Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ) - Супрунов Дмитрий

Под веселенький мотивчик из Рамштайна Лена использовала Юлькин эльфийский посох в воспитательных целях.

Юля только присвистнула, гладя на злостное избиение коленопреклоненного Бультозара в Ленкином исполнении. После чего, неожиданно даже для самой себя, вложила два пальца в рот и свистнула от души, пронзительно и звонко, по-мальчишечьи громко и длинно.

— Зачем ты его бьешь? Мы же согласились пойти вместе с ним?

— Да-да, Юлек, сейчас пойдем… Просто нужно окончательно прояснить, кто здесь главный! Да, вонючка?

Ау (то дафэ) и милый домик

В портал сначала прошли девчонки. Лена подозрительно оглядела Бультозара, прищурилась, вздохнула и нырнула в портал, как морж в прорубь, показывая клыки. И только — круги по воде. За ней, подняв высоко плечики и немного сгорбившись, проследовала Юлия. Она заискивающе посмотрела на Бультозара, шмыгнула носом и печально улыбнулась. Словно извинилась за что-то.

Бультозар энергично потер ручонки, ухмыльнулся предвкушающе, поднялся с колен и, выпрямившись в полный рост, спокойным, неторопливым шагом проследовал за девчонками.

— Э, — вот и все, что смог выдавить из себя Светоносный на другой стороне портала.

Портал открылся на главной городской площади, где все было готово к ритуальному сожжению ведьмы. Сколочен хороший помост, любовно собраны и подобраны по одному и тому же размеру дрова, красиво уложены вокруг столба, торчащего из помоста, как гнилой зуб из десны старика.

Столб изрезали затейливой вязью символов. И ощущение, что накрыли все это хорошим битумным лаком. Ощущение, которое только усиливалось при взгляде на две старых деревянных байды, стоящих неподалеку. Каждая байда поблескивала маслянистой жидкостью черного цвета. И обе они были полны этим самым черным-черным содержимым.

Девочки смотрели прямо на Светоносного, в упор. А Бультозар чувствовал себя неуютно под этими прожигающими все и вся взглядами.

— Ошибся я, о, лучезарная, сейчас другой портал делать буду… Авысыкызка токорёп сисим… — сплюнув три раза за правое плечо, забормотал Бультозар, но его бесцеремонно прервала Лена.

— И че? Че это такое, ваще? Ты куда нас привел? — угрожающим тоном спросила она, помахивая Юлькиным посохом. — Где Оля? Где, гандон светоносный?!

Лена ткнула пару раз концом посоха в низ живота колдуна-склеротика и задумчиво стала рассматривать интересные места на теле Бультозара. Интересные для Лены в плане исправления природных недостатков. Душу в удары Лена не вкладывала, скорее, пыталась напугать. Бультозар испуганно прикрыл руками свое самое драгоценное место. Как футболист перед пенальти. Не понравился ему столь пристальный интерес Лены к его персоне.

— А что здесь вообще происходит? — возмущенно спросила Юля.

Лена невольно отвлеклась от высматривания лучшего из возможного места для приложения волшебной силы эльфийской коряги из темного-темного леса. Кинула не читаемый, но убийственный взгляд на свою подругу и, усмехнувшись, бросила ей с притворным сожалением и плохо скрытой насмешкой:

— Юлька, ты че, ваще ничего не читаешь, кроме любовных романоффф? Жечь здесь будут кого-то. Возможно, Ольгу. Та точно ведьма, каких поискать. Да, Сильнополосный?

— Э, — выдавил из себя Бультозар со сведенными в жесткую конструкцию руками, прикрывающими танкоопасные направления, и застывшей на лице виноватой улыбочкой. — Я как бы немного не в курсе, принцесса. Скорее всего, да, сожгут темную ведьму, поклоняющуюся проклятым богам. Туда ей и дорога. Собаке — собачья смерть, я считаю…

— Да, мне как-то похрен, чего ты и как считаешь, — Лена ткнула своим шестом в морду Бультозару. Тот поневоле отшатнулся.

— Ни одна ведьма не заслуживает такого к себе отношения! — продолжила она холодно и жестко.

— Даже Ольга, — подумав, после небольшой заминки подытожила Лена и еще раз махнула волшебной палочкой в сторону Светоносного, чтобы тот сильно не расслаблялся.

— Но, это же совсем неправильно?! Так же нельзя! Ей же будет больно! Светозарчик! — Юлька метнулась к «футболисту», припала к нему на грудь и, не обращая внимания на скрещенные руки Бальтозара, стала прижиматься к нему всем своим телом и жалобно канючить.

— Миленький, ты же все можешь! Давай спасем эту ведьмочку, а? Ты же мужчина! Ты же магией владеешь! Она больше не будет…

— Пи*дец, — прокомментировала происходящее Лена, — по ходу, Сашка пролетает. Мимо такой горячей любви. Тц — тц-тц…

Любовь, что в ж*пе золотой!

Ты — потерял! Нашел — другой…

— продекламировала Лена громко и с чувством. Юля посмотрела на Лену с осуждением, типа «еще подруга называется». Лена на это пожала плечами. Типа, «так получилось, что теперь, слезы лить, что ли?»

А на них тем временем стали оглядываться и даже показывать пальцами. С кривых и узких улочек города на площадь тонкими струйками стекался простой городской народ, через одного с разбойничьим ремеслом в анамнезе. Нарядно одетые женщины и слегка поддатые мужчины изображали семейное счастье и вели за руку кто свою ненаглядную, кто страдающих зелеными соплями, причесанных сорванцов, а кто такого же кривого и красномордого товарища, как он сам. Не так уж часто случаются действительно занимательные события.

Бультозар продолжал отнекиваться и «косить лиловым глазом» на Лену. Где и когда она умудрилась внушить к себе такое явное почтение со стороны Светоносного, истории осталось неизвестным, но сам факт такого почтения имелся в наличии. Возможно, именно битиё определяет сознание.

— А ну, за мной, бобики, — приказала Лена и двинулась в сторону только что появившейся на площади особо охраняемой длинноволосой ведьмы. К ней прилагалась дюжина крупногабаритных охранников, перегруженных железом отвратительной выделки.

Она оглянулась и бросила всего один взгляд в сторону Бультозара. Стоило ей только чуть приподнять бровь и слегка нахмуриться, как волшебник тут же засеменил за ней, одновременно с этим пытаясь отцепить от себя Юльку. Юлька вела себя как клещ, ввинчиваясь в тело Светозарного и мертвой хваткой цепляясь, как за его одежду, так и за самого Светозарного. Не забывая обтирать об его серый плащ перемазанные черной грязью руки.

Лена шла по площади, как «Крузенштерн» по высоким волнам. Одним видом своего форштевня убирая с дороги маломерные шлюпки и чёлны. За мощным и грациозным судном с красивым именем суетливой и вихлястой походкой крепко перепившего матроса поспешал могучий волшебник Бультозар с обременением. Подойдя к скульптурной группе стражников и ни на что не реагирующей «злобной» ведьме, Лена вытянула посох в их сторону и проорала волшебное слово:

— Укокошу! Отпустите эту женщину!

Проигнорировав отсутствие воодушевления у окружающих и странную оторопь у всех присутствующих, Лена медленно обернулась к Бультозару и очень убедительно, со всем возможным для нее этикетом, произнесла:

— А тебя, сволочь, я укакашу в навоз! В дерьмо втопчу! Мать твою!

Бультозар вздохнул и тоскливенько выдохнул струю воздуха из легких.

— Кюют сегеж…

Юлька одобрительно присвистнула. Бультозар откашлялся, махнул перед собой рукой и прокричал на местном туземном:

— Башкахад Пынок читер (Именем Повелителя!) Урам сыбыркысы хэнтай коярыгы фахишуня! (я забираю эту милую женщину на страшный и справедливый суд Повелителя, который известен всем нам, как Защитник Истины и Солнце Мудрости). Башкахад читер! (Да, славится имя его).

В толпе недовольно загудели. Отобрать хотят зрелище на редкость любимое. Некоторые из тех, кто понаглее или подурнее, стал надвигаться на странную компанию незнакомцев, засучивая рукава. Кто-то громко спрашивал, не принесли ли домочадцы и соседи с собой гнилых помидоров? Но тут Юлька удивила всех (и себя в первую очередь), она сунула два пальца в рот и свистнула. Опять! Но что это был за свист! Песня!!!

У Лены заложило правое ухо, с ближайших горожан, огорченных потерей настоящего зрелища, слетели шапки и всякое желание вообще на что-то сегодня смотреть. Громко заплакал упавший на мостовую ребенок. Вокруг помоста мгновенно образовалось пустое пространство шагов на двадцать.