айден. Сперва он начертил под ним какую-то печать и лишь затем, когда она потухла, кивнул, разрешая протянуть руку к цветку.

– Каменный, ваше императорское величество, – ответил вампир на этот раз со вполне широкой и яркой улыбкой. – Его бутон сделан из цельного рубина, а ножка с листьями – из изумрудов чистейшей воды.

– Удивительно, – выдохнула я, по привычке боясь брать в руки такую дорогую вещь. Тем более что я никогда в жизни не видела ничего подобного.

Ренвиэль чуть склонил голову набок, словно наблюдая за моей реакцией, и едва я это заметила, как мне стало неловко. А он… улыбался.

– Мне очень нравится, спасибо, – поблагодарила я, стараясь сохранять вежливость и понятия не имея, как на это принято реагировать правильно.

А Ренвиэль неожиданно кивнул и еле слышно добавил:

– Я надеялся, моя императрица, что камень вам понравится больше, чем его живой аналог…

И едва я успела открыть рот, пытаясь переварить, что он имел в виду, как княжич, склонив голову, отошел на несколько шагов назад, явно намереваясь предложить место возле императорской четы следующим поздравляющим. Вот только в этот момент Элайдарион вдруг выступил вперед и резко проговорил, как молния, разрезая тихую и будто ватную от напряжения тишину зала:

– Я убил твоего отца, Ренвиэль Эстерийский. Скажи здесь и сейчас: ты планируешь мстить за его смерть?

Золотые волосы бывшего наместника Новой Райялари на долю секунды начали напоминать огонь. Как и вся его фигура, наполненная напряжением, словно кожаный мех – вином.

Но княжич не казался обескураженным. Напротив, он выглядел так же спокойно, как и прежде. И даже след улыбки сохранился на его лице.

После опасного вопроса его глаза нарочито удивленно раскрылись, и вампир проговорил:

– Мстить тебе, Золотой Закат? – В его фигуре отчетливо начало читаться непонимание, словно Элайдарион спросил что-то ужасно невероятное. А затем Ренвиэль вдруг усмехнулся и пожал плечами. – Ты сделал меня князем. А у князя Шеллаэрде ужасно много дел, мой принц. Ужасно много!

С этими словами он просто развернулся, на ходу бросая Элайдариону и нам с Айденом непринужденный кивок, и исчез в облаке тьмы, из которой раздавалось тихое хлопание крыльев.

– Догнать его? – быстро бросил Джейденион императору, выступив вперед. Но Айден лишь покачал головой, махнув рукой.

– У нас тоже достаточно дел и без Шеллаэрде, – резюмировал он, после чего напряжение в зале мгновенно улеглось. Я была не особенно сильна в политике, но мне показалось, что именно этот ответ о делах, что по очереди произнес сперва Ренвиэль, а затем Айден, означал нечто большее, чем просто слова. Будто бы это было устное обещание оставить друг друга в покое.

Ну да что я понимаю в политике?..

Коронация длилась еще довольно долго. Я успела устать, но, к счастью, едва торжественная часть закончилась, как Айден тут же предложил мне прогуляться и освежиться. За окном уже опускался вечер, а празднование обещало затянуться на всю ночь.

Я согласилась, и едва мы вышли в коридор, где нас уже никто не видел, как дракон резко обнял меня, прижавшись губами к моему лбу, и прошептал:

– Как же я соскучился.

– Соскучился? Мы же последние несколько часов стояли рука об руку! – улыбнулась я, прижимаясь щекой к его широкой груди, слыша даже сквозь толстый слой одежды, как громко стучит его сердце.

Подняв голову, я увидела, что губы Айдена приподнялись в светлой, но почему-то немного грустной улыбке.

– Боюсь, я еще долго не смогу почувствовать, что насытился тобой настолько, чтобы перестать ощущать нехватку, Селина, – чуть хрипло прошептал он и, проникнув ладонью под копну моих распущенных волос, в которые даркессы вплели жемчуг и черное золото, притянул меня к себе, жадно поцеловав.

Сердце на миг сжалось, но тут же это чувство вытеснилось другим, когда под платьем рассыпались огненные искры мурашек. Горячие губы смяли мои собственные, властный язык проник в меня, словно присваивая или оставляя свою метку.

Вот только я уже давно принадлежала Айдену. Меня не нужно было присваивать заново.

А потому, с трудом подавив жар, всколыхнувшийся внизу живота, я облизнула губы и, чуть отстранившись, еле слышно прошептала:

– Так и не надо насыщаться, мой император… Я к вашим услугам, едва закончится это торжество. – И хитро улыбнулась, состроив крайне скромный и невинный вид.

Глаза Айдена сверкнули ярко-красным огнем, стремительно переходя в обсидиан. Словно лава, что, вырвавшись из земляных недр, превращается в черный камень, чтобы потом снова вспыхнуть ослепительным пламенем.

Пальцы в моих