Черняев 1985 - Неизвестно

Любопытно, что еще до того, как я был у Пономарева, в несколько другом варианте мне рассказал об одном эпизоде Жилин: был в воскресенье в какой-то нецековской компании. Уже плетутся легенды.

Донесения послов полны восторгами по поводу Горбачева. Оккетто, член руководства ИКП, сказал нашему послу: «Со времен войны не было еще такого момента, когда на всем Западе возникла такая сплошная волна симпатий к советскому руководству, а заодно и к Советскому Союзу!»

Помимо всяких высоких оценок качеств Горбачева и разных больших надежд, все - Коль, Шульц, Миттеран, Тэтчер и т.п. уровня люди отмечают, что Горбачев общается «в разговорном стиле» (т.е. не по бумажке). Для них это (да и для всех!) признак ума, компетентности, информированности, знания дела, наличия идей и убеждений в голове!

Слишком захлебывающиеся упования и надежды! А ведь махина, которую надо сдвинуть, огромна, а соблазнов пойти по проторенному - уйма, а проблем, которые надо решить и объективизированных уже препятствий к их решению - нет числа!

Был в Консерватории. Слушал знаменитого Спивакова. Бах. Действительно впечатляет. Только вот в хоре физиономии одна глупее другой - и это мешает слушать. А музыка временами пробирала меня до спазм. Забывал, что это Спиваков, знаменитый его ансамбль и проч. Видимо, в этом великий класс исполнения великих - когда забываешь, кто играет. Великолепен гобой, кстати, красивый очень парень.В порядке объяснения, почему на Пленуме Г орбачева представлял Громыко, рассказывают следующее. Когда умер Андропов и собралось ПБ, чтоб избрать следующего, председательствовал Устинов. Будто они с Громыко заранее условились двигать Горбачева, но только началось заседание, Тихонов попросил слова «в порядке ведения» и произнес: «Предлагаю Константина Устиновича Черненко!» Другие, чтоб не создавать ситуацию расхождений, согласились. Но на этот раз постарались Тихонова «обойти».

О Горбачеве говорят: запретил вывешивать свои портреты (взамен черненковских) . Отказался приветствовать собрание «обществ дружбы» в Вене: послали от Совмина. В печати и на пленумах обкомов говорится об «установках мартовского Пленума», а не «указаниях Генерального секретаря». Первое заседание Секретариата, после избрания Генсеком вел сам. Произнес речь - главным образом, против парадности, бюрократизма и совещаний: дело надо делать, тем более, что февраль дал нулевой рост и план года (пятилетки) опять завис.

Из помощников Черненко оставил Александрова и Шарапова. Первого за незаменимость в деле, второго - скорее всего потому, что это андроповское наследие, М.С. его чтит. Печенева уволили «громко» - в заместители редактора журнала «Политсамообразование». И, видно, не только потому, что М.С, не собирается изображать из себя очередного Маркса и Энгельса, и теоретики такого типа, как «кудрявый» ему не нужны. Но, наверно, и по другим причинам, зарвался, должно быть, на это похоже, «наполеончика» из себя строил. Первый помощник - координатор Прибытков отправлен замом в Главлит. Оно понятно: Горбачев Черненко ничем не обязан, а помощник - координатор у него есть и свой - Лущиков. Вольского вернули первым замом в отдел тяжелой промышленности, откуда он и был в свое время взят Андроповым.

Решено срок съезда вернуть на свое (уставное) место - на февраль 1986 года, чтоб в конце текущего года урожай собирать и план добивать, а не речи произносить на конференциях.

Будто сказано, что внутренние (экономические) разделы новой редакции Программы уже вернули на переделку: «чтоб было не пропагандистское оформление уже сказанного Брежневым и Черненко о совершенствовании» всего и вся, а - предложены действительно радикальные преобразования. Неужели, действительно так?! Настолько хорошо, что не верится . даже при Горбачеве!

Пономарев в хорошем настроении. Видно, Горбачев, его обласкал из вежливости. И у него вновь затеплилась голубая мечта - превратиться в члена Политбюро. Он быстро сдает (что называется, на глазах), особенно память, которой он всегда отличался. Теперь все путает и мешает.

Вчера позвал меня уже поздно. Попросил к утру «подумать» - дать ему речь для ПБ, где намечалось обсуждение итогов встреч Горбачева с иностранными лидерами. Я написал три страницы, но с учетом горбачевской атмосферы, без всхлипов и эпитетов. Не знаю уж, что он там сегодня произнес на самом деле, но - вряд ли так, как я предложил.

Очень боюсь, что текучка международных дел затянет Горбачева и его облик в глазах народа, которому надоела показуха, и в глазах мировой общественности начнет размываться, надежды рухнут.

И особенно важно, помятуя о том, что произошло в первые месяцы Андропова, не затянуть с ключевыми кадровыми переменами. и конкретнопоказать, что он намерен решительно наводить порядок а 1а Андропов, которого народ запомнил прежде всего в этом качестве.

23 марта 85 г.

Весь день редактировал главы об МКД к УТТТ тому. Трудно идет. В «западных» разделах дают продукцию синтетические умы вроде Галкина, Далигенского и некоторых молодых. Но с разделами о социализме получается плохо, т.к. здесь каждый Чаушеску - высшая наука, а умы по этой теме вроде Амбарцумова ходят в ревизионистах. Тем не менее 29-го - последний срок сдачи в типографию. Пономарев, как главный редактор, конечно, не будет читать ни до выхода тома, ни после его выхода. Прочтет лишь те абзацы, на которые пенсионеры-ортодоксы или братские партии обратят внимание и заявят протест.

Что делать? Я, однако, полагаю, что созданный текст - максимум того, что не стыдно публиковать (для думающего и информированного человека) в 1985 году.

Б.Н. вчера рассказал, что на ПБ в четверг окончательно решили съезд проводить «по уставу». Отменена и идея Черненко делать два документа - письменный Отчет ЦК и политический доклад съезду. Сказано, в предварительном порядке, что над проектом Программы надо еще основательно поработать. И на апрельском Пленуме проект не будет «выдан» на предсъездовскую дискуссию в партии.

Горбачев позвонил мне вчера утром, стал расспрашивать, что и как с группой Сорса (комиссия Социнтерна по разоружению), которого он через час должен был принимать. А я оказался на мели, так как на беседе Пономарева с этой группой не присутствовал и не знал даже толком, кто там еще от нас был. Г оворил со мной без оттенка того «дружелюбия», которое отличало наши редкие контакты прежде. А, может быть, специально, чтоб я не вздумал «фамильярничать» на этом основании. Говорил холодно, начальственно, свысока.

Я разыскал Шапошникова, который должен был быть в курсе дела, - спросил, общался ли он с Горбачевым. С первых же слов понял, что Шапошников вдребадан, лыка не вяжет. Видно, всю ночь пьянствовал со своим финским «другом» Сорсой. Уж не знаю, заметил ли это Горбачев. Впрочем, оказалось, что подробную информацию он давал Александрову, а не самому Г орбачеву.

Александров вечером рассказал мне, что на встрече Горбачев «удачно импровизировал» и произвел на социал-демократов огромное впечатление.

30 марта 85 г.

В Москве ходят всякие разговоры, будто на ПБ выбор нового Генсека проходил «не без борьбы». Об этом я услышал от Гилилова (он в Ленинской школе и у него много всяких знакомых из «бывших» в номенклатуре и обиженных). Об этом сказал мне и Брутенц, который все это время был в отпуске в Барвихе и общался со всякими обкомовскими деятелями, включая первых секретарей. У нас в Отделе таких разговоров вроде бы нет. Итак: будто «было мнение», что Генсеком надо сделать Тихонова, а на его место поставить Щербицкого, и что это мнение поддерживали Гришин, Кунаев. Так что, если бы Щербицкий (который, конечно, хотел стать премьером) успел бы вернуться из США к решающему заседанию ПБ, то чаша весов и т.д.

Однако, нет худа без добра. Если действительно все это в какой-то форме имело место, то позиции нынешнего Генерального секретаря гораздо более сильные, чем это было, например, у Андропова. Там была троица, которая держала его в руках: Черненко, Тихонов, Устинов. Теперь ничего этого нет: Громыко перед всем миром провозгласил, выступив на Пленуме, что он не претендует. Тихонов, таким образом, списан. Кунаев и Щербицкий - вообще не в Москве. Так что Горбачев может действовать гораздо (почти абсолютно) более уверенно и решительно, что он и делает. Расчистил свой личный аппарат, сократив его на треть. Упразднил два отдела в ЦК. Ликвидировал расплодившиеся комиссии Политбюро: по Китаю, Афганистану, Ближнему Востоку, контрпропаганде, по Польше и проч., не помню даже.

Для себя восстановил андроповский режим - работает по субботам. Громыке уже дает поручения, причем не просто - на квитке фамилия и своя подпись, а пишет записочки, указывая, как он себе представляет данный вопрос. То и дело, когда речь идет о международной политике, в поручения наряду с Громыко вписывает Пономарева. Думаю, не потому, что он его очень ценит, а чтоб в МИДе знали, что существует Центральный Комитет и он тоже занимается международными делами.