На пороге Тьмы - Андрей Круз

– Должны успеть, запросто, – посмотрел на часы Федька. – Непоздно выезжаем.

Проверяли на выезде нас не слишком пристрастно и придирчиво, так что уже через пару минут мы катили по разбитой, грязной дороге, и «тазик» качался на ее ямах и колдобинах как лодка на волнах.

Потянулись с обеих сторон раскисшие поля, мокрый лес, затем вновь дождик припустил, противный и мелкий, и опять с ветром вперемешку. Но ехали мы быстро и первые километров двадцать проскочили – даже оглянуться не успели. А затем откуда-то спереди донеслись звуки, словно где-то доски ломают.

– Стреляют! – встрепенулся Федька, схватившись за ППШ. – И рядом совсем.

Действительно, пальба доносилась сблизи, кажется, прямо из-за ближайшего поворота дороги, скрытого от нас стеной леса. Хлопали одиночные, время от времени гулко стрекотали автоматные очереди. Грохнула граната.

Я ударил по тормозам, осадив «швимваген» так, что он по грязи юзом пошел.

– Кто с кем может быть?

– Да бандиты небось, – предположил Федька. – Тут часто бывает. Давай с дороги покуда, все равно проверить надо.

«Тазик» легко перескочил через размытую и осевшую канаву кювета и с треском вломился в кусты, где я его и остановил. Так нормально, сразу и не заметишь. Схватив карабин, я выскочил из машины и побежал вперед, в сторону выстрелов, Федька ломанулся за мной. Вопроса «зачем это делаем» не возникло, все наши действия словно сами собой разумелись: если напали на проезжих, то надо помогать, сами такие же – сегодня на них, а завтра на нас.

Выстрелы становились все ближе: если судить по звуку, то до них было уже рукой подать. Перестрелка не затихала, – видать, у нападавших дела не так пошли, как предполагалось, потому как если засаду устраивать, то действовать надо быстро и наверняка, не втягиваясь в затяжной бой.

Что-то мелькнуло между стволами сосен впереди, словно серая тень метнулась. Я замер, припав на колено и вскинув оружие. Федька тоже укрылся за деревом. Точно, кто-то двигается перебежками впереди, явно собираясь обойти место перестрелки.

– Гля, с тыла заходят, – подтвердил мою мысль Федька.

Два человека в брезентовых куртках с капюшонами, кустарно размалеванных бурыми разводами, перебегали от дерева к дереву, держась лицом к месту боя и не видя нас, оказавшихся у них за спиной. Однако идентифицировать их хоть как-то не получалось: это могли быть и бандиты, и кто угодно, вплоть до военных, с бандитами воюющих. Поэтому я жестом показал Федьке направление движения и двинулся в сторону дороги. Пока не поймем, кто с кем сцепился, стрелять нельзя, а то можно очень здорово ошибиться, а потом об этой ошибке не менее здорово пожалеть.

Выстрелы грохотали уже совсем близко, но нам пока удавалось оставаться незамеченными – видать, воевавшим было совсем не до того, чтобы смотреть в другую сторону. Удалось пробраться почти до самого кювета, и уже оттуда мы увидели два грузовика, стоящих посреди дороги прямо перед поваленным деревом. Первая машина была избита пулями до состояния решета, и прямо у подножки кабины на земле лежал убитый. Еще один свесился из кузова, и по деревянному борту вниз бежала красная струйка крови.

Из второй машины отбивались. Там был навален целый штабель мешков, который послужил укрытием сидящим в кузове людям. Пули крошили доски бортов, колотили по мешкам со всех сторон, из дыр струйками сыпалась мука, и было понятно, что два человека, отстреливающихся из машины, доживают свои последние минуты, шансов на спасение у них не было. Их уже обошли, сейчас прижмут огнем, не давая высунуться, а дальше можно мысль и не развивать – и так все понятно.

А еще нам были видны те самые двое в камуфляжных куртках, присевшие в кювете на колено и ведущие огонь по кузову. Вот куда они бежали, оказывается. И кто есть кто, теперь тоже понятно: бандиты муку в машинах не возят, а колхозники на них в лесу не нападают, равно как и военные.

Командовать не пришлось ни мне, ни Федьке. Не сговариваясь, мы разом вскинули оружие, – и в общий хор стрельбы вплелись три быстрых одиночных и короткая автоматная очередь. Расстояние до противника было небольшим – метров пятьдесят, так что промахнуться мы не могли. Оба «камуфляжных» синхронно завалились вперед, ткнувшись лицами в грязь, а мы уже меняли позицию, сдвигаясь в глубь леса – туда, откуда слышалась самая активная пальба.

Следующего противника я заметил первым, успев остановить Федьку и жестом приказать ему укрыться. Мужик в дождевике и в черном вязаном подшлемнике сидел за вывороченным деревом, положив на него винтовку, и явно выжидал момента для удачного выстрела. Высунется кто-то из-за мешков – тут он его и подловит.

Мушка в кружочке диоптрического прицела разместилась прямо у него на голове, и я потянул за спусковой крючок. Легкий карабин несильно толкнулся в плечо, вокруг головы сидящего в засаде возникло красное облачко, и он, выронив винтовку, завалился на бок, наткнувшись на обломанный сук и повиснув на нем бесформенной грудой тряпья.

Словно свинцовый ветер пронесся у нас над головой, ударив по стволам деревьев и засыпав щепками. Мы были обнаружены, и сразу несколько автоматов загрохотали, прижимая нас к земле длинными очередями. Откатившись в сторону и укрывшись за деревом, Федька заорал диким голосом:

– Взво-од! К бою!

Я сжался, стараясь стать как можно меньше и укрывшись за массивным комлем, а пули впивались вокруг меня в мокрую и влажную лесную почву, выбивая фонтанчики земли и сора. Высунуться было невозможно, равно как и поменять позицию. Бабахнул взрыв гранаты, впрочем, довольно далеко от нас, с большим недолетом, затем послышался громкий свист. Что он должен был означать, я не понял, но стрельба по мне усилилась. Мне было видно, как Федька, высунувшись из своего укрытия, выпустил несколько очередей, а затем фонтанчики грязи заплясали и вокруг него, заставив уткнуться в землю и одновременно дав передышку мне, которой я не замедлил воспользоваться, откатившись в сторону и укрывшись уже за другим деревом. Высунувшись из-за него, я быстро выпустил наугад по кустам и деревьям весь магазин из карабина, укрылся, ожидая шквала ответного огня, но такового не произошло.

По Федьке тоже уже не стреляли, и он рискнул выглянуть. Оглянувшись на меня, он крикнул:

– Они уходят!

Действительно, уже довольно далеко от нас между деревьями мелькали смутные силуэты людей. Перезарядив карабин, я сделал в ту сторону несколько выстрелов, но ни в кого не попал, естественно. Оторвались они от нас толково, прижав огнем и выиграв необходимое время. Похоже, что Федькин крик про взвод подействовал, и бандиты – а кто это еще мог быть? – решили не рисковать: у них и так, видать, с самого начала все неправильно пошло.