Проверка на бессмертие (СИ) - Дарья Александровна Крупкина

— Да я не думаю, что в этом суть, — проворчал Яо. — Скорее, это «Шэньхун» с чем-то справиться не может. Или Маг решил поработать с биржей или банком.

— А мы ему зачем?

— Ты гениальный хакер, Эндрю!

— Не единственный. Зачем звать нас аж из Нанкина? Есть ближе и не менее умные.

Ответов у Яо не было, и всё это они обсуждали по кругу с того момента, как получили сообщение от Мага. И ответили, конечно же, положительно, даже не сомневаясь. Ведь кто может устоять перед загадкой от другого хакера? Особенно когда суть этой загадки не ясна.

Обогнув торопящуюся женщину, над головой которой крутилась голограмма «не беспокоить», Яо двинулся к реке Хуанпу. Эндрю споткнулся о бордюр, но быстро восстановил равновесие, только его тонкие пальцы на пару мгновений сильнее вцепились в локоть Яо.

— В любом случае Маг заплатит деньгами «Шэньхуна», — сказал Яо. — У них репутация, обманывать не будут. Может, наконец-то поставим тебе глаза.

— Ты прекрасно знаешь, слепым с рождения зрение вернуть невозможно.

— Ой, да и зачем оно тебе! Зато сможешь ориентироваться на улице.

— Меня устраивают мои очки.

Этого Яо понять не мог. Существовали импланты, которые могли сразу передавать мозгу что-то вроде образов. Мир вокруг выглядел бы на сетчатке Эндрю черным, но с контурами предметов, с данными об объемах и глубине. По сути, точно так же он видел Сеть, когда в нее погружался.

Эндрю упорно отказывался. Говорил, ему это не требуется. На самом деле, он и правда неплохо ориентировался в мире, очень уверенно. Только в новых местах, особенно шумных, замедлялся. И всё равно Яо не понимал.

— Ладно, — вздохнул Яо. — Хотя бы купим тебе нормальные очки вместо того убожества.

Девушка на огромном рекламном экране махала рукой, показывая безупречную улыбку и юное лицо, а надпись сообщала, что ей сорок, и любой может выглядеть так же с помощью очередной клиники пластической хирургии. После того как стали использовать наноимпланты, подобные услуги получили второе рождение. Иногда Яо смотрел на встречающихся на пути людей и думал, сколько в них осталось настоящего?

Вообще-то его инфолинк, усовершенствованный Эндрю, мог показать, но Яо предпочитал не использовать все его функции. Ему нравились контролируемые иллюзии вроде голограмм, но вот эти сделанные лица и прочие косметические импланты вызывали невольную дрожь. Он хотел видеть настоящих людей.

Свернув с многолюдных улиц, они двинулись вперед, и Эндрю первым почуял реку:

— Мы близко.

Вскоре ее увидел и Яо. Спокойная Хуанпу, пересекаемая широкими мостами и расцвеченная огнями небоскребов по ту сторону. Нос защекотал запах воды, и Яо пошел чуть быстрее, а Эндрю не отставал.

Интересовала их не сама река, а большой катер, который выглядел ровесником динозавров. Ни единого огня, только внутри что-то мягко горело, и Яо не удивился бы, если одна из масляных ламп, которую изображали увиденные снежные шары.

— Ну и отстой! — в сердцах сказал Яо.

Коснувшись виска, Эндрю читал данные — пусть новомодных имплантов у него не было, зато инфолинк работал исправно. В отлчиие от Яо, никаких функций Эндрю никогда не отключал.

— Они там.

Пальцы Эндрю снова сжали плечо Яо, побуждая двигаться, и тот нехотя зашагал к ржавому катеру:

— Зачем мы вообще решили с ними связаться?

— Потому что у них сообщение для кого-то в Гонконге. Мы по пути передадим, а они нам обеспечивают спокойный перелет. Из-за твоей катаны, между прочим.

Яо насупился. На перевозку оружия требовалось разрешение, Эндрю мог его сделать, но не так быстро, а шанхайский морской народ согласился помочь за услугу. У них давно имелись свои выходы и на полицию, и на торговцев оружием.

Сейчас катана пряталась за спиной, плотно замотанная. Как оставался выключен интерфейс хули-цзин. Яо скучал по хвостам, но опасался показывать их. Вот в Гонконге он разгуляется!

Остановившись у катера, громко позвал:

— Эээй!

Морской народ считался… ну, необходимым злом. Они жили во всех прибрежных городах, заходя по рекам выше. Селились на старых лодках, катерах, джонках, зачастую не имели паспортов. Они скупали улов у рыбаков, чтобы перепродать в городах. Чаще же их корабли никуда не ходили, а морской народ торговал информацией и хакерским хламом. Все знали, что основные поставщики черных рынков — именно они. Власти пытались периодически бороться, но вяло и не слишком успешно: в Объединенной Азии стало удобно перекладывать ответственность друг на друга.

Но главное, морской народ бывал полезен. А еще их использовали Триады, и кто бы посмел с ними спорить?

Как морской народ изящно лавировал в волнах, так же и между властями и группировками.

— Эээй! — снова крикнул Яо. Его уже начала раздражать игра в прятки.

Наконец, на катере появилась фигура. Она зашевелилась, кинула на берег настил, который, видимо, служил трапом. Сжав губы, Яо подумал, что для Эндрю это худший вариант, но аккуратно и не торопясь они все-таки справились.

На катере зажегся свет: к удивлению Яо, вовсе не архаичный фонарь, а вполне себе современная галогенная лампа, длинная и яркая. Похоже, внутри маленького катера прятался собственный генератор. Или они работали на солнечной энергии.

Корма оказалась захламлена. Яо аккуратно уселся на поставленный перед ним ящик, Эндрю устроился рядом, запнувшись о свернутый канат. Интересно, посудина правда никуда не ходит, поэтому в таком состоянии? Или спектакль для пришельцев?

Встречал их низенький высохший старик. Юркий, проворный, с длинными узловатыми пальцами, которые двигались так быстро, что Яо не успел понять, откуда морской житель достал маленькие чашки и чай.

— Колесо Фортуны и Отшельник, — представился Яо. Называть настоящие имена он не хотел.

Старик покивал. Его глаза блестели, седые волосы торчали в стороны, а нижнюю часть лица скрывал респиратор. Когда Яо с Эндрю сошли с поезда, им сказали, что повезло, нынешний день один из самых чистых за последнее время.

Старик стянул респиратор вниз и представился:

— Хэтунь.

Точно название какой-то рыбы, но Яо решил воспринимать как обычное имя, хотя вряд ли оно таковым являлось.

— Вы отправляетесь в Сянган, — прищурился старик. — Неспокойное место в последнее время.