От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики - Ольга Грейгъ

Передовой партийный советский деятель и тайный масон, ставший главой «рупора Компартии» для оболваненных советских граждан в период, который наиболее интересен для нашего повествования – в предвоенные и в годы Второй мировой, когда схлестнулись в боях коммунизм и нацизм – в советскую историческую литературу вошел как Михаил Бородин. Именно он отвечал за то, чтобы слушатели СССР получали только «правильные» сводки и новости с мест сражений. Этого Мишу Бородина с детства звали Михаил Маркович Грузенберг (1884–1951); с 1934 по 1949 г. он был главным редактором Совинформбюро. В отличие от «Советской исторической энциклопедии», БСЭ указывает, что на этой ответственной должности он пребывал с 1941 по 1949 г.

У этого партийца такая же, как и у большинства из них, «геройская биография»: сражались с царизмом, учились по заграницам в террористических группах и отрядах, слушали лекции, как правильно и эффективно убивать, чтобы удержать власть за собой. Они мотались по странам и континентам и готовы были в любой момент ринуться туда, где от их пропаганды, их волнений, бунтов и запугивающих террористических деяний государственная власть даст трещину, – что позволит им в конечном итоге закрепиться в той стране навсегда, как хозяевам. В 1906 г. Михаил жил в Англии, с 1907 по 1922 г. набирался опыта в США. За океаном он на деньги своих работодателей организовал спецшколу для товарищей по борьбе. В книге О. Платонова «История русского народа в XX веке» (т. 1, гл. 55) можно обнаружить следующие сведения: «В 1919 году в Нью-Йорке было открыто так называемое Советское бюро, состоявшее сплошь из евреев, занимавшихся экономической поддержкой большевистского режима, тайной распродажей ценностей, вывозимых из России, а также агитацией в пользу большевиков. С деятельностью этого бюро были связаны самые различные лица: масон М. Грузенберг и журналист Д. Рид, предприниматели отец и сын Хаммеры и др. В условиях вражды к большевикам Бюро существовало только за счет поддержки еврейских банкиров с Уолл-стрит. Американские банкиры и предприниматели, сотрудничавшие с Бюро, выполняли роль финансовых агентов большевиков. В Западной Европе подобную роль играли бывшие российские банкиры еврейского происхождения, состоявшие в масонских ложах, в том числе небезызвестный Дмитрий (Митька) Рубинштейн (после революции некоторое время находившийся в Стокгольме), Абрам Животовский (родственник вождей революции Троцкого и Л. Каменева), Григорий Лессин, Штифтер, Я. Берлин, Г. Бененсон (бывший директор Англо-Русского банка, в совете директоров которого находился госсекретарь по иностранным делам Англии и создатель Декларации о еврейском «национальном очаге в Палестине» лорд Бальфур).

Исследователь и политолог Э. Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция» также указывает на связь М. Грузенберга, которого он представляет как главного большевицкого агента в Скандинавии (на определенный момент), с американскими банкирами и промышленными магнатами.

Этот агент Коминтерна и масон являлся одним из основоположников компартии США. Михаил Маркович поработал и 1-м генконсулом РСФСР в Мексике (1919 г.), и советником ЦИК гоминьдана в Китае. Он организовал в Китае первую коммунистическую военную академию, выпускавшую профессиональные кадры для китайского коммунистического движения. К слову, среди первого набора курсантов этой академии были Сун Ятсен (будущий отец китайской революции), Чан Кайши и Хо Ши Мин, во второй набор попал Мао Цзэдун. Все эти подготовленные «красные узкоглазые орлы» были не только однокашниками, но и масонами.

Вернувшись в 1927 году в СССР, Михаил Бородин-Грузенберг сразу же получил высокие посты, был заместителем наркома труда, заместителем директора ТАСС, главным редактором «Moscow News» (совмещая, как указано в БСЭ, эту работу с работой главного редактора Совинформбюро; просто незаменимый специалист в области оболванивания советских людей).

Коллеги Бородина работали в качестве пропагандистов в газетах, снимали фото– и кинодокументы о «гнусных преступлениях проклятых фашистов», о «преступлениях, направленных против человечества и человечности», чтобы предъявить эти материалы как веские аргументы на судебном процессе победителей над побежденными. Трагично лишь то, что некому было запечатлеть преступления против 60 миллионов русских и других бывших подданных Российской империи, зверски уничтоженных после «Великой Октябрьской революции 1917 года», подготовленной и проведенной на деньги тех, кто финансировал и эту антирусскую революцию, и Лейбу Троцкого с его Красной армией, и Адольфа Гитлера с его Третьим рейхом.

…Можно грустно поиронизировать, сказав, что В.И. Ленин не зря назвал революцию 1905 года «генеральной репетицией». Эта кровавая большевистская буча, потрясшая и в итоге расшатавшая устои русского общества, породила не только бездумное «свободомыслие», но и волну интереса к внецерковной мистике и оккультизму. Достаточно вспомнить, что после революционных событий 1905-го была отменена предварительная духовная цензура. Отсюда – резкое увеличение мистических и оккультных групп. Отсюда – культивированное желание пройти через некое таинственное познание всеобъемлющего Единого, которое представлялось в равноденственном примирении противоположностей. Многие в этом даже видели путь к гармонизации общества; пережить и овладеть противоположностями: добром и злом, духовным и плотским, свободой и подчиненностью, рассудочностью и страстями – выглядело как слияние святой божественности и древней, забытой жреческой магии. Тогда как на деле в этом прослеживалась все та же, применяемая большевиками гегелевская диалектика: развитие происходит путем примирения противоположностей – тезиса и антитезиса – в возвышающемся над ними итоговом синтезе.

Многие из вновь образованных групп и лож возникали уже не как преемницы более ранних зарубежных организаций, а только под воздействием специфической литературы и собственного желания. И многие из тех, кто становились причастными к масонерии в начале ХХ века и в предреволюционные годы, после революции 1917-го были востребованы новой властью. Причем их роль и миссия оказались весьма далеки от большевистской идеологии.

Можно припомнить, что среди розенкрейцеров, собиравшихся у того же Николая Рериха, были академик Сергей Ольденбург, скульптор Сергей Меркуров, писатель и биолог Александр Барченко, монгольский полиглот и путешественник Хаян Хирва (будущий начальник идентичной ОГПУ – НКВД структуры в Монголии). Одни из них были членами ложи розенкрейцеров, другие принадлежали к иным тайным организациям. Академик Ольденбург слыл востоковедом, специалистом по буддизму, занимал должность секретаря Академии наук, был близок к военному министру генерал-адъютанту Куропаткину; и тот неоднократно консультировался с ученым по поводу тайных русских миссий в Тибет. Масон-скульптор С. Меркуров дружил с профессиональным революционером Степаном Шаумяном; в разговорах часто вспоминал, как во время учебы в Цюрихе в 1902 году ходил слушать диспуты Ленина и Чернова.

Конечно, в начале XX века масонские ложи в России находились под сильным влиянием восточных религий. И если углубиться в работы масонов-изотериков, то можно легко обнаружить связь с таинственным для европейца учением буддизм.

В 1911 году рыцарем Розы и Креста (или Розового Креста) стал двоюродный брат Сергея Меркурова – мистик с греческими корнями Георгий Гурджиев (1877–1949), легендарный учитель эзотерической школы «Четвертого пути», отец нейролингвистического программирования и техник саморазвития, страстный исследователь буддистских течений. Об этом человеке мы станем говорить отдельно. А пока следует указать, что с приходом к власти большевиков еще некоторое, хотя и непродолжительное время создавались новые масонские ложи. К таким можно отнести розенкрейцерские организации, возникшие в 20-х годах ХХ века в Москве, к примеру, «Эмеш редививус», «Орден Ориона – Хермориона», «Lux Astralis» и другие.

Орден «Эмеш редививус» существовал с 1925 по 1928 г., его члены практиковали лабораторную постановку опытов: передачу мыслей на расстояние, оперативную магию и т. д. Орионийцы из «Ордена Ориона – Хермориона», названного в следственных документах «Орден московских розенкрейцеров-манихеистов», с 1916 по 1933 г. разрабатывали вопросы теории познания и церемониальной магии. Духовное братство из «Lux Astralis», основанного еще в 1912-м и просуществовавшего до 1937 года, находило истину в наследии розенкрейцеров. Остававшиеся в закрытых архивах некоторые орденские документы были изучены нашим современником, неутомимым исследователем А. Никитиным.

После ареста членов этих и некоторых других лож все изъятые при обысках книги, дневники, рукописи и старинные документы оседали в никому не известных книгохранилищах УСО ГУГБ НКВД. И можно с большой уверенностью предположить, что большая часть их могла находиться в распоряжении самой секретной организации – Спецотдела Глеба Ивановича Бокия.