Ангел Специального Назначения - Глеб Исаев

- Пацаны завелись и решили навестить семейку по ночи. В итоге тихарь получил удар пером. А поутру из подъезда вышла жена этого журналиста, ее дочка и… опять эта девка. Как история? - закончил монолог бандит.

Собеседник слушал внимательно, умело, с выводами не спешил.

- Хорошая история, - наконец отозвался он, и добавил: - Ахмед, надо думать, так и не объявился?

- А то? - среагировал хозяин. - С утра людей по его точкам отправил.

- Что за накладка с товаром? - вернулся к деталям специалист.

- Да там много накручено. - Нехотя процедил Камаз.

- А все-таки? - Макс пристально взглянул на собеседника. - Сам знаешь, в нашем деле мелочей не бывает.

- Вот, блин… ладно. Короче. С той стороны нам подогнали груз. Мы в ответ зарядили деньги. И тут пошли косяки. Конторские пробили место стрелки и сдали его федералам. Вояки снарядили в засаду снайпера. У духов среди вояк свой человек имеется, он и предупредил. На перехват те кинули своих боевиков.

Однако стрелок завалил полевого командира. А когда духи попытались взять снайпера живьем армеец рванул гранату и забрал с собой еще троих духов.

Макс, до этого слушавший молча, покачал головой: - Что за вояки? Казалось, все знали, а ничего не смогли. Командира не уберегли, стрелка упустили. Мельчают кадры, или… или все не так просто.

- Во-от, - покрутил сиреневыми от перстней пальцами Камаз, - и я о том же.

Стали они «кубатурить». Как это палево вышло? Почему стрелок в последний момент лежку сменил? Почему его на точке ждали, и еще сто почему. А в конторе тоже не дураки сидят. Враз просекут, что был информатор. Чтобы отмазать своего человека, духи подбросили на тело стрелка компромат. И вышло так, будто этот снайпер типа был в теме и хотел прибрать деньги за товар себе. Деньги им, конечно, жаль, но свой человек у федералов важнее. Ты, кстати, имей в виду - если звон пойдет, то лишь от нас двоих. Знаю, что не трепач, но предупредить обязан. Голову снимут, обоим.

Вояки, поняв, что влипли в дерьмо, назначили убитого «иудой» и сдали стрелка писакам. Типа действовал без приказа, и вообще - отморозок. Все вроде нормально схавали. А вот один, наш который, засомневался. Копать начал. Вроде чего-то и нарыл.

- Вроде? - поднял бровь слушатель.

- Не успели узнать. Сердце у него, вишь ты, оказалось, - огорченно скривился Камаз. - Вот такая история. Главное, контрагенты наши - суки бородатые. Они товар придержали и не отправляют. Мол, когда разрулите ситуацию, тогда и пошлем. Им важно, чтобы на их человечка даже не дунуло. Потому главная задача тебе Максим будет: Выяснить, что это за девка ловкая такая, и отку…

Камаза отвлек звонок телефона. Он недовольно скривился и нажал кнопку ответа: - Ну?.

По мере доклада его лицо, изрезанное глубокими складками, мрачнело.

- Как? От Вити, говоришь? Ладно, сваливайте, не топчите. Все.

Он уперся недобрым взглядом в растущие перед верандой кусты сирени. Наконец, взяв себя в руки, продолжил: - Ахмеда и его нукеров нашли. Все дохлые. На хате одной, типа отстойника для транзитных девок. Перед смертью их пытали. Ахмеда удавили, остальные постреляны. На зеркале надпись: Привет от Вити.

- А мы ведь неделю как с «Маленьким» все косяки заровняли. И вот на тебе?! Ну, теперь ясно, почему машина Ахмедова в городе засветилась. И все равно, непонятно. Если это Витина работа, причем тут девка? Давай, Макс, впрягайся в тему.

Максим Геннадьевич Праскудин ушел на пенсию в сорок пять. Мог бы еще послужить, но начальство в кадрах решило иначе. Подполковник особенно не расстроился и, пройдя выбраковку, направился к своему бывшему «контакту» в криминальной среде, на которого вышел еще в начале девяностых и понемногу платил за мелкие услуги, скорее даже, за благосклонность. Однако времена изменились. Из матерого уголовника Камаз поднялся в реального бизнесмена и на компромат, образно говоря, чихал. Но, зная Максима как грамотного опера, взял на работу. Дело оказалось почти родное, те же разработки, слежка, агентура. Только с гораздо более щедрым финансированием и почти без оглядки на законы.

Семья, неизбалованная доходами, с удивлением обнаружила, что можно жить, не считая дни до зарплаты, и отдыхать не в деревне, нюхая навоз, а на курорте в Анталии.

Привыкший все делать на совесть, Максим Геннадьевич вел дела фирмы с военной педантичностью. Поэтому приказ воспринял с должной серьезностью. Прибыв на квартиру в Останкино, осторожно прошел в комнату. Прикрыв нос платком, осмотрел тела и обстановку. Прихватив ствол, из которого были застрелены подручные Ахмеда, отправился в свой рабочий кабинет.

«Что мы имеем? - размышлял он, сидя за своим рабочим столом. - Действовал специалист. Жестко, но без садизма. Только одного завалил на эмоциях, может, сказал что поперек? А в остальном просто грамотно зачистил. Чувствуется школа. Может, наш? Нет, скорее, вояки. Методика потрошения их. Спецназ? Действующий, или из бывших ? Нужно выяснить - есть ли у Вити спецы, и с каким опытом. Второе: Девка. Куда делась? Изготовить портрет, раздать. Третье: Судя по следам, работал в квартире одиночка. А вот тут не стыкуется: „Маленькому“ на такое плевое дело настолько крепкого спеца посылать не резон, овчинка выделки не стоит. Камаз реальное количество и класс ликвидаторов и так не просек бы. Значит, это кто-то третий. Скажем, девкин приятель или старые разборки Ахмеда. А Витю приплели для отвода глаз? И все равно, нужно брать эту малолетку и „колоть“».

И тут даже не удосужившись постучать в кабинет ворвался один из помощников Камаза. Плешивый, с серым лицом матерого сидельца, этот штымп вызывал у бывшего контрразведчика чувство острой неприязни. Однако то, что тот поспешил сообщить, заставило забыть про мелочи.

Все, все. Понял, работаю. - Максим Геннадьевич выхватил трубку и торопливо набрал короткий номер.

Прапор из разведбата, прошедший три компании, выполнял в новой епархии Макса именно такие, особые поручения.

- Гриша, - сказал Макс, когда тот по-военному четко представился в трубке. Слушай приказ: Сйчас подскочишь к ребятам, они у Автомобилиста служат, покажут объект. Надо быстро и аккуратно его заснять и отправить в проявку. Все понял? Главное, не засвети пленку. Кадр очень ценный.

Прослушки бывший чекист не боялся, шифровался, скорее, по привычке. Отдав распоряжение, связался с «Камазом» и попросил выручить людьми. Хотя он и был уверен в навыках опытного вояки, но… «Девчонка может начать дергаться, устроит шум. Лучше уж наверняка. С гарантией. А что подумает шеф - вопрос третий. Главное - дело».

Из больницы Алексей вышел в глубокой задумчивости. Беседа с редактором не задалась. Узнав последние новости, тот побледнел, замкнулся, начал хамить. В общем, потерял лицо.

Оставив Виктора убеждать жену в необходимости исчезнуть из города, Леха вышел из главного входа больничного корпуса и, размышляя о своем, тихо пошел к воротам. Тут его и сработали. Неприметный мужичок, до этого мирно читавший газету, потянулся и ловко ткнул «шокером». Среагировать Леха успел, но подвело Олино тело. Тряхнуло и свело мышцы, а новый разряд вырубил и сознание. В себя пришел быстро, однако только для того, чтобы сообразить: лежит на полу машины, сверху крепко прижимает чья-то, обутая в кроссовку, лапа. Глаза завязаны, руки тоже.

«Взяли меня люди Камаза, это к бабке не ходи. Высветили через контакт с Машей и джип Ахмеда. Сам виноват, расслабился, посчитал людей дурней себя. Закономерно, теперь хлебну горячего», - не подавая вида, что пришел в себя, определил расклад Алексей.

Ехали молча, один только раз сидящий на переднем сидении мужичок отзвонил кому-то, доложил о захвате. Судя по ухваткам и обращению, мужик из бывших. Говорил коротко, без имен, прокололся лишь под конец.

«„Так точно“ братки не говорят. И „до связи“ - не прощаются. По всему - отставник. Основы оперативной работы знает, следовательно, ученый. Все, хватит о нем».

Просчитывать варианты не стал, бессмысленно: «Значит, ждем и терпим».

Наконец, машина снизила скорость и остановилась. Выдернули, особо не церемонясь. Кто-то здоровый взвалил на плечо и поволок. По дороге слегка потискал Олино бедро, но в пределах.

Алексей втянул носом: «Одеколон не дешевый, но и не супер, главное - запоминается».

Уронили совсем мягко. Сорвали повязку с глаз, руки оставили связанными. Чувствительный хлопок по щеке едва не пересчитал все зубы.

«Да встаю я, встаю», - Леха с готовностью захлопал ресницами, всем видом показывая, что жертва очухалась, и незаметно огляделся: «Подвал, бойлер, оборудование. Все дорогое, качественное. Ухожено, чисто». В углу заметил неясный контур человека, стоящего спиной к закрытой плафоном лампе.

«Камаз? Вряд ли. Одет в костюм, выправка, короткая, уставная, стрижка. Точно, контора. А кто у нас лучшие цепняки? Правильно - особисты. Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Умный. Оно и понятно, дурака не возьмут. На службе не прижился, это плохо. Умный и не прижился, значит, с амбициями, потому работает на совесть. Такой иголки под ногти загонит и не сморщится. Но до пыток доводить не резон. Я, конечно, перетерплю, но тогда у него появится еще больше вопросов, откуда у девчонки этакая стойкость. Начнет „мотать“ всерьез. Значит, что? Играем. Только бы не проколоться взглядом. Искра проскочит, и готово. Свой своего по глазам узнает», - Алексей подвел итог рассуждениям и глубоко вдохнул, настраиваясь.