Птичка. Маленький страж (СИ) - Кураш Ксения

Тетка так и сидела перед тарелкой с остывшей кашей. Только молоко выпила. Я покачала головой, но ничего не сказала. Достала из сухпайка баночку с медом и подогрела ей еще кружку ее любимого напитка.

Дом уже прогрелся, я подбросила ее несколько досок в печь. Усадив Рузу в кресло в гостиной, вручила ей питье, а сама пошла в умывальню. Содрав с себя грязную одежду, встала под струи прохладной воды. Летом она нагревалась быстро, но сейчас на улице похолодало. Тщательно промыв волосы от песка и пошипев от боли в пальцах, смыла пот с тела. Ничего, руки сейчас придут в норму. Страшно зудели крылья, просясь на волю. Завернувшись в полотенце, протопала в свою комнату и заперлась. Шторы были задернуты еще с прошлой ночи. Встав перед зеркалом, сконцентрировалась. Почти неслышимый скрип и вот она я — птица! Отливающие красным золотом перья взметнулись вверх. Крылья раскрылись на всю ширину, заняв почти полкомнаты. Заострившееся лицо, расширившиеся зрачки и тонкие коготки на пальцах. Вместо гладкой кожи на теле появился короткий пух, надежно укрывавший меня всю. В этом облике я надежно защищена от холода и ветра. Жалко, по улице так не погуляешь. Я сделала несколько взмахов крыльями, разминая мышцы. И вернулась в человеческое тело. Перья исчезали неохотно, медленно растворяясь в воздухе. Миг — и на теле не осталось ничего, что говорило бы о моей второй ипостаси. Обычная обнаженная девушка отражалась в гладкой зеркальной поверхности. Рыжие волосы, вздернутый нос, прямые плечи с руками, перевитыми тонкими мускулами. Высокая, торчащая вперед грудь и покатые бедра. Я провела руками по телу, а потом поднесла ладони к глазам: ранки исчезли бесследно. Так было всегда. Стоит только перекинуться даже на секунду, все исчезало. Когда-то тетка объясняла мне, почему так происходит, но я пропустила это мимо ушей. Есть и есть на то причина, то меня она мало интересовала.

Надев чистое, спустилась вниз. Тетя Руза спала в кресле, склонив голову набок. Чашка с молоком была выпита до конца. Это хорошо. Укрыв ее одеялом, я подбросила последние обломки досок в печь и отправилась спать.

Потрясающий был день. Что принесет завтрашний?

5

Глаза открылись сами собой на рассвете. Уговорить себя еще поспать хотя бы пару часов оказалось бесполезным занятием. Повертевшись с боку на бок еще полчаса, я сбросила одеяло. Было зябко. Натянула толстый домашний свитер и поскакала вниз. Совсем скрючившись, тетка так и спала в кресле. Холодно, нужно идти доламывать сенник. От физической работы на улице я согрелась и даже раскраснелась. Досок наломано было прилично. Больше половины одной стены я уже разобрала. Сложив их аккуратными стопочками, унесла в дом. Весело фыркнула зажигательная палочка, вспыхивая маленьким огоньком. И вот уже загудело в печи пламя. Будет у нас тепло и горячая еда.

С верхней полки была извлечена старая закопченная сковорода. Копоть от огня уже настолько въелась в металл, что отмыть ее не представлялось возможным. Я аккуратно отрезала ломтик купленного накануне масла. Несколько кусочков жирного мяса аппетитно зашкворчали на нем. Невообразимый аромат жареного поплыл по дому. Я забросила в большую кружку пару яиц и пристроила их вариться. На чистый стол легла буханка хлеба. Ровные, аккуратные, отрезанные почти без крошек куски улеглись на тарелку. Мясо подоспело и было разложено по порциям. Туда же отправились уже очищенные вареные яйца. Зелени бы, но где ее сейчас возьмешь?

Завтрак был готов, в доме стало ощутимо теплее. Нужно было будить тетку. Присев перед ней, я тронула ее за руку. Сердце пропустило удар. Рука тетки была холодной.

— Тетя! — схватила я ее за плечо, встряхивая. — Тетя Руза!

— Мариш, — простонала она. — Чего ты так кричишь?

А на меня обрушился водопад облегчения. Я схватила ее замерзшие руки и стала греть.

— Уже утро? — наконец открыла она глаза. — Как же у меня все затекло!

— Конечно, — согласилась я. — В кресле спать то еще удовольствие. Вставай, будем тебя разминать.

Растерев ей плечи и спину, отправила напугавшую меня родственницу в умывальню. Сама же вернулась на кухню и залпом хватила кружку воды. Хорошенькое потрясение! Она уже немолода. И слаба здоровьем. Что, если бы услышав шокирующую новость, она бы ушла к Амадею, прародителю всех крылатых?

«Ты бы осталась совсем одна в этом мире, но свободной», — шепнул внутренний голос. И волна гнева тут же захлестнула его. Не нужна мне такая свобода! Не желаю уподобляться своим родственничкам, так легко предающих семью. Я птица, да. Но наполовину я еще и человек!

— А чем это у тебя так пахнет? — заинтересованно потянула носом тетка, спускаясь по лестнице.

— Завтрак подан, госпожа! — я изобразила шутливый поклон.

А она неожиданно поддержала. Небрежно взяла с края стола полотенчико, слегка встряхнула его и, усевшись, на стул, одним движением расправила его у себя на коленях. Идеально ровная спина, горделиво вздернутый нос. Во взгляде сквозило легкое небрежение. Тонкие запястья легли на стол, мимолетно огладив пальцами вилку. Моя челюсть совершенно невоспитанно отвисла. Сейчас это была породистая аристократка. Воспитанная в богатейшем доме и впитавшая манеры с молоком матери. И это было… очень красиво!

Женщина скосила на меня взгляд и засмеялась:

— Мариш, видела бы ты себя!

— А ты себя, — наконец отмерла я. — Ты и верно была похожа на высокую госпожу.

— Так я ею и родилась, — веселье сменилось на грусть. Ее спина снова согнулась, голова опустилась, глаза потухли. Разительная перемена ошеломляла. А еще пришло осознание, с каким грузом она живет все эти годы. Вот эта гордая высокородная дама и есть истинная Рузалинда Аунгер. Она, а не тетка Руза из маленького домика на окраине города. Мне стало больно. И я окончательно убедилась в правильности своего решения. Я должна вытащить ее отсюда. Дать ей хороший дом и тот уровень жизни, которого она заслуживала. И от которого отказалась ради маленькой девчонки когда-то.

— Давай завтракать, тетя, — твердо сказала я. — Уже давно все готово.

Еда была вкусной и сытной. Как говорится, хорошему куску и рот радуется. Я очистила свою тарелку до последней крошки, а вот пожилая женщина нет. Может, так даже и лучше. Не стоит загружать желудок обильной пищей после продолжительного вынужденного поста. Ему тоже нужно время.

— Тетя, я сейчас пойду на рынок. Если будут что-то привозить, ты никому ничего не плати. Я рассчитаюсь со всеми сама, хорошо?

— Мариша, что ты хочешь купить? Что-то дорогое? Мне ничего не нужно! — испугалась она.

— Ничего дорогого, — я отрицательно помотала головой. — Просто хочу, чтобы пока меня нет, ты ни о чем не беспокоилась.

На ее глазах снова заблестели слезы.

— Не плачь, — умоляюще попросила ее я. — Ты же умная женщина. Это наш выход. Ничего со мной не случится.

Она согласно кивнула, но шмыгать носом не перестала.

Подбросив в печурку еще обломков досок, я стала собираться. Нацепила под свою худую куртку еще свитер. На улице становилось все холоднее с каждым днем. Покупать новую гражданскую одежду пока не имело смысла. Вернусь я уже весной, тогда и справлю обновки.

Выйдя на крыльцо, поежилась. Было неуютно. Морозец был небольшим, но пронизывающий ветерок так и норовил забраться под одежду и пощекотать кожу своими цепкими пальчиками. Я быстро добежала до соседа и расплатилась за дрова с ним полностью. Самого его уже не было, уехал с ночи в лес. Так что оплату отдала его жене, неулыбчивой замученной женщине. Она с самого утра стирала, в доме было душно и стоял кислый запах мыла. Выскочив на улицу, я вдохнула полную грудь чистого воздуха. Затем бодро зашагала в сторону центра города. Весь путь занял около двадцати минут. Торговая площадь уже бурлила. Зазывали торговцы, сновали уличные мальчишки в надежде заработать или украсть. Домохозяйки и кухарки передвигались от прилавка к прилавку, выискивая то, что было нужно.

Решив начать с самого дорогого, я направилась в мясные ряды. Тут я была совсем не частым гостем. Мясо это роскошь. Пройдя все насквозь, приценивалась и приглядывалась. Но так ничего и не выбрала. Ноги вынесли к тому трактиру, в котором я позавчера мыла посуду. И только увидев вывеску, я поняла, как озябла. Пальцы в карманах отказывались разгибаться. Решительно поднялась по ступенькам, толкнула дверь.