Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа» - Брайан Толуэлл

Наиболее полную информацию Конан получил из уст одного старика, назвавшегося странствующим астрологом. Этот самый астролог пророчествовал, что час всеобщей погибели, о котором его давным-давно предупреждали звезды, уже близок. На предложения говорить конкретнее странник отвечал: напавшие на Шем стигийцы – лишь малая часть Армии Тьмы. Дочь Сета, захватившая власть в Стигии, мечтает утопить весь мир в людской крови и выпустить своего темного властелина из Бездны, куда он был заключен светлыми богами. Сама королева-жрица сидит в Луксуре и лишь изредка навещает свои войска, каким-то особым чародейским образом умудряясь в течение одного дня оказываться в четырех или пяти разных частях света. На вопрос Конана, кто же командует наступающими на Шем полчищами, астролог ответил, что имя этого человека Джосер, он принц Стигии, брат новой королевы. И что в воинстве Джосера сперва действительно были змеи, вернее, люди-змеи, но потом принцу удалось от них отделаться, и последние, ведомые собственным царем, напали на Туран. Астролог также подтвердил, что на стороне змеепоклонников сражаются мертвецы и монстры.

Услышав имя Джосера, Конан помрачнел, хотя куда уж больше. Втайне он надеялся, что Тхутмертари уже прикончила второго братца, равно как и первого, Ктесфона, прежнего короля стигийцев. Но если здесь замешан Джосер и он жив, командует стигийскими войсками, все еще хуже, чем казалось. Конан спросил у странствующего астролога, нет ли рядом с Джосером женщины по имени Камия. Тот ответил, что об этом ничего не знает, но видел ее символ, черное солнце Атлаи, в звезде Сепедет (Сириус. – авт.), «госпоже звезд». Правда, там у нее было другое имя, и восходила звезда Сепедет не на востоке, как положено этой звезде, а на западе. Конану, впрочем, было недосуг разгадывать еще и астрологические шарады, так что он на время выкинул принцессу Камию из головы.

Ничего путного от старика-астролога киммерийцу больше добиться не удалось. Тот заладил свою песнь о всеобщей погибели, что неизбежно грядет в самое ближайшее время…

Значит, Хадрат оказался прав, думал Конан по дороге в гостиницу. Киммериец не склонен был верить всему, что ему рассказали. Он не раз становился свидетелем того, как совершенно невинные события, обрастая в рассказах «очевидцев» ужасными подробностями, становились леденящими душу «страшилками». Но он также знал: не бывает дыма без огня! И даже если предположить, что три четверти услышанного – враки перетрусивших обывателей, оставшейся четверти будет достаточно, чтобы понять главное: Тхутмертари живет и действует во зло людям. Ее аппетиты простираются на весь мир; да она это никогда и не скрывала. Конана взяла лютая досада. Ведь он мог десятки раз прикончить стигийскую ведьму – а он вместо этого спасал ее от верной смерти! И вот теперь за его грехи расплачиваются другие…

Мрачный и злой, обуреваемый тревожными думами, он поднялся на второй этаж, где была его комната, и постучал. Никто не ответил ему. Сердце Конана сжалось в тоскливом предчувствии. Пинком ноги он взломал дверь. Комната была пуста, вещи исчезли, а в середине комнаты на полу сажей было что-то коряво нацарапано. С трудом разбирая зингарские и офирские слова, следующие вперемешку, киммериец прочитал:

«Твои у нас. Приготовь по тысяче золотых монет за каждого. Постучишь наверх – получишь головы жены и сына. Жди здесь. Мы сами выйдем на тебя».

2. Послание Великому Шу

«Великому Шу, Сыну Неба, Владыке Кусана, достойнейшему из достойных, от князя Ца Ю, – послание.

Во имя Неба и милостями Его – живи десять тысяч лет, о Владыка.

Спешу сообщить Тебе последние новости из Стигии – страны, в которой по воле Неба застали меня события ужасные и великие, продолжающие потрясать западные пределы Изученного Мира.

В своем предыдущем послании я, скромный исследователь обычаев и нравов населяющих Хайборию народов, докладывал Тебе, что оказался в Стигии, путешествуя из Куша в Туран. В тот самый день, когда власть в этой стране захватила известная волшебница Тхутмертари, я находился в Луксуре. С тех пор не покидаю столицу и имею честь с близкого расстояния созерцать всё беспредельное зло, что творит новая королева и верховная жрица.

Тебе, о мудрейший из мудрых, известно, что Стигия – это большая, протяженная страна к югу от цивилизованных королевств Запада, таких как Аквилония, Аргос и Офир. От этих государств, где люди почитают Солнечного Митру и где правят могущественные светские государи, Стигию отделяют земли шемитов и турани, а также самая большая река Изученного Мира – Стикс. На западе Стигия омывается водами Океана. Южные пределы стигийской империи граничат с варварскими землями, где обитают люди с черным цветом кожи; я веду речь о Куше, Дарфаре, Кешане, Пунте, а также Зембабве. Ты, о Владыка, видишь, что хотя земля стигийцев весьма обширна, проникнуть в нее непросто. Чужеземцы обычно попадают в Стигию морским путем, через город-порт Кеми, стоящий в дельте Стикса, либо по реке – в тех немногих местах, где есть переправы с шемитского или туранского берега, либо пересекают границу с юга в районе города Сухмета. А некоторые особо дерзкие, как я слышал, минуют заставы стигийцев и переходят (или переплывают) границу в неположенных местах. Однако таковых едва ли много: ибо редкий человек в здравом рассудке по доброй воле отправится в эту проклятую Небом страну, как по делам торговым, так и посольским.

Ты, о достойнейший из достойных, навряд ли сумеешь отыскать землю, в которой чужестранцам являлись бы такое презрение и такая нелюбовь, как в Стигии. Даже самый последний бедняк стоит здесь выше хайборийского графа, если бедняк тот – чистокровный стигиец. Народ здесь живет древний, мудрый, таинственный, гордый, мрачный. Формально правят им светские владыки Луксура, но обычно последним оказывается слово жреца Сета, Князя Тьмы, – ужасного демона в облике змея, который возглавляет пантеон нечестивых стигийских богов и идолов.

Стигия – это страна Древнего Зла и черной магии, питаемой эманациями самого Сета. До воцарения Тхутмертари здесь было больше чародеев, чем во всем остальном мире Западной Хайбории. Наиболее могущественные официальные маги именовались посвященными жрецами Сета и составляли закрытое братство – Черный Круг. Человека, впервые попавшего в Стигию, шокирует то, насколько стигийцы, при всей их несомненной гордости, подавлены страхом перед своим темным божеством и зловещей кастой жрецов-чародеев. Воистину, повторю, земля эта проклята Небом и правят ею не Любовь и не стремление к Жизни, а Смерть и Страх!

В силу означенных причин Стигия является чрезвычайно интересным объектом для моих исследований. Я посещал эту страну неоднократно и всякий раз открывал для себя нечто новое; нечто, до поры, до времени скрытое в тени вечных пирамид и забытых склепов, и вдруг, в положенное ему время, просыпающееся ото сна и протягивающее свои скользкие щупальца из руин древних храмов. Как Тебе известно, о Владыка, мною написаны биографии короля Ктесфона и верховного жреца Тот-Амона; эти книги, равно как и прочие мои труды, достойнейший из достойных может в любое время затребовать из библиотеки Академии Наук Кусана.

В этот раз события, которые я имею честь наблюдать, далеко превзошли все мои ожидания. И хотя жизнь моя подвергается ежечасной опасности, я благодарен Небу за возможность лицезреть и описывать их. Да смилостивится Небо над нами и придаст нам силы пережить грядущие испытания, сохранить свою мудрость, честь и веру!

В предыдущем своем письме я докладывал Тебе, о Владыка, о жутких обрядах и оргиях, коими ознаменовались первые дни правления Тхутмертари и коим нет имени на языке цивилизованных народов. Воистину, сами демоны устрашились бы, доведись им присутствовать на этих черных ритуалах, свершаемых во славу злобного божества змеепоклонников!

А третьего дня Тхутмертари начала то, что она сама именует «мировой экспансией стигийской империи». Сотни тысяч воинов стигийской армии, змеелюдей, всевозможных монстров, а также оживленных могущественной некромантией мертвецов – отправились по приказу королевы покорять окрестные земли. Должен заметить тебе, о мудрейший из мудрых, что Тхутмертари откровенно пренебрегает известными правилами ведения войны. Так, ее темное воинство ведет наступление одновременно по четырем фронтам, и стигийскую владычицу как будто вовсе не заботит то, что эти армии могут быть разбиты поодиночке. Вообще королеве присуща непомерная самоуверенность, каковую я не наблюдал даже у выживших из здравого ума сатрапов-варваров. По-видимому, она считает свой промысел божественным (я бы сказал – демоническим). За несколько дней своего владычества Тхутмертари сумела восстановить против себя всех, обладающих сколько-нибудь заметным чувством собственного достоинства. Я не встречал владыку, более ненавистного своему народу, нежели Тхутмертари. В то же время – и это, поверь, самая большая загадка для меня, – королеве пока удается повсюду и всегда навязывать свою волю, ни в чем не зная поражений. Ее военачальники, готовые при случае растерзать Тхутмертари голыми руками, даже ценой собственной жизни, тем не менее, как будто почитают за честь исполнять ее приказы. Воистину, единственное лишь Небо ведает, какую власть заимела королева над душами своих подданных и на какой нечистой магии зиждется эта власть!