Книга духовного роста, или Высвобождение души - Лууле Виилма

Человек, терзаемый страхами и чувством вины и привыкший всех обвинять, не видит различия между индивидуальностью и себялюбием, так как внешне они весьма схожи, из-за чего человека, сохраняющего свою индивидуальность, считают высокомерным эгоистом. Боясь превратиться в эгоиста, человек все больше и больше в него превращается и начинает подмечать эгоизм в окружающих. Повторяю в который уже раз – в ближних мы видим лишь самих себя.

В эгоисте личность видит эгоизм, а не эгоиста.

На изложенную выше информацию можно реагировать по-разному.

1.  Испуганный человек в душе становится активным либо сверхактивным . Это не означает, что он предпринимает какие-либо физические действия. Его охватывает паника, ибо ему страшно даже подумать, чего он только в себе не носит. Чуть поразмыслив, он убеждается в невозможности отделаться от чувства вины, принявшего в нем самые разные обличия и носящие разные названия. Жутко представить себе, что теперь будет. Особенно если перед человеком стояла цель доказать всем, какой он хороший и примерный. От одного этого депрессия усиливается, ибо чрезмерно испуганный человек не способен усвоить данную информацию.

2.  Смелый человек, он же человек, подавивший в себе страхи до состояния смелости, проявляет душевную пассивность, равнодушие и безразличие . Он равнодушно отмахивается от полученной информации, не желая тратить времени на разные глупости. Есть дела поважнее. А поскольку информация его затронула, забыть ее он не может. Всякое напоминание его раздражает. Чем сильнее апатия, тем сильнее нежелание уяснить полученную информацию. Может даже возникнуть желание уничтожить источник информации.

3.  Уравновешенный, спокойный человек принимает к сведению любую информацию. Возможно, она влетает в одно ухо и в другое вылетает, но что-то оседает в голове и там укореняется. Продолжая заниматься своими делами, человек постепенно проникается важностью полученных сведений и начинает по мере потребности использовать их с пользой для себя. Это значит, что он впитывает информацию и, уяснив ее суть, пропускает через себя. В дальнейшем он сможет ссылаться на данную информацию как на личный опыт и рекомендовать ее ближним.

Апатия бывает легкой, глубокой и очень глубокой.

•  Легкая апатия – ОЩУЩЕНИЕ ОПУСТОШЕННОСТИ .

Ощущение опустошенности ведет к обострению чувства одиночества. Человек ощущает себя круглым нулем, ничтожной букашкой. Кто не принимается доказывать, что он не букашка, тот букашка и есть. Букашкой он будет до тех пор, покуда не начнет доказывать свою полноценность, положительность либо превосходство. Так ощущение пустоты перерастает в повышенное самомнение.

Ощущение пустоты и самомнение – две грани единого целого.

Глубокая апатия – ОЩУЩЕНИЕ ЕЩЕ БОЛЬШЕЙ ПУСТОТЫ.

От этого ощущения становится не по себе. Возникает страх, ибо человек

явственно ощущает, что круг сжимается и спастись вряд ли удастся. Он стремится утвердить свое превосходство, однако уже не верит в свои силы. Будучи зависимым от чужих мнений, он испытывает дрожь в коленях еще до того, как суждение озвучено.

Ощущение пустоты постепенно превращается в недовольство всем и всеми, навлекая на человека лавину житейских проблем.

Очень глубокая апатия – ОЩУЩЕНИЕ ПОЛНЕЙШЕЙ ОПУСТОШЕННОСТИ – ощущение, словно жизнь тебя задавила – ощущение вакуума.

Вакуум засасывает все в себя, вследствие чего человек, оказавшийся в черной дыре, ощущает, что на него валятся одни несчастья. Хорошего человек в состоянии глубочайшей апатии не замечает. Он может знать и хотеть, однако радости не испытывает. В критический момент все то, что накопилось у него внутри, выплескивается наружу. А внутри копился ужас. Ужас этот не давал ему мыслить и теперь, будучи исторгнутым наружу, становится роковым источником кошмаров для окружающих.

Существуют разные теории, объясняющие происхождение жизни на Земле. Одной из таких является теория абсолютного вакуума и великого толчка. Я вспомнила о ней машинально, когда увидела, какое действие производит глубокая апатия. Бесконечное ужимание круглого тела до состояния первичной точки, из которой оно вновь устремляется в бесконечность – все это напоминает смерть и возрождение. Не будь убийственного чувства вины, нам не пришлось бы рождаться вновь.

Беспокойство и переживания

Человек в состоянии стресса неспособен жить для себя. Ощущая чувство вины, он поднимает глаза и видит вокруг себя несчастных людей, которых постигла беда. Кто оказывается к нему ближе, у того беда кажется ему значительней. Чужие находятся в отдалении, а потому их беды кажутся незначительными, но когда чужие люди становятся близкими, то и их беды воспринимаются иначе. Что вы делаете, когда видите дорогого вам человека в беде? Начинаете за него беспокоиться, ведь так? Видя беду одного человека, вы начинаете беспокоиться за одного. Прослышав про беду другого человека, начинаете беспокоиться за него. Смутно догадываясь о беде, постигшей многих людей, вы начинаете беспокоиться за многих. Узнав про несчастье мирового масштаба, вы начинаете беспокоиться за весь мир. Хотите помочь, но не знаете как, не имеете для этого ни сил, ни возможностей.

Таким образом, если у человека нет проблем, то с беспокойством за других людей они появляются.

Когда вам в голову впервые приходит мысль о ком-то или чем-то, она является, чтобы сказать вам: отпусти меня на волю. Если вы этого не сделаете, она приходит снова – на сей раз в виде беспокойства за кого-то или что-то. Беспокойство выходит из-под вашего контроля. Вы даже не понимаете того, что во всем видите себя, а значит, свою проблему. Этой проблемой является другой человек.

Переживания являются приметой хорошего человека, но не являются признаком человека с большой буквы.

Большинство из нас доказывает свою положительность переживаниями за ближних. Чем больше человек переживает, тем он якобы положительней. В совсем еще недавнюю эпоху мы привыкли к тому, что среди нас жили люди, звучно именовавшие себя совестью нации. Сейчас темперамент послабее, но это не означает, будто число переживающих за судьбу общества сократилось. Кто не делает ничего на благо общества, тот по меньшей мере переживает и потому считает себя достойным особого уважения. Говоря без обиняков, на свете всегда были, есть и будут люди, которые не живут своей жизнью и не дают жить обществу. Так проявляется стресс переживания. Беспокоясь из-за пустяка, человек не дает ближнему этот пустяк выправить; беспокоясь из-за некоего большого дела, он не дает ближнему этим делом заниматься, а, беспокоясь за судьбу ближнего, человек не дает ближнему жить. Беспокойство ложится тяжким бременем на душу, и, когда уже нет сил это бремя нести, от него желают избавиться. Поскольку беспокойство ждет высвобождения, избавиться от него не удается. Переживая (страдая) за ближнего, человек неизбежно начинает в своих переживаниях (страданиях) обвинять ближнего, а также доказывать всему миру, что причиной его страданий является ближний. Сам виноват в том, что на душе стало тяжело, но поскольку стало тяжело из-за ближнего, то во всем виноват ближний.

Женщины, как известно, любят попереживать. В частности, по поводу того, что мужья перестают с ними разговаривать. Если в молодости они худо-бедно разговаривали с женами, то с годами все реже и реже, предпочитая топить свои проблемы в алкоголе. Водка никогда не станет беспокоиться, тогда как жена переживает постоянно. Точно по той же причине дети не желают посвящать мать в свои проблемы, особенно дети вышеозначенного мужчины. Беспокоящаяся мать – фигура трагическая. Она всенепременно должна найти страждущего и пожалеть его, будь то свой или чужой, между тем как проблема, решение которой требовало материнской помощи, именно поэтому и остается нерешенной. Либо же она разрастается и, хотя дело того не стоит, выливается, например, в ссору.

Говорят, что, делясь своей бедой, человек уменьшает ее наполовину, однако люди, пострадавшие от «переживальщиков», считают иначе. Они предпочитают решать свои проблемы самостоятельно. Они остерегаются «переживальщиков», которые переживают даже тогда, когда проблема уже давно разрешилась, ибо постоянное напоминание о былом мешает жить дальше. У человека бегут по телу мурашки, когда «переживальщик» спрашивает: «Ну а сейчас у тебя случаем не повторяется снова все то, что было в тот раз?» Иными словами, сердечная обеспокоенность ближнего постоянно отравляет человеку жизнь.