Пол Гетти. Мучительные миллионы - Джон Пирсон

Во время путешествия он держался как подобает единственному отпрыску американского миллионера. Со стороны юношу можно было принять за избалованного сына одного из английских аристократов, переселившихся в Новый Свет. Английские лорды часто отправляли своих детей за океан, чтобы те приобщились к европейской культуре и ощутили духовное родство со знатными предками. Поездка в Европу очень сильно повлияла на Пола, однако вовсе не так, как того желали его родители.

Для замкнутого, унаследовавшего прагматизм матери американского юноши эта поездка была очень важна. Пол прекрасно знал, для чего он направляется в Европу, и был уверен в том, что добьется значительных результатов в учебе. Именно такая самоуверенность обеспечивала ему успех у женщин.

Перед поездкой Пол уговорил отца, чтобы тот попросил своего старого друга написать для Гетти-младшего рекомендательное письмо. Приехав в Европу, Пол в первую очередь раскошелился на подержанный «мерседес» и заказал в салоне мод несколько костюмов, после чего направился в университетский городок. В Оксфорде юноша появился в ноябре, когда семестр уже начался.

До первой мировой войны Оксфордский университет являлся довольно элитарным учебным заведением, и Пол, так и не сумевший получить даже степени бакалавра в Лос-Анджелесе и Беркли, слабо представлял, каково ему будет учиться здесь.

К счастью, это не имело особого значения, поскольку уровень знаний первокурсников Оксфорда в те годы был невысок. К тому же учеба была для Пола чем-то второстепенным. Его, как и знаменитого Джэя Гэтсби, влекло другое: право называться студентом Оксфорда. И такого права, благодаря своей целеустремленности и напористости, юный Гетти добился.

Рекомендательное письмо открыло Полу двери в колледж святой Магдалены. Ректору этого престижного учебного заведения — английскому литературоведу Герберту Уоррену — понравились сдержанность и учтивость американского юноши. Он обратился к своим коллегам с просьбой, чтобы кто-нибудь преподал юноше основы экономической науки. Пол также стал членом Общества святой Екатерины, но лишь с правом совещательного голоса. Это давало ему возможность при желании посещать лекции в других колледжах Оксфорда. Однако в те годы первокурсники предпочитали этой возможностью не пользоваться.

Все складывалось удачно, если не считать некоторых проблем, возникших при поиске квартиры в центре города.

Позже Пол Гетти часто хвастался тем, что жил в общежитии колледжа святой Магдалены и студенты этого колледжа относились к нему как к равному. Однако на самом деле юноша не числился официально студентом данного колледжа, ни вообще студентом Оксфордского университета. Тем не менее в будущем, уже став миллиардером, Гетти постоянно обыгрывал тему с колледжем Магдалены и заявлял, что был студентом этого колледжа и что общение с сокурсниками из аристократических семей Англии открыло ему путь в высшее общество.

— Самым близким моим другом в колледже, — с гордостью вспоминал Пол, — был брат графа из Портарлингтона — Джордж Даусон-Деймер. Следующим по знатности другом Гетти называл Его Королевское Высочество принца Уэльского, который в те годы действительно был студентом колледжа Магдалены. «Мы всегда называли друг друга Дэвид и Пол, — небрежно добавлял миллиардер, — и наша дружба длилась почти полвека».

Сколько времени провел Пол в Оксфорде в действительности и получил ли он диплом, о котором часто упоминал, сказать трудно. Вряд ли мы узнаем и о том, насколько тесной и долгой была его дружба с будущим королем Англии. Но все это не так существенно. Важно другое — то, что в Оксфорде Пол наконец попал в тот мир, о котором мечтал и которым восхищался. Не исключено, что некоторые из его оксфордских приятелей приглашали богатого молодого калифорнийца в свои дома на уик-энд. Позже Гетти с ностальгией вспоминал о том, что дома эти были «старинными и величественными загородными особняками, выстроенными в эпоху правления Эдуарда и еще не потерявшими своего великолепия».

Изысканность старинного Оксфорда резко контрастировала с простотой солнечной Калифорнии и закопченностью нефтяной Оклахомы. Оксфорд был миром титулованных аристократов, величественных замков, бесценных сокровищ искусства и утонченных леди. И мир этот сохранился в мыслях Пола Гетти до конца его жизни.

Существуют две основные категории снобов. Одни, замкнувшись в себе, отчаянно пытаются отгородиться от пошлости и греховности мира, в котором живут. Другие же, словно зачарованные, убеждают себя и других в том, что судьбой им предназначено жить в мире романтичном и возвышенном, а окружающая их реальность является лишь случайным временным пристанищем. Пол, несомненно, относился ко второй категории. Это следует из той амбициозности, с которой он заявлял о своей принадлежности к иллюзорному, но святому для него миру титулованных особ. Такой сияющий мир предстал перед ним в Оксфорде накануне начала первой из двух кровавых, разрушительных войн, потрясших европейский континент в XX веке.

После Оксфорда Пол не очень спешил возвращаться в Калифорнию, в унылую атмосферу Саут-Кингсли. Его влекла Франция, и он отправился на своем «мерседесе» в очаровавший его когда-то Париж. На этом его путешествия не закончились. Лето юноша провел в России, осень — в Берлине, а перед самым Рождеством оказался в Вене. В начале 1914 года он намеревался побывать в Египте.

Но возникли проблемы с деньгами, и это стало причиной очередного конфликта с отцом, который в ответном письме Полу наотрез отказался выслать ему деньги. Джорджа явно раздражало европейское турне блудного сына.

Однако Пол, путешествовавший по Европе больше года, остановиться уже не мог и накануне своего двадцать первого дня рождения отправился на каком-то проржавевшем суденышке в Александрию. Второе письмо отцу не помогло. Более того, Джордж был взбешен экстравагантными желаниями упрямого сына и сообщил ему о том, что изымает у Пола подаренные тому акции «Миннеомы Ойл» на сумму 15 тысяч долларов. Пол был ужасно расстроен и выплеснул на страницы ответного письма всю накопившуюся на отца обиду и злость.

В начале письма Пол гневно заметил, что отбирать подаренные акции не по-христиански, и пристыдил отца за скупость по отношению к единственному сыну, а также напомнил ему о том, что Уильяму Рэндольфу Херсту отец подарил в двадцать первый день рождения вместе с газетой «San-Francisco Examiner» («Сан-Франциско Экземайнер») и здание редакции стоимостью около трех миллионов долларов. Далее Пол с горечью добавил, что «лучше бы ему вовсе не появляться на свет», и что теперь ему остается лишь одно — надеяться только на собственные силы и относиться к отцу как к своему противнику.