Люди против собак: кто кого? - Александр Владимирович Бурьяк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, холерные вибрионы и им подобные возбудители смертельных болезней тоже по-своему заслуживают любви и сострадания: они ведь живые и делают с людьми в принципе лишь то, что сами люди делают с много кем, то есть используют как расходный ресурс. Но люди вынуждены бороться с этими вибрионами насмерть, потому что или ты их доконаешь, или они доконают тебя. Может, кому-то дороги его коллекционные вибрионы в пробирочке, но если о них прознают компетентные товарищи, то всенепременно отберут, а владельца проверят на террористические наклонности и хотя бы ненадолго посадят.
Да и, к примеру, с нацистами не шибко церемонятся, хотя они даже не вибрионы, а люди. Как обострилась ситуация в 1930-х, так с той поры церемониться и перестали. Только проговорись, что ты нацист, и тебя лишат спокойной жизни. А ведь далеко не все члены нацистской партии были убийцами и потребителями изделий из человеческой кожи. Дело в том, что против одних опасностей возбуждаться ПРИНЯТО, против других — нет. Только и всего. С размером опасностей это никак не связано. Если физиологическая потребность в возбуждении вполне удовлетворяется на наборе признанных опасностей, на прочие угрозы у обывателя уже не остаётся душевных сил, да и стесняется он обтявкивать то, что в его кругу обтявкивать не принято: мешает инстинкт стадности.
Про «моя собака ни разу в жизни никого не кусала». Ага, скажите ещё, что она ни разу ни на кого не гавкала, кроме как на хулиганов, а только ухаживала за больными человеческими стариками и мочилась в специально отведенных для этого местах, а не на всех углах на маршруте своего передвижения.
Пистолет и граната, в отличие от собаки, сами по себе никакого вреда людям не причиняют, однако не принято оставлять пистолеты и гранаты где попало на улице. И даже просто держать их в кармане разрешается далеко не каждому. А почему так? А всего лишь потому, что есть не совсем маленькая вероятность больших неприятностей.
Почему многих клинит именно на собаках, а не на альтернативных, менее опасных, менее беспокойных, менее хлопотных в содержании существах — кошках, хомяках, рыбках и т. п.? А потому что соль здесь именно в угрозе для окружающих, только собачники вследствие своей простоты не отдают себе в этом отчёта. Ну, и подражательный инстинкт тоже, конечно, вносит свою лепту: если «обезьяна» видит, что у других, авторитетных «обезьян» уже есть собаки, удержаться ей от вляпывания в такой же грех бывает почти невозможно.
Вот не понимаю я упорствующих в своём собачничестве: ну признайте, что однажды вас бес попутал, и носитесь со своей собакой дальше (это ваш крест, ваша расплата за ошибки — или ваш «потолок» дружеских отношений), только старайтесь поменьше докучать окружающим и принимайте меры против распространения собачничества. Антисобачники ведь не жестоки: у них всего лишь крен в сторону защиты себя и своих детей. Если бы не антисобачнические усилия, сказавшиеся на состоянии законов, вы бы совсем оборзели, и ваши собаки загрызали бы вас самих. Если всем нам повезёт, то до противособачьей Варфоломеевской ночи длинных ножей дело не дойдёт, и умрёт ваша собачка своей естественной смертью и вы тоже.
* * *
Среди собак, как и среди людей, хватает приличных существ, но хватает и мразей, являющихся таковыми вследствие неправильного воспитания, дурного влияния и/или дефектов наследственности. Кстати, собака-мразь не обязательно пребывает в собственности мрази-человека: ведь даже в приличной семье может сформироваться не совсем хорошая особь (человечья — среди прочего, под влиянием школы, улицы, телевизора и интернета), причём её нехорошесть даже может быть скрытной, способной проявиться лишь при некоторых обстоятельствах. Так вот, хорошая собака, встречаемая на улице, вреда от плохой собаки не компенсирует, не уравновешивает: хорошая собака всего лишь не причиняет вреда сама. Поэтому увеличение численности «неслужебных» собак в окружающей среде — это, как ни крути, увеличение количества мразей, с которыми придётся сталкиваться хорошим людям, а им ведь бывает достаточно и мразей человеческих.
* * *
Справедливости ради надо поискать в собачничестве «позитивы». И они местами таки действительно есть:
1. В случае наступления ситуации типа Голодомора или Ленинградской блокады собака — это несколько килограммов свежей высококалорийной пищи для вас или ваших соседей. Перед тем, как решиться на употребление в пищу человечины, люди сначала съедают запасы собачатины. То есть, собаки тут — вдобавок вроде индикатора: как только они закончатся, надо заняться соседями первым, пока они не занялись вами.
2. К даме с собачкой проще клеиться: это ведь терьер, да? а он кусается? а как его зовут? а сколько ему лет? И т. д. Как минимум, первые полчаса разговора обеспечены, а дальше уже можно приглашать даму в ресторан, театр или Париж, если ей есть на кого оставить собаку.
3. Съедение или покалечение собаками людей — это худо-бедно отсев в нормальном естественном отборе по признакам сообразительности, расчётливости, осторожности. Хочешь высокого качества «человеческого материала» вокруг — начни с себя: подвергни себя и своих детей собачьей опасности и выкручивайся, как хочешь. В отличие, скажем, от автомобилей, тоже популярной у плебеев доставалки друг друга, собака как инструмент естественного отбора хотя бы относительно дёшева и экологична.
4. Удовольствие от собак бывает хотя бы собачникам. Правда, иногда (но ведь не сплошь и рядом) ради этого идут в расход собачнические дети и внуки.
5. Подрастающему поколению так или иначе надо на чём-то усваивать, что мир к тебе будет в основном враждебен, а не дружественен, что жизнь — борьба и что большинству окружающих чихать на твои печальки.
6. Поднятие собачьей темы — неплохой способ узнать, кто есть кто по части сообразительности, предусмотрительности, снисходительности, осторожности, чувства юмора. Правда, есть и другие темы с такими же возможностями: автомобильная, велосипедная и т. п.
7. Для власть имущих собачничество — вроде молниеотвода: пока плебс собачится между собой из-за этих милых кусачих животных, можно спокойно «господствовать» дальше. Для плебса конфликты по поводу собак — средство сброса напряжения, источник радости грызни, так что общество удерживается от революции, гражданской войны, разрухи, иностранной интервенции. Получается, собаки цементируют ущербное социальное устройство, а неущербное всё равно вряд ли получится у людей с собачническим уровнем мышления (будем реалистами).
В общем, если
