Живодерня 2 - Сергей Арно

— Стойте! — донесся из комнаты знакомый голос. — Остановите! Остановите их!! Любой ценой!..

Молодой человек сразу переменился в лице, мгновенно превратившись в недоброжелателя, тут же захлопнул перед носом Ильи дверь и потянулся рукой к оружию, хранимому на поясе.

— Оставь, браток, — махнул рукой Сергей и повернул обратно в комнату.

Когда они вошли, адвокат уже, отбросив одеяло, старался встать с постели.

Двое хранителей его тела бережно помогали ему в этом. Подняться ему оказалось несложно, несмотря на его еще совсем недавно такой немощный вид, у него оказалась только нога в гипсе, и то по колено. Одет он был в спортивный костюм и встать с кровати не мог с первого раза не из-за немочи, а скорее от волнения. Непонятно было, что могло так переполошить адвоката.

Наконец он, опираясь на услужливо поданные костыли, поднялся и, поджимая загипсованную ногу, подошел к ожидавшим его друзьям.

Теперь, когда адвокат оказался в поле их зрения, удалось разглядеть его лицо. Было ему около сорока, под левым глазом темнел синяк, на губе толи простуда, толи болячка от побоя.

— Вы сказали, в восемьдесят четвертом! — тут же спросил он, прикостыляв достаточно близко.

— Да, — кивнул Сергей.

— Ну тогда пойдемте в кабинет, там мы сможем соответственно поговорить.

В сопровождении телохранителя адвокат прошел через прихожую в другое помещение, друзья последовали за ним.

Кабинет его занимал обширную комнату с тремя книжными шкафами и огромным столом, на котором стоял компьютер. Охранник удалился. Адвокат указал посетителям на два стула, сам же уселся за стол сразу, несмотря на побитый и взлохмаченный вид, приобретя представительность.

— Ну расскажите, расскажите скорее, — потер он маленькие ручки.

— А нам, собственно, рассказывать нечего, Михаил Иосифович, — сказал Сергей. — Нам хотелось бы получить дубликат завещания моего отца. И все.

— Давайте, драгоценнейший, определимся по существу. Вас зовут?.. — он указал на Сергея, тот назвался. — А вас соответственно?.. — Илья тоже назвался. — Меня можете называть Александр Михаилович.

Сергей улыбнулся.

— Стало быть, у меня имя неправильно записано.

— Правильно, правильно, — замахал на него руками адвокат. — Все дело, господа, в том, что дела в восемьдесят четвертом году вел не я, а мой папочка. Я тогда был начинающим адвокатом. В тот год отец вел пять, всего лишь пять дел.

Небритое и побитое лицо адвоката напоминало мордочку обезьянки, и все движения его были такими же скорыми, непредсказуемыми, так что было трудно уследить за его руками. Он то хватал ручку, но тут же бросал, нажимал попавшуюся под палец клавишу на компьютере, вертел в руках, но не надевал очки в роговой оправе.

— А завещание? Что в нем было? Что было?.. — сдвинул он брови, словно стараясь вспомнить.

— В завещании говорилось о захоронении в Китае.

— Точно-точно! Было! Я все папочкины дела того периода помню… Но дела того года — какие-то особенные дела, — он наклонился к столу и понизил голос. — Скажу вам по секрету, драгоценнейшие мои, документы, все документы восемьдесят четвертого года, были похищены.

Адвокат, отчего-то чрезвычайно довольный, откинулся на спинку стула и вдруг закашлялся, застонал и погладил себя по груди, должно быть, там у него было больное место. Боль, напомнившая о недавних увечьях, вдруг изменила его настроение. Он уже подозрительно посмотрел на сидящих перед ним посетителей.

— Доверчивый, от доверчивости страдаю, — он осторожно пальцем потрогал синяк под глазом. — Прошу извинить, но фамилию вы своего батюшки носить изволите, или переменили?

— Да нет, не переменил.

Сергей достал из нагрудного кармана куртки паспорт и протянул адвокату.

— Прошу простить за бдительность. Прошу простить, — бормотал он, разглядывая паспорт и даже, вынув из ящика стола лупу, какими пользуются часовых дел мастера, и, вставив в глаз, стал внимательно разглядывать фотокарточку в документе. — Страдаю соответственно доверчивости. Ведь три ножевых, знаете ли, ранения. Две пули… — говорил он пристально, разглядывая документ. — Ну все. Благодарю вас.

— Он широко улыбнулся, но тут же страдальчески сморщил лицо и потрогал поврежденное место на губе.

— Так вы говорите, что документы похитили? — спросил Сергей, пряча паспорт в карман.

— Да, драгоценный вы мой, похитили. Но папочка был изумительный человек!.. — Александр Михайлович остановился, словно бы выжидая, и вдруг низко наклонился к столу и прошептал. — Он сделал копии, — он собрался улыбнуться снова, но вовремя одумался. — И сейчас вы увидите завещание своего отца.

Адвокат открыл дверцу стола, достал крохотный старинный сундучок, обитый медными полосками, открыл его замочек медным ключиком и извлек оттуда несколько бумаг. Выбрав нужную, протянул Сергею.

— Вот ваше завещание. Это было предпоследнее дело моего папочки.

— Сергей взял документ и, прочитав его, хмыкнул.

— Это все?

— Вы хотите сказать, что почерк не вашего отца? — адвокат внимательно глядел ему в глаза.

Это только с виду он казался вертлявым и распущенным типом, на самом же деле замечал всякое изменение в лице клиента и был не так прост, как казался поначалу.

— Я не хочу ничего сказать.

Сергей посмотрел на него бесстрастным взглядом. Адвокат чуть заметно улыбнулся.

— Послушайте, драгоценный Сергей Васильевич, я буду с вами откровенен. Откровенен до конца, хотя это не свойственно людям моей профессии. Но это дело касается меня. Лично меня и моего папочки. Суть дела такова, — начал адвокат наконец, надев очки и от этого мгновенно преобразившись в очень солидного и представительного человека, — что завещание вашего отца было предпоследним документом, с которым имел дело мой папочка. Я так и знал, что вы когда-нибудь объявитесь. Я чувствовал, что возможно в этом странном завещании имеется разгадка.

— Адвокат замолчал, глядя на Сергея сквозь затемненные стекла очков.

— А что стало с вашим отцом? — спросил Сергей.

Адвокат некоторое время не отвечал, выдерживая паузу, потом снял очки и положил их на стол.

— Он исчез. Исчез бесследно, — адвокат помолчал. — Теперь вы понимаете, почему я так заинтересовался завещанием вашего родителя. Я всегда чувствовал, что в нем кроется разгадка. Когда-то я даже пытался вас разыскать, но мне сказали, что вы погибли, исполняя интернациональный долг. Вы были в Афганистане?

— Да, но не погиб. Там произошла путаница — погиб мой однофамилец.

— Тогда в восемьдесят четвертом после исчезновения моего папочки пропали и документы. Скажите, Сергей Васильевич, вы подозреваете, что вашего отца убили?