Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) - Александр Солженицын

"Мнение" состоит из двух частей - 1-я: Вообще о белорусских обитателях (в отзывах на "Мнение" мы почти и не встречаем упоминании этой существенной части); и 2-я: О Евреях.

Державин начал с того, что земледелие в Белоруссии вообще допоследне запущено. Тамошние крестьяне "ленивы в работах, не проворны, чужды от всех промыслов и нерадетельны в земледелии. " Из года в год они "едят хлеб не веянный, весною колотуху или из оржаной муки болтушку", летом "довольствуются, с небольшою пересыпкою какого-нибудь жита, изрубленными и сваренными травами... так бывают истощены, что с нуждою шатаются"135.

А здешние польские помещики "не суть домостроительны, управляют имениями... не сами, но через арендаторов", польский обычай, а в аренде "нет общих правил, коими бы охранялись как крестьяне от отягощения, так и хозяйственная часть от расстройки", и "многие любостяжательные арендаторы... крестьян изнурительными работами и налогами приводят в беднейшее состояние и превращают... в бобыли", и аренда эта тем разрушительней, что она кратковременна, на год - на три, и арендатор спешит "извлечь свою корысть... не сожалея о истощении" имения136.

А ещё изнурение крестьян оттого, что некоторые "помещики, отдавая на откуп Жидам в своих деревнях винную продажу, делают с ними постановления, чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим Жидам же откупщикам... дешевле истинных цен". И так "доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба... уже конечно должны отдать вдвое; кто ж из них того не исполнит, бывают наказаны... отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми"137.

Далее: большое развитие винокурения, курят вино владельцы, окольная шляхта, попы, монахи и Жиды. (Изо всего еврейского близ-миллионного населения, "двести-триста тысяч людей" жили в деревнях138, проживая в основном виноторговлей.) Крестьяне же "по собрании жатвы неумеренны и неосторожны в расходах; пьют, едят, веселятся и отдают Жидам за старые долги и за попойки всё то, что они ни потребуют; оттого зимою обыкновенно уже показывается у них недостаток... Не токмо в каждом селении, но в иных и по нескольку построено владельцами корчем, где для их и арендаторских жидовских прибытков продаётся по дням и по ночам вино... Там выманивают у них Жиды не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь". И это усугубляется обычаем коледы "Жиды, ездя по деревням, а особливо осенью при собрании жатвы, и напоив крестьян со всеми их семействами, собирают с них долги свои и похищают последнее нужное их пропитание"; "пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету"139. Перечисляет и иные причины оскудения крестьян.

Несомненно, за этим губительным винным промыслом стояли польские помещики: шинкари и арендаторы действовали по полномочию помещиков и к наживе их; и, как утверждает Гессен, "в их числе были не одни евреи, но и христиане", особенно священники140. Но: евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнурённых крестьян. Не прослоись белорусские селения евреями-шинкарями и евреями-арендаторами - без них не наладить бы этой обширной выкачивающей системы, выемка еврейского звена обещала бы расстроить её.

Затем Державин предложил энергичные меры, как искоренить эти пороки крестьянской жизни. Исправлением её должны озаботиться помещики. Только им одним, ответственным за крестьян, и разрешить винокурение "под собственным... присмотром, а не в других где отдалённых местах, и с тем обязательством", чтобы помещик "ежегодно оставлял у себя и у крестьян своих в зерне запасного хлеба" сколько нужно для прокормления. "Под опасением за неисполнение сего подвергнуть имение своё описи в казну" - открывать винокурение не раньше середины сентября и закрывать в середине апреля, то есть освободить от винопития весь земледельческий сезон. Также - чтобы не было продажи вина во время церковной службы и по ночам. Корчмы дозволить держать только: у "больших дорог, ярмонок, мельниц и пристаней, где сбор посторонних людей бывает". А все излишние и вновь выстроенные, кроме тех мест, корчмы, "с забрания края [Белоруссии] по сие время слишком их размножилось", - "тотчас уничтожить, и продажу вина в них запретить". "А в деревнях и в пустых отдалённых местах отнюдь их не иметь, для того чтоб крестьяне не спивались". Евреям же "продажи вина ни вёдрами, ни чарками производить не дозволять, ни винокурами при заводах винных... не быть" - и не арендовать корчем. И запретить "коледы" также и: запретить краткосрочную аренду имений и точными контрактами "обузд[ать арендатора] от расстройки имения". И - под угрозой - воспретить "вкравшееся... злоупотребление", что помещики "не позволяют своим крестьянам покупать на стороне им нужное и продавать свои избытки иному кому, кроме их корчмарей". - Ещё и другие хозяйственные предложения - и "таковым образом может отвратиться от Белорусской губернии на предбудущие времена недостаток в прокормлении"141.

Во 2-й части того же "Мнения" Державин, выйдя за пределы полученного им сенатского задания, представил и проект общего преобразования жизни евреев в Российском государстве - но не сам по себе, а именно в связи с обнищанием Белоруссии и в целях поправить его. Он тут не уклонился сделать и кратчайший обзор всей еврейской истории, и особенно в польский период, дабы из неё объяснить нынешние нравы евреев. Использует он и свои беседы с еврейским просветителем (берлинского образования) врачом Ильёю Франком, изложившим свои мысли и письменно: что "еврейские народные учители исказили истинный дух вероучения путём "мистико-талмудических лжетолкований" Библии... ввели строгие законы, с целью обособить евреев от остальных народов, внушили евреям глубокую ненависть ко всякой другой религии"; "вместо культивирования общежительной добродетели, они установили... пустой обряд богомоления"; "нравственный характер евреев в последние века изменился к худшему, и вследствие этого они стали вредными подданными"; "чтобы нравственно и политически возродить евреев, их нужно вернуть к первоначальной чистоте их религии"; "еврейская реформа в России должна начаться с открытия общественных школ, в которых преподавались бы русский, немецкий и еврейский языки". Что это предрассудок, будто усвоение светских знаний равносильно измене религии и народу, а земледельческий труд якобы не приличествует еврею142. - В своём "Мнении" заимствовал Державин и проект Ноты Хаимовича Ноткина, крупного купца из Шклова, с которым он тоже сознакомился. Хотя Ноткин отвергал основные выводы и предложения Державина о евреях - но поддерживал и устранение евреев, по возможности, от винных промыслов, и необходимость образования для них, и необходимость производительного, преимущественно промышленного труда, допуская и переселение "на плодородные степи для размножения там овец, земледелия"143.

Идя по стопам объяснений Франка, противника власти кагалов, Державин исходил из того же общего заключения, что "начальные основания их [евреев] чистого богослужения и нравственности" ныне превращены "в ложные понятия", а через то еврейский простой народ "так... ослепили и непрестанно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими и прочими неединоверными с ними так сказать неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твёрдом единстве и отделении от всех обитающих с ними". Так воспитывают и детей, "за научение талмудов платят они дорого и ничего не жалея... Доколе школы будут существовать в настоящем их положении, ни малой не предвидится надежды к перемене их нравов... Укореняется суеверное учение, что они почитают себя единственно истинными богочтителями, а о всех других не единоверных с ними думают уничижительно... Там вперяется в народ беспрестанное ожидание Мессии... что их Мессия, покорением под свою державу вещественно всех земнородных, будет над ними плотски владычествовать, возвратит им прежнее их царство, славу, великолепие". Ещё о той молодёжи - что "женятся весьма рано, иногда прежде 10 лет, отчего хотя плодущи, но слабы". - Затем и о кагальном устройстве: что внутриеврейский сбор "составляет кагалам ежегодно знатную сумму доходов, несравненно превосходнейшую, нежели с их ревизских душ государственные подати. Кагальные старейшины в ней никому никакого отчёта не дают. Бедная их чернь от сего находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть большая часть... Напротив, кагальные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружиною власти, то есть духовною и гражданскою... имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его... в великом порабощении и страхе". От кагалов "истекают по их народу всякие приказания... которые исполняются с такою точностию и скоростию, что удивляться должно"144.