Мужчина в меняющемся мире - Игорь Кон

Солидные лонгитюдные исследования, например четырехлетнее исследование Национальным институтом психического здоровья США 300 пар, в которых оба партнера работают (Barnett, Rivers, 1998), демонстрируют, что под влиянием отцовства молодые мужчины существенно меняются. Первыми это замечают женщины. Самая распространенная характеристика: «он стал более ответственным». За нею следуют: «более терпеливым», «более ласковым», «более эмоциональным», «мягче», «нежнее», «более стабильным». Это, по-видимому, связано с гормональными изменениями, о которых говорилось выше.

Изменения сказываются и на мужском здоровье. Как и всё на свете, их влияние неоднозначно и зависит не столько от самого факта отцовства, сколько от конкретных отцовских практик и того, какое значение мужчина им придает. С одной стороны, ответственные, вовлеченные отцы чаще других испытывают усталость от работы, тревогу, головную боль, боли в позвоночнике и бессонницу. С другой стороны, они реже погибают от несчастных случаев и вообще преждевременной смертью, меньше пользуются наркотиками и реже попадают в больницу. Кроме того, они реже вступают в конфликт с законом, а производительность их труда увеличивается. Иными словами, ответственное отцовство повышает субъективное благополучие мужчины.

Изучение базы данных National Survey of Families and Households (выборка из 5 226 мужчин от 19 до 65 лет, с обширным материалом личных, семейных и социально-экономических историй) подтверждает и конкретизирует эти выводы. Сравнение бездетных мужчин, отцов, живущих вместе со своими детьми или отдельно от них, и приемных отцов показывает, что эти статусы статистически связаны с психическим здоровьем, социальными связями, межпоколенческими семейными отношениями и трудовым поведением мужчин, причем по всем этим параметрам отцы значимо отличаются от неотцов. Дело не в самом факте отцовства, а в характере отцовских практик. Сравнив количество времени, проводимого отцами с их детьми, с тем, как это время используется, исследователи нашли, что эти факторы положительно коррелируют с общим благополучием мужчин, причем такой эффект особенно значителен для мужчин, живущих вместе со своими детьми (Eggebeen, Knoester, 2001).

Другое лонгитюдное исследование на основе той же базы данных (выборка из 3 088 мужчин) выявило, что не только первые, но и последующие дети оказывают значительное воздействие на жизнь своих отцов (Knoester, Eggebeen, 2006). Отцовство побуждает мужчин активизировать свое взаимодействие с родственниками и членами семьи, тратить больше времени на сферу обслуживания и дольше работать за счет сокращения своего свободного общения. Это – очевидный минус. Но одновременно отцовство активизирует другие формы жизнедеятельности. Например, мужчины, живущие вместе со своими биологическими или приемными детьми, значительно чаще становятся членами различных клубов и организаций, связанных со школой. То есть дети служат своеобразным механизмом, который побуждает мужчин изменять круг своего общения и деятельности. Советские социологи Л. Гордон и Э. Клопов констатировали этот факт, разумеется без такой солидной статистики и применительно к родителям вообще, еще в начале 1970-х годов.

Напротив, бездетность, точнее, жизнь отдельно от детей – фактор скорее отрицательный. Традиционно родительство считается более важным фактором женской, нежели мужской жизни, поэтому исследователи мужского жизненного пути часто не принимали факт наличия или отсутствия детей во внимание. Новейшие исследования доказывают, что это мнение ошибочно. Родительский статус занимает в мужской жизни не меньшее, а подчас даже большее место, чем в жизни женщины. Американские данные говорят о том, что никогда не состоявшие в браке и ранее женатые, но бездетные мужчины имеют худшие показатели по состоянию здоровья и наличию потенциальной поддержки со стороны среды своего общения. Хотя в богатых западных странах с хорошей системой социального обеспечения старики практически не нуждаются в материальной помощи со стороны детей, международные данные (Survey of Health, Ageing, and Retirement – SHARE) по десяти странам, включая два скандинавских государства, показывают, что для болезненных старых людей дети остаются важнейшим потенциальным источником помощи. Опросное исследование жизненного пути пожилых людей в Амстердаме (661 человек) и Берлине (516 человек) показало, что мужчины, никогда не имевшие детей, имеют более узкий круг общения и меньшую удовлетворенность жизнью. Бездетные, то есть не имеющие живых детей, мужчины в Австралии, Финляндии, Германии, Японии, Нидерландах, Великобритании и США примерно равного возраста, социально-экономического статуса и уровня образования чаще других оказываются вовлеченными в нездоровое поведение (вроде курения и пьянства) и реже занимаются физическими упражнениями и иной полезной для здоровья деятельностью. Причем различия в родительском и/или брачном статусе, с точки зрения их влияния на здоровье, у мужчин больше, чем у женщин. Мужчины, свободные от брачных и родительских уз, лишены приносимых этими институтами защищающих здоровье факторов. Наличие детей также облегчает мужчинам вдовство (Dykstra, Wagner, 2007).

О положительном влиянии отцовства на мужчин говорят и отечественные данные. Сравнение 50 мужчин, имеющих детей, и 49 бездетных мужчин, выравненных по возрасту (29–32 года) и социальному положению, в городах Кемерово и Топки в 2002–2003 гг. показало, что мужчины-отцы более удовлетворены жизнью, более склонны к соблюдению социальных норм и правил поведения, менее склонны к риску, менее подозрительны, более терпимы, ответственны и практичны. Кроме того, обнаружена значимая связь между наличием детей и общей осмысленностью жизни, положительной оценкой ее результативности. Второй этап исследования, объектами которого были 45 отцов и контрольная группа из 50 бездетных мужчин, подтвердил, что «отцовство является фактором оптимизации личности отца» (Борисенко, 2007. С. 135).

Еще раз подчеркну: статистические корреляции ничего не говорят нам о причинно-следственных связях. Если бездетный мужчина имеет вредные привычки и более слабое здоровье, чем многодетный отец, это может быть следствием как того, что наличие детей удержало второго мужчину от опасных занятий, так и того, что первому мужчине слабое здоровье и вредные привычки помешали обзавестись потомством. Старая шутка, что холостяк живет как человек, а умирает как собака, а женатый – наоборот, родилась не без предпосылок. Социальная статистика – не урок семейных и каких-либо иных добродетелей. Однако установленные ею зависимости поучительны и заслуживают внимания.

Самый тонкий и сложный аспект этой темы – чего отцы ожидают от детей, и насколько оправдываются их ожидания.

В патриархальном обществе, где психологическая близость между отцом и детьми не предполагалась, многое казалось (хотя, конечно, не было) относительно простым. Если дети послушны и добросовестно выполняют отцовские наставления – папе не на что жаловаться. Но по мере увеличения различий между поколениями и одновременно – психологизации детско-родительских отношений на первый план выступают тонкие коммуникативные проблемы, к решению, а подчас даже к обсуждению которых стороны не готовы. Отцовство – не только социальный институт и индивидуальное чувство, но и коммуникативный феномен.

Сыновняя тоска по несостоявшейся близости с отцом и отцовская тоска по несостоявшейся близости с сыном, составляющие лейтмотив многих современных фильмов и литературных произведений, на самом деле не новы. Мужская потребность в общении с детьми уже в глубокой древности породила особый жанр литературы – отцовские наставления вроде притчей Соломоновых. Сочинения такого рода весьма многообразны. В одном случае это просто форма политического трактата, в другом – религиозно-нравственное поучение, адресатом которого мог быть не столько реальный, сколько воображаемый наследник. Такие наставления сочиняли не только цари. Декабрист А. Н. Муравьев (1792–1863) начал писать свое наставление сыну Михаилу, когда мальчику исполнилось два года. Религиозно-нравственное сочинение предполагалось дополнить подробным описанием жизни родителей со времени их знакомства, а также собственной жизни мальчика, но тот через год умер, и отцовское сочинение осталось незаконченным…

Иногда адресат мог быть одновременно реальным и воображаемым. Свои знаменитые «Письма к сыну» граф Честерфилд начал писать, когда его незаконнорожденному сыну Филипу было всего девять лет, они не предназначались для печати и были опубликованы лишь после смерти автора. Это очень интересный человеческий документ. Сначала идут сплошные поучения, но по мере взросления мальчика в них появляется настоящее чувство, отец искренне стремится превратить сына в своего друга: «Дай мне увидеть в тебе мою возродившуюся юность; дай мне сделаться твоим наставником» (Честерфилд, 1971. С. 231). Увы! Фактически он разговаривает с воображаемым собеседником. Даже о том, что сын был женат и имел двоих детей, граф узнал лишь после смерти Филипа. Физическое и социальное расстояние затрудняют интимную близость и даже делают ее невозможной. Вспомните цитированную выше рассказанную Монтенем трогательную историю запоздалых отцовских сожалений маршала де Монлюка.