НЬЮ-ЙОРКСКАЯ КАРМЕН - Петр Немировский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О’ке-эй! Сегодня в девять! — Стелла внезапно обхватила его голову и, прижав к себе, поцеловала в волосы. Она-то думала, что съемки закончены, что это баловство Осипу надоело. Нет же! Съемка продолжается! Три, два, один, action!..
Ни слова не говоря, быстро пошла прочь. Случайно или нет, нагнала Тоню, которая шла вдоль кромки воды, уже не глядя больше на мужа после стольких попыток отвлечь его от этой пляжной красотки. Поравнявшись с ней, Стелла начала вдруг размахивать руками, видимо, что-то говорила Тоне, но до Осипа не долетало ни звука.
Он смотрел вслед двум этим женщинам и невольно сравнивал их. У Стеллы была походка профессиональной стриптизерши. Осип уже знал от нее, что не так давно Стелла танцевала в стриптиз-клубах и работала в эскорте, словом, была «задействована» в секс-индустрии. Осип и не сомневался в том, что вся она, до последней нитки, соткана из фальши, лжи и притворства.
Но Тоня, его Тоня, строгая и чистая, рядом со Стеллой выглядела сейчас блеклой и заурядной. В его глазах утратила очарование даже ее лебяжья шея, придающая облику утонченность и необычайную нежность.
Он чувствовал, как сильно и часто начинает биться его сердце, когда он взглядом скользит по Стелле.
Его пальцы непроизвольно зашевелились, словно искали кнопку фотоаппарата. Почему-то ему захотелось увековечить эту сцену — две грации на берегу.
Э-э... Все это чепуха! Побалуюсь со Стеллой еще немного, а потом — за работу. Не забыть позвонить продюсеру, поговорить с ним о новом фильме.
Он двинулся навстречу набегающим волнам и, когда вода достигла груди, нырнул.
Глава 6
То лето выдалось дождливым. Используем же эту фразу как трамплин для прыжка в следующую главу, где мы видим Стеллу, выходящую из дверей своей скромной квартирки в Seagate, на первом этаже. Возле наружной двери к стене привинчен фонарь.
Фонарь Стелла может включать и выключать, когда пожелает. Хозяин дома с редкой для домовладельца щедростью разрешил Стелле пользоваться этим фонарем бесплатно.
Фонарь приносит не только практическую, но и психологическую пользу: создает у Стеллы иллюзию, что она не так одинока, что в ее квартире кто-то есть и что ее там ждут. Поэтому горит он круглые сутки, в любую погоду, и Стелла благодарна жизни за этот маленький подарок.
Надо сказать, что страх возвращения в пустую квартиру Стелла испытывала не всегда. Работая в эскорт-сервисе, она снимала квартиру с двумя подругами-проститутками — Дианой и Ирен. Там царил редкий бардак: повсюду валялась одежда, косметика, посуда, бутылки из-под пива и водки. Все усилия аккуратистки Стеллы держать квартиру хоть в каком-то порядке неизменно проваливались, так же как проваливалась в забытье и сама Стелла после загулов с клиентами.
Страха «пустого дома» она еще тогда не испытывала. Но жизнь изменилась, когда она близко сошлась с N., которого подцепила в баре.
Родители N., этого 45-летнего переростка, жили во Флориде, а он обитал в Нью-Йорке за их счет. Уверял и родителей, и Стеллу, что занят разработкой некоего проекта по веб-дизайну. Но по сути не делал ни хрена, иным словом не назовешь то, чем этот балбес занимался — шлялся по барам и ресторанам, раз в месяц спускал деньги в казино в «Атлантик-Сити» и целыми днями сидел за компьютером в «чат-рум».
Женские прелести Стеллы настолько потрясли этого парня, что он стал преследовать ее, назначал свидания в дорогих ресторанах, привозил к себе домой в Seagate, где снимал целый этаж, и настойчиво просил Стеллу переехать к нему жить.
Стелла в своей чумной жизни девушки эскорт-сервиса еще не знала, вернее, не могла знать, что такое настоящее одиночество, печаль, грусть и прочие чувства, какими так богата жизнь даже самой обычной домработницы, и как убога якобы яркая жизнь нью-йоркских шлюх. Да, она претерпевала разного рода неприятности, скажем, избиения клиентов-извращенцев, хамство водителей лимузинов, оскорбления сутенеров, денежные обманы. Но все эти, так сказать, побочные эффекты, неизбежные неприятности, сопровождающие жизнь проституток, едва ли глубоко задевали душу Стеллы, к тому же постоянно одурманенную алкоголем и наркотиками.
В конце концов она согласилась на уговоры N. и, как говорится, «вышла из бизнеса», сообщив боссу эскорт-сервиса, очаровательному и в такой же степени бездушному Роберту, о своем решении. Очаровашка Роберт тогда посмотрел на нее понимающе. Положил руку ей на плечо — этот его излюбленный жест почему-то приводил Стеллу в сильное замешательство и к полному параличу воли. Роберт предложил ей денег и полез в карман, где всегда лежала толстая пачка сотенных:
— Что, сука, решила уйти от меня? Не делай этого, иначе будешь жалеть.
Стелла, однако, от денег отказалась. Посчитала, что жизнь с N. более спокойна и стабильна, не исключено, что это ее шанс. Ведь старички-родители N. не вечны, у них во Флориде свой дом, страховые полисы, всякие там инвестиции и деньги на банковских счетах. Чутье и опыт ей подсказывали, что N. крепко сидит на крючке, взят ею, как говорится, за жабры и так просто не соскочит.
Но, продолжая сравнение с рыбой (а N. И действительно имел некоторое сходство с окунем, такую же, окуневую, заостренность профиля и широкоротость, — так вот, окунь N. оказался помимо всего еще и большим простаком, признавшись своим родителям, что «вступил в отношения с одной русской дамой и имеет на ее счет очень серьезные намерения».
Родители спешным порядком приехали в Нью-Йорк. Старички хоть и были в очках и с прогрессирующими катарактами, все же не были слепы. Как Стелла ни старалась им понравиться, как скромно ни опускала ресницы, как ни клала прилежно руки к себе на колени во время семейного ленча, цели своей не достигла. Вернее, добилась результата, совершенно противоположного желаемому. Потом, анализируя причины провала, поняла, что была слишком ненатуральна. «Не Софи Лорен».
Ей помешал страх разоблачения. Забудь она на миг, кто перед нею и ради чего затеяно это семейное сборище, войди в свое привычное амплуа девушки из дорогого эскорт-сервиса, где она с манерами светской дамы обслуживала издателей журналов, топ-менеджеров и профессуру, словом, клиентов, по сравнению с которыми эти флоридские господа и их сынок — мелочевка, дрянцо, все бы пошло как по маслу. Но необычность ситуации — смотрины! — вышибла ее из колеи.
Добродушные старички скоро укатили, наговорив Стелле на прощанье кучу комплиментов,
