Демоны Грааля - Константин Мзареулов

Дерево оказалось самым настоящим. Почерневшее от зноя, без листвы, но вполне материальное. Развесив плащ на нижних ветках, Фауст получил небольшой клочок защищенного от солнечных лучей пространства и сел в эту тень, вытянув ноги и накрыв лицо шляпой, чтобы хоть как-то защититься от пыли. Отхлебнув немного теплой воды из фляги, он совсем взбодрился и в порыве сентиментальности погладил потрескавшуюся кору.

На стволе проступило подобие лица с шевелящейся ротовой щелью.

— Спилишь? — опасливо спросило дерево.

— Навряд ли. — Нирванец пожал плечами. — Зачем?

— Костер развести, погреться, поджарить добычу. Мало ли зачем вы нас пилите. Фауст засмеялся:

— Добычи у меня нет, а греться на такой жаре просто глупо. Или, по-твоему, я похож на шизофреника?

Дерево немного успокоилось и покачало ветками. Потом сварливо заметило:

— А ты совсем не удивился, что я умею разговаривать.

— Не вижу ничего удивительного. — Фауст выпил еще несколько глотков и, встряхнув флягу, печально прокомментировал: — Мало осталось. Ты не в курсе — нет ли поблизости воды?

— Вдали тоже нету.

— А как же ты живешь тут без влаги?

— Разве это жизнь, — вздохнуло дерево и пожаловалось: — Тот старый придурок, когда сажал меня, вылил в песок немного воды. С тех пор жаждой мучаюсь.

Не то чтобы герцог очень уж сочувствовал коряге, но пару капель на выглядывавшие из песка корни все-таки плеснул. Дерево зашевелилось, ворча невразумительную благодарность.

— Извини, больше нету, — сказал нирванец. — Могу помочиться.

— Давай! — обрадовалось дерево. — И питье, и удобрение получится. А может, кровью польешь вдобавок?

— Своей? — Фауст засмеялся, застегивая брюки. — Вы все сильно преувеличиваете степень моего альтруизма… Кажется, именно такую фразу я произносил совсем недавно…

Его воспоминания ничуть не тронули дерево, которое, впитав аммиачный рассол, с жаром вскричало:

— Своей не надо! Сейчас подползет одна особь — ткни ее своей железкой.

На всякий случай герцог взялся за рукоять меча и огляделся. Пустыня была спокойной, лишь ветер перекатывал песчаные волны. Снова устроившись в тенечке, Сын Вампира поинтересовался:

— И кто же тебя посадил в таком гиблом месте?

— А мне никто своих имен не называет, — обиженно заявило дерево. — Ты вот тоже не представился.

— Я и твоего имени не спрашивал.

— Твоя правда. — Оно сменило гнев на милость: — Короче, это был явный амберит. Шел мимо прошлой осенью, воткнул палку в песок и — точно как ты — справил малую нужду. Еще пошутил: мол поставил столб на границе Амбера и Хаоса.

Если это была граница влияния Лабиринта и Логруса, то с прошлой осени минуло не меньше десятка амберских лет. Фауст прикинул, что примерно тогда Оберон ремонтировал Главный Лабиринт, а Корвин пересек пустыню, направляясь в сторону Хаоса. Нирванец даже припомнил рассказ серебристо-черного принца: дескать, на границе он воткнул свой посох, который пустил корни, превратившись в дерево.

Наконец-то нирванец получил ориентир и теперь намного лучше представлял, куда идти. Он снял с дерева и надел на себя плащ, но продолжить путешествие не смог. В нескольких шагах от него уютно расположилась здоровенная королевская кобра. Ее голова на раздувшейся шее торчала над песком, как перископ подводной лодки.

— Привет, придурок, — прошипела змея. — Куда путь держал?

— Почему вы нас не любите? — грустно проворчал герцог.

— Люди неудобны для заглатывания. Вас долго переваривать, и вообще вы невкусные.

— Зато нам змеи по вкусу! — рявкнул нирванец, выхватывая Рубильник.

Кобра метнулась в атаку, нацелив ядовитые клыки в шею демона Судьбы, но Фауст легко увернулся и, полоснув мечом, смахнул змеиную голову. Обрубки упали возле корней дерева, обильно полив песок кровью.

— Спасибо, — обрадовалось дерево, но тут же добавило с опаской: — Небось обломаешь мне ветки и разведешь костер, чтобы добычу поджарить?

— Не люблю змеиное мясо, — отмахнулся Фауст.

— И кору с меня обдирать не станешь?

— Сказал же — не трону. Прощай. Он отошел шагов на двадцать, как дерево забубнило:

— Не ты, так другой это сделает… Посмеиваясь, Фауст побрел через барханы, держа курс на владения Золотых Спиралей. Когда дерево исчезло из вида, а в пустыне появились признаки жизни вроде пожелтевших колючек, ему показалось, что буря становится слабее. Фауст схватился за Колоду, однако Карты по-прежнему были теплыми.

Отражения меняются, но мы не меняемся вместе с ними — такую аксиому он сформулировал давно. Впрочем, как и прочие философские постулаты, эта мысль не имела ни малейшей практической пользы.

Куда важнее было другое — он неуклонно приближался к дому, хотя уже не сомневался, что направление от говорящего дерева взял не совсем верно. Постепенно убывал натиск урагана, и трансформация Теней давалась несравненно легче, нежели в начале маршрута. Теперь можно было действовать масштабнее, поэтому Фауст вообразил, что должен попасть в реальность, где посреди пустыни будет ждать джип с ключом в замке.

Машина действительно появилась — отличный армейский вездеход, раскрашенный пятнами камуфляжа. Герцог с облегчением сел за руль, повернул ключ, вдавил ногой педаль, но мотор почему-то не завелся. Проклиная новомодные коробки передач, Фауст допил последние капли из фляги и стал разбираться с машиной. Оказалось, что бак пуст.

Бросать машину было жалко, поэтому следующую милю он прошел пешком, толкая джип. Очередную Тень он строил более предусмотрительно, и вскоре появилась автозаправка, причем в ее подземных резервуарах имелся солидный запас топлива всех сортов.

— Ау, хозяин! — крикнул нирванец, подкатив машину к счетчикам станции. — Заправляй. Из здания ответили:

— Не маленький, сам нальешь. Потом топай сюда.

Немного отдышавшись, герцог закачал полный бак и две запасные канистры. Мотор завелся мгновенно. Удовлетворенный нирванец вошел в контору, спросив с порога:

— Какую валюту принимаете?

Как обычно бывает в такой глуши, офис служил одновременно магазином и кафетерием. За стойкой решал кроссворд омерзительный таракан полутора метров ростом. Лениво поглядев на клиента, он содрогнулся, с отвращением буркнув:

— Опять двуногий… А какие у тебя бабки?

Фауст достал из кармана комок купюр, среди которых отыскалась бумажка, устроившая таракана всем, кроме достоинства. Владелец заведения решительно заявил, что сдачи с такой крупной банкноты набрать не сумеет.

— Я продуктов возьму, — легко согласился Сын Вампира.

Литровый баллон «колы» он выпил в три глотка. Потом, блаженно урча, отложил упаковку газированной воды и коробку мясных консервов.