Василий Теркин - Петр Боборыкин

Если он землемер, так, значит, Николай Никанорыч — то же, что и он… А этот вроде управителя или приказчика. Тот — "ученый таксатор"; даже и тетка Павла так его называет.

Не все ли это равно?.. Саня не ответила себе на вопрос и так засмотрелась вниз на Теркина, что он увидал ее снизу, снял шляпу и крикнул:

— Как у вас здесь хорошо!.. Позвольте к вам взбежать.

И пустился бегом по спуску, прямо на нее.

XVIII

В беседке пахло цветом каприфолии. Растение вилось по переплету из березовых палок, и розовато-желтые лепестки и усики осыпали нежную зелень. Никогда еще так рано не цвело оно, как в этом году.

Они остались вдвоем. Иван Захарыч ушел показывать планы Хрящеву и увел с собой Первача.

Теркин сидел сняв шляпу, вполоборота к Сане, глядел на ее розовато-бледное лицо, на косу, заплетенную по-крестьянски, и на ее удивительные ручки. Он сам попросил позволения посидеть с ней. Саня застенчиво провела его в беседку.

— Там пахнет чудесно! — сказала она совсем по-детски. стр.409

И сам он начал как будто испытывать приятную неловкость и почему-то жалость к этой барышне-девочке.

После осмотра парка и всех строений усадьбы у него было такое чувство, точно он у пристани и его вводят во владение родовым имуществом.

Дом был запущен; в верхнем этаже штучный паркетный пол вынут в нескольких комнатах; мебели — никакой, стены облупились; да и в нижнем этаже, кроме кабинета хозяина, все остальное пахнет дворянской грязцой и скудостью. Но парк наполнил его стародавним чувством, которое заново воскресло и еще ярче, чем на колокольне села Заводного, когда он по приезде туда лазил на нее, о вечернях.

И теперь, около этой миловидной свежей девушки, законной наследницы этого имения, уже обреченного на продажу, ему захотелось поскорее стать собственником усадьбы, не допускать других покупщиков. А вместе с тем как бы и совестно было перед нею…

Глаза его с тихой улыбкой любовались ее головой и станом, и он хотел бы поговорить с ней как можно мягче, поскорее вызвать в ней искренность Ему ее тетки, отец, этот шустрый и плутоватый таксатор весьма и весьма не нравились, и она среди них казалась ему горлинкой в гнезде воронов или нетопырей.

— Чудесный у вас парк…

— Да, — вдыхая в себя, сказала Саня, как делала всегда и в институте, когда бывала чем-нибудь стеснена.

Но тотчас же ей стало ловко с ним, и она, обернув к нему голову, спросила:

— Вы у нас все это купить хотите, Василий Иваныч?

"Василий Иваныч" прозвучало для него с ласкою вздрагивающего голоска. Губы своего рта она раскрывала как-то особенно мило.

— А вам жалко будет?

— Разумеется, жалко.

— Не знаю. Папаша все равно хочет продать.

— Да? — грустно переспросила она.

Ему показалось, что на ресницах ее слезинки.

"Зачем я ей это рассказываю? — остановил он себя. -

Бедняжка!"

— А вы для себя? — спросила она повеселее.

— То есть как для себя?

— Будете здесь жить… Вы женаты? стр.410

— Нет.

Она совсем обернулась к нему, и ручки ее упали на колени своеобразным движением.

— Вас всякий бы принял скорее за женатого. А я…

Досказать ей сделалось стыдно.

"Какие я… глупости! Разве можно?" — подумала она, зная, что вот-вот покраснеет.

— А вы?..

— Ах нет! Ничего!..

Обе ручки протянулись к нему.

— Василий Иваныч! Право, я не то хотела сказать.

— Да вы еще ничего не сказали. Ежели я для вас женатым не смотрю, значит, еще не так постарел… тем лучше.

Ему хотелось пошутить с ней и утешить ее как можно скорее.

— Видите ли, — он пододвинулся к ней, — я покупаю леса от имени общества.

— Какое это общество? Я ведь ничего не понимаю.

— Компания по лесной части. Я — ее главный директор.

— А говорят, что вы главный миллионщик?

Смех ее, высокий и дробный, задрожал в теплом вечернем воздухе и отдался в груди Теркина.

Он протянул ей руку.

— Хорошая вы барышня! Так у вас все как на ладоньке.

"Нет, не все, — поправила она про себя, — если б он знал!"

— Так вы не миллионщик?

— Какое… Большими делами заведую, это точно, но капиталы не мои.

— Стало быть, компании понадобились наш дом и парк? И она даст цену больше других? — Саня добавила грустно: — Вот папа и отдаст.

— Сказать вам всю правду, Александра Ивановна? Мне самому очень по душе ваш парк и все положение усадьбы. Давно я их знаю. Еще как деревенским мальчишкой с отцом в село Заводное попал.

Глаза ее широко раскрылись.

"Тетка Павла правду говорила; он — из мужиков".

Теркин подметил ее взгляд.

— Вы хитрить не будете, барышня. Наверняка при вас… был обо мне разговор. Тетенька-то, та… сухоруконькая… чай, разночинцем величала? стр.411

— Разночинцем… Это что такое?

— Н/ешто вы не знаете этого слова?

— Нет, что-то не припомню. Я ведь мало книжек читала. Кажется, это значит — недворянин.

— Именно… Из податного состояния. Только нынче все к одному знаменателю подводится.

— К одному знаменателю! Как это хорошо вы сказали! Как в задачах!

— Нынче две силы…

— Одну я знаю, — перебила Саня.

— Какую?

— Деньги! Вот вы приехали сюда, — можете все купить. И все перед вами должны прыгать.

— Да ведь коли капиталы-то не мои!.. Есть и другая еще сила.

— Какая же?

— Ум, талант!..

— Ах да!

И она не могла сдержать быстрого взгляда на него.

— Это верно, — вслух выговорила она полушепотом, — вы умный.

— Я не к тому это сказал, чтобы выставляться перед вами. А так, к слову. С вами — вы увидите — я сразу нараспашку. Вы думали небось про то, что зовется судьбой?

— Как это?

— Ну, хоть так, как барышни думают. Растет девочка, станет девицей, а потом или завянет…

— Вот как мои тетки!

— Или встретится с суженым. Иногда бывает, что встреча-то за несколько лет. И то, что западет в душу, кажется недосягаемо, и вдруг судьба именно это и посылает.

— Вы о ком же говорите, Василий Иваныч?

— О себе. Только я не про свою суженую. Кто она — я еще не знаю. А вот я к чему это. Крестьянским мальчишкой я влез на колокольню и оттуда облюбовал вот ваш парк и дом. Он мне тогда чертогом казался. Так захотелось, чтобы и у меня было точно такое угодье. И завидно стало до боли: вот, мол, господа владеют какими чудесными вотчинами и не чувствуют цены добра своего. Я не мог тогда и мечтать о том, чтобы когда-нибудь такая усадьба досталась мне. А судьба свою линию вела. Попадаю именно сюда, как директор лесной компании. Правда, стр.412 капиталы не мои, но захоти я оставить усадьбу Ивана Захарыча за собой — это исполнимо!

— Лучше вы купите, лучше вы! — Саня захлопала руками. — Мы в то имение переедем. Вы будете наш сосед. Это чудесно!

— Да ежели и компания сама прихватит это имение, все равно по летам жить надо здесь же. Вот судьба-то как свою линию ведет, барышня!..

Теркину стало детски радостно оттого, что он с ней разговорился. Он ни секунды не подумал о том, уместно ли ему так откровенничать с простоватой барышней, которая все могла разболтать отцу и теткам.

XIX

— Вы все еще здесь?

Оклик Первача заставил обоих встрепенуться.

Таксатор стоял у входа в беседку, улыбался и поправлял цветной галстук. Его светлый пиджак, скроенный очень узко, выставлял его талию. Соломенная шляпа была надета немного набекрень.

— Да, мы здесь, — отозвался суховато Теркин и взглядом спросил его: что ему нужно?

— А меня Иван Захарыч и Павла Захаровна послали отыскать вас и просить чай кушать. Александра Ивановна, — обратился он к Сане с усмешкой, которая не понравилась Теркину, — вам не будет ли свежо? Солнце садится, а вы в одной легкой кофточке.

— Мне ничего! Мне отлично! Здесь даже душно немного!

— Вы позволите присесть? — спросил Первач больше

Теркина, чем Саню, тоном человека, желающего и подслужиться, и соблюсти свое достоинство.

— Места много, садитесь.

Теркин вспомнил, что за обедом он подметил, как Саня вдруг покраснела и взглянула исподтишка на Первача, а он в ту минуту как бы нарочно смотрел в другую сторону, и подумал: "Между барышней и этим ловкачом, кажется, шуры-муры".

Теперь ему присутствие Первача, прервавшего их милый разговор, сделалось вдруг особенно противно.

— Василий Иваныч, вы как предполагаете: заночевать здесь? Комната вам приготовлена во флигеле, где стр.413 и я живу. И для добрейшего Антона Пантелеича найдется место.

— Это кто Антон Пантелеич? Ваш землемер? Он ведь землемер? — живо спросила Саня.

— Какой же он землемер? — брезгливо перебил Первач. -

Просто нарядчик.

— Нет-с, — оттянул Теркин и бросил взгляд на Первача. -

Антон Пантелеич — агроном с отличными познаниями.