Чувства навыворот - Людмила Сладкова

«Я не расстроюсь! Я просто убью тебя, овца!»

— Нет, конечно! — беззаботно хохотнула она, по крайней мере, очень постаралась изобразить равнодушие. — Только он не будет с тобой танцевать!

— Это еще почему?

— Просто знаю!

— Звучит весьма самоуверенно! — перестав изображать дружелюбие, включилась в беседу вторая незнакомка. — Считаешь себя неотразимой?

Синицына неопределенно пожала плечами:

— Да!

Казалось, если бы не музыкальное сопровождение, она определенно услышала бы за столом громкое змеиное шипение. Ибо побагровели сразу обе девушки. Первая владела собой лучше и отозвалась более спокойно.

— Откуда подобные выводы, милая?

Тяжело вздохнув, Ирина скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Находиться в их обществе не хотелось. И разговаривать с ними тоже.

От волнения ее слегка штормило. Даже подташнивало.

Но старую народную мудрость девушка знала очень хорошо. Слишком.

«С волками жить — по волчьи выть!»

А потому, желая поставить на место этих зарвавшихся сучек, продемонстрировать свои зубки и коготки, она монотонно произнесла:

— Некоторое время назад одна представительница ваших «благородных кровей» заявилась прямо к нему в спальню! Скинула одежду и предложила сделать с собой все, что он только пожелает! Он и сделал. Запечатлел ее на камеру во всей красе и вышвырнул за дверь. А когда она попыталась настроить меня против него, используя данную информацию, Слава страшно взбесился и церемониться не стал. На следующий же день отправил это видео прямиком ее семье! И красотка вылетела за границу быстрее, чем пробка вылетает из бутылки шампанского! Так что да! У меня есть повод считать себя неотразимой в его глазах! А у вас?

Нужного эффекта Ирина определенно добилась.

Умолкнув, они уставились на нее шокированно.

Настороженно. С опаской.

«Съели, сучки?»

— Полно вам, девочки! — тоном великого мудреца заговорила Светлана Юрьевна. — Полно вам, милые! Жизнь все расставит по своим местам!

На секунду, всего на краткий миг ей показалось, что женщина таким образом пытается сгладить острые углы, немного раскрепостить атмосферу.

Но нет! То было лишь началом… ведь обращалась она вовсе не к ней. Успокаивала не ее. И следующие слова это подтвердили.

— Чего вы на нее накинулись? — вновь засюсюкала бабушка Славика по линии матери. — Вы же умненькие малышки, должны понимать: парням необходимо с кем-то встречаться! Набираться опыта, сбивать горячку! Вот они и находят себе девок. Красивых. Доступных. Но временных. А когда приходит пора, бросают их без тени сожаления, как использованную вещь! И выбирают для жизни совсем других девушек! Приличных. Достойных. Не затасканных. С такими семьи и создают! На таких женятся! А гулять… да пущай гуляют, с кем заблагорассудится! Ничего там у них не сотрется!

Ирина почувствовала себя так, словно ей на голову только что опрокинули ведро первосортных помоев. Сердце болезненно сжалось в груди.

В глазах предательски защипало. А кишки точно кипятком ошпарило.

Каждый новый вздох, и тот причинял боль из-за комка, вставшего в горле.

Ее затрясло. Сильно. Точно в страшнейшей лихорадке. Разум помутился.

Захотелось ответить старухе тем же. Ужалить больнее. Задеть за живое.

И она знала, чем!

— Странно слышать это от Вас, — кое-как проскрипела холодным безжизненным голосом, — особенно, если учитывать…

Светлана Юрьевна высокомерно задрала подбородок:

— Учитывать что?

Выдержав театральную паузу, Ира нанесла весомый удар по ее самолюбию:

— Слава недавно рассказал мне историю о каком-то своем родственнике по линии матери, который женился в юности на прекрасной скромнице! Но в первую же брачную ночь случилась оказия! Выяснилось, что товар-то, оказывается, с приличным пробегом! Не знаете, о ком он все же говорил?

Макарова сперва побледнела, как полотно.

Потом побагровела до состояния вареного рака.

А затем зашипела, подобно гадюке, угрожающе сжимая вилку:

— Ах ты… дрянь!

Все. Это стало для нее пределом. Последней каплей. Точкой невозврата.

Не желая оставаться здесь более ни минуты, Ирина стремительно вскочила на ноги. Но не успела и шага в сторону сделать, как кто-то сильный крепко обнял ее со спины. Настойчиво надавил на плечи, вынуждая вновь опуститься на свое место. Только после этого она услышала вибрирующий от напряжения голос Красницкого:

— Как ты ее назвала?

Женщина театрально схватилась за сердце.

— Слава, сынок! Кого ты притащил в наш дом, миленький? Кого?

Игнорируя причитания своей бабки, он крепче стиснул пальцы на плечах Синицыной и тихо позвал:

— Синичка?

— М-м-м?

— Рассказывай! Все!

— Что именно ты хочешь услышать? — горько усмехнулась. — Как твоя бабушка завуалированно назвала меня потаскухой, которую ты вскоре бросишь, словно использованную вещь? Или то, как я в ответ напомнила ей о ее собственных «золотых деньках», за что получила почетное звание дряни?

Славик больше ее не удерживал. Напротив, помог подняться и покровительственно приобнял за талию. Окинув Светлану Юрьевну до крайности взбешенным взглядом, он тихонько процедил сквозь стиснутые зубы:

— Ба, я сейчас иду отсюда на хрен! А ты, давай, быстренько за мной! По тому же маршруту!

Глава 46

Может, внешне Ирина и держалась холодно и отстраненно, всеми силами пряча свои истинные эмоции под маской равнодушия, но на душе все же было гадко. Там бушевал десятибалльный шторм. Со шквальным ветром и оглушающими громовыми раскатами. И Красницкий чувствовал это.

Очень остро. Очень тонко. Словно на интуитивном, животном уровне.

Во время танца, на который торопливо уволок ее сразу же, как только открытым текстом послал свою бабку ко всем чертям. Во время непринужденной беседы с бесконечным потоком гостей, которым не терпелось воочию взглянуть да немного побеседовать с единственной внучкой