Книга духовного роста, или Высвобождение души - Лууле Виилма

Насколько мужчина разочарован в материнской любви, в той же мере он желает боготворить женщину, однако женщину нельзя боготворить. Чем сильнее желание, тем сильнее разочарования. Разочарованный и ожесточившийся человек изливает свою злобу на всех, кто его боится. Чужие не боятся – их охраняет закон и правоохранительные органы. Отец, срывающий злобу на семье, вызывает у ребенка разочарование в отцовской любви. От переживаний ребенок впадает в депрессию. Сперва становится безучастным к конкретной отцовской проблеме, затем – ко всем его проблемам, а в дальнейшем уже и к самому отцу. В скором времени он делается безучастным по отношению ко всему мужскому полу и начинает ненавидеть женщин, которые не могут жить без мужчин.

Апатия – это такое состояние, при котором человеку нет дела ни до кого. Кого он искренне любил, тот перестает для него существовать, не говоря уже о вечно им недовольных и осуждающих согражданах. Апатия делает человека глухим ко всему живому и в первую очередь к самому себе. Если он превратил себя в предмет или машину-автомат, то он и подавно не испытывает к себе никаких чувств. По сути дела, чем глубже апатия, тем тело менее подвержено болезням. Из-за утраты чувствительности человек становится невосприимчивым к травматической боли, чем удивляет окружающих, возводящих его в ранг стоических героев.

На нечувствительность тела указывает также особая выносливость по отношению к высоким и низким температурам. Врачи удивляются, почему родители детей, получивших большие ожоги, обращаются за помощью лишь когда раны начинают загнивать и становятся опасными для жизни. Родители в свою очередь недоумевают, с какой стати их ругают за беспечность. По их мнению, если ребенку плохо, он должен орать во все горло – именно так поступали они сами, будучи детьми. Но ведь ребенок в состоянии апатии нечувствителен. Он будет голосить, если ему отказать в каком-нибудь пустяке, однако при виде покалеченного жучка, лягушки, птички, самого себя и прочих живых существ у него не возникает никаких эмоций.

Если ребенок со злорадством растаптывает букашку либо с наслаждением отрывает у бабочки крылья, чтобы посмотреть, как она себя поведет, это значит, что он находится на пороге апатии. В нем нет ни сочувствия, ни жалости. Он являет собой следующую ступень по отношению к родительской подавляемой депрессии. Мы привыкли связывать жестокое равнодушие с низшими слоями общества, однако это неверно. Просто эти люди не умеют скрывать своей жестокости, потому она и бросается в глаза. Они не ведают, что этим творят зло, ибо поступают так, как велят им чувства, а поскольку сами они ничего не чувствуют, то, как они считают, и животному не должно быть больно. И раз уж с ними обращаются жестоко, с какой стати они должны обращаться с животными как-то иначе.

Высшие слои общества прививают своим чадам понятия о том, что хорошо и что плохо. Это значит, дети осознают, что поступают скверно, истязая животное, поэтому они занимаются этим тайком. Будучи сами бессердечными, они бессердечно обращаются и с животными, и с людьми, более слабыми, чем они. Если от ребенка ожидают только хорошего и если по поводу любого пустяка, что не по душе взрослому, его тут же называют плохим, то ребенок растет апатичным, независимо от того, живет ли он в трущобах либо в королевском дворце.

Вам наверняка доводилось видеть, как кое-кто наливает в заварку крутой кипяток и тут же начинает пить. Над ним добродушно посмеиваются, дескать, не спеши – нутро обожжешь. Вы бы и сами были не прочь последовать его примеру, однако при всем желании тут же обжигаете рот. Благодарите Бога, что это так, и знайте, что закаленность к чрезмерно горячему и чрезмерно холодному усиливает апатию. Человеком в состоянии апатии руководит эгоизм, потому его и называют эгоистом.

Человек, не ведающий стрессов, переносит экстремальные явления природы без ущерба для здоровья и развивает в себе физическую выносливость сообразно потребности. Для человека со стрессами жизнь – это борьба, и для того, чтобы одержать в ней победу, необходимо быть выносливым. Он развивает и закаляет свое тело, чтобы стать еще сильнее и не пропасть, проходя огонь, воду и медные трубы. Незаметно для себя он превращается в бесчувственную закаленную сталь. Относясь к близким людям с сердечным теплом, он тут же принимается громить противника, немилосердно и без разбора, если с близкими происходит неурядица. Свои видят в нем героя, чужие – чудовище. В какой-то миг, если свои не прекратят хныкать, он обрушивает всю свою злобу и на них.

Часть человечества уже переросла уровень примитивных войн, но уровня воспитания в себе героя мы еще не переросли. С тем чтобы герой, пекущийся о близких и враждебный к чужим, не скатился на уровень, где справедливость восстанавливается силой, на него насылается болезнь, соответствующая его образу мыслей. Это и не болезнь вовсе, если постоянно ею заниматься.

Апатия бывает двух видов:

• та, при которой человек творит зло;

• та, при которой человек творит добро.

1.  Злодеи бывают разные, как и совершаемые ими злодеяния. Самым тяжким преступлением считается убийство. Об убийце обычно говорят: что это за человек такой? А он и не человек вовсе. Все человеческое в нем давно вытравлено. Вытравлено постоянными укорами, осуждением, пристыжением, брезгливым отношением, унижениями, насилием – словом, ненавистью, и тянется это с самого детства. В противном случае он не стал бы убийцей.

Это большое искусство – остаться человеком преодолевая испытания. Большинству это не под силу, ибо страдания умерщвляют чувства и память о случившемся порождает эгоизм. Так рождается ненависть. Измученный человек принимает за человеконенавистнического мучителя любого, в ком есть хоть капля негуманности, и способен взорваться от пустяковой реплики, изливая свою злобу на совершенно чужом, можно сказать, ни в чем не повинном человеке. В действительности же произошло столкновение между двумя человеконенавистниками.

Единственное, в чем убийцы действительно виноваты, это в желании жить. Если бы общество осознало это и помогло бы заблудшему по-настоящему, то первое же преступление злоумышленника стало бы и последним. К сожалению, общество лицемерит, строя из себя поборника справедливости, тогда как в душе оно готово уничтожить всех, кто чинит ему неприятности. Своими деяниями преступники выявляют истинное лицо добра, но ни один из поборников блага признать этого не желает....

Пример из жизни

Недавно один пожилой мужчина поведал мне о том, что, лишь начав работать над собой, он по-настоящему осознал, что все женщины, от одноклассниц до собственной жены и дочерей, относились или относятся к нему точно так же, как и его мать. Исключение составляли лишь две сослуживицы, относящиеся к нему с уважением, но они появились в его жизни, когда он уже изрядно над собой поработал. Он настолько свыкся с положением униженного, что иного отношения к себе не мог и представить, если бы не заболел.

По его признанию, если бы не болезнь, то еще немного, и он готов был, подобно дикому зверю в клетке, растерзать любую женщину, донимавшую его постоянной дрессировкой. На помощь ему пришла болезнь, ибо, несмотря ни на что, ему все же хотелось остаться хорошим человеком, хоть он и знал, что его считают плохим. Это знание компенсировалось ощущением, что человек он хороший или, по крайней мере, не столь плохой, как о нем отзываются недовольные критиканы.

Больной мужчина, продолжающий доверять своим чувствам, способен на быстрое выздоровление. Женщинам значительно труднее, ибо они путают чувства с эмоциями.

Существует много болезней, при которых физическое тело перестает повиноваться человеку. Больные, работающие над собой, не раз говорили, что, если бы не болезнь, они бы кого-нибудь прибили. Они сознают всю степень испытываемой ими ненависти и высвобождают ее. Они понимают, отчего лечение дает более медленный эффект, чем хотелось бы. Нередко они спрашивают меня, как это я смею говорить больным правду. Не всегда-то и смею. По крайней мере, не при первом посещении. Половина из них понимает меня, а половина не понимает.

Когда человек совершил убийство и суд предъявляет ему обвинение, то, если он сознается в совершенном злодеянии, однако своей вины не признает, он впадает в апатию. Человек в состоянии апатии считает свой поступок оправданным. Серийным и массовым убийцам присущ аналогичный склад мышления. Даже уже находясь за решеткой, они продолжают считать, что убили того или иного плохого человека по справедливости. Им известно, что и их самих кто-то хочет убить. Их с детства учили уму-разуму физической расправой, и точно так же они вразумляют других людей. Физическая расправа автоматически перерастает в убийство, если противник не воспринимает назидания.