Человек дарует имя - Валентин Краснопевцев

В числе особенностей птицеядов надо назвать сильную ядовитость некоторых: укус их может оказаться смертельным даже для человека. Удивительно, но иные птицеяды — заядлые любители купания. Наконец, птицеяды могут по многу лет жить в неволе, питаясь различной животной пищей: справляются с предлагаемыми мышами, а могут поедать и просто кусочки мяса. Что и говорить, необычные существа!

Теперь подошла очередь рассказать о целой компании «волков», обязанных своим грозным именем совсем не внешнему облику, а свирепости и жадности, приписываемым по традиции их серому тезке.

Южноамериканская ящерица тегу нередко проникает в курятники, где разбойничает, поедая яйца и птенцов переполошенных хохлаток. За эту дурную наклонность ящерица заработала у местных жителей нелестное прозвище — куриный волк. Но вот ведь ирония судьбы! Мясо ящерицы-воровки, по вкусу очень напоминающее курятину, широко употребляет в пищу местное население. Так что, будучи застигнут на месте преступления, так сказать, пойман с поличным, злостный похититель рискует возместить нанесенный людям ущерб натурой…

Оса, называемая пчелиным волком, убивает на лету пчелу одним молниеносным, нацеленным в мозг бедняжки ударом жала. Однако свою жертву разбойница не поедает. Она лишь сильно сдавливает ей крепкими челюстями брюшко и грудь и слизывает каплю за каплей мед, проступающий изо рта мертвой пчелы.

Зато личинкам осы, для которых сладкий пчелиный мед является смертельной отравой, достается полностью обезвреженный труп насекомого, предназначенный заботливыми родителями специально им в пищу.

Пауки-птицеяды уже заставили поколебаться наши привычные представления о возможностях арахнид (таково научное название класса животных, к которому они относятся). Достоин удивления также паук-волк. Знакомые нам, жителям умеренных широт, пауки и паучки на бегу просто семенят голенастыми ножками. А вот паук-волк способен совершать прыжки. Добычу он подстерегает из засады, настигая ее затем несколькими стремительными скачками.

Теперь мы знаем, что в мире животных существуют лжеволки. Имеется еще и лжелев. Это насекомое, прозванное муравьиным львом. Его личинка ведет образ жизни хищника, из-за этого-то насекомое и получило свое прозвище. Личинка муравьиного льва живет в сухом песке. Вначале она роет в нем ямку в виде воронки, потом зарывается в ее дно так, что чуть видными на поверхности остаются лишь нацеленные в боевой готовности челюсти. Стоит небольшому насекомому, например муравью, неосторожно пробежаться по сухому и сыпучему краю воронки-ловушки, как оно сразу скатывается вместе с песчинками на дно западни и становится легкой добычей подстерегающего «льва».

Заключим главу рассказом об одной из мух, относящихся к зеленым падальным, большинство которых — типичные обитатели трупов животных. У нашей же мухи имеется феноменальная особенность, резко выделяющая ее из числа даже наиболее родственных собратьев по мушиному племени.

Имя этого уникума — лягушкоедка. Однако сама муха не употребляет в пищу земноводных ни в живом, ни в мертвом виде — такая роль выпала на долю ее прожорливых личинок.

В обычное время лягушкоедка, как и положено мухам по самой их природе, опасливо сторонится лягушек — рьяных истребителей насекомых. Но вот наступает момент, когда инстинкт самосохранения уступает еще более могучему инстинкту — продолжения рода. И тогда мы наблюдаем невероятную картину: муха с созревшими в ней яйцами смело прохаживается туда-сюда перед самым носом у своего заклятого врага! Она как будто дразнит лягушку: дескать, вот она я, попробуй поймай! И до тех пор будет муха глаза лягушке мозолить, покуда своего не добьется — наконец та заметит ее и… съест.

После этого провокационного обеда и проявится все коварство, заключенное в необычайном «троянском коне». В кишечнике животного-«хозяина» из яиц съеденной мухи вылупятся ее личинки. Они переселятся в носовую полость лягушки и там незамедлительно начнут разрушительную паразитическую деятельность, а вместе с нею — и собственное развитие, вплоть до момента, когда смогут превратиться во взрослых мух.

Таким вот странным образом — ценой собственной гибели — самка лягушкоедки обеспечивает благополучие всего своего многочисленного потомства.

Под крышей дома своего

Жилье жилью рознь: бывают ведь и у людей небоскребы и коттеджи, деревянные избы и крупнопанельные здания, землянки, шалаши, сараюхи, просто навесы от дождя… Так и у животных — каждое избирает архитектурный проект по своему вкусу.

У морской жительницы асцидии отсутствует скелет, и ее тело заключено в особую оболочку — «аскидион» по-гречески, то есть мешочек. А вот устрица уже обладает вполне приличным жилищем, по поводу прочности которого можно высказаться словами популярной английской поговорки: «мой дом — моя крепость». Этот дом — «острейон», раковина в переводе с греческого. Черепаха также прозвана по своему панцирю — черепу, скорлупе в старом значении слова.

Русское «улитка», уменьшительное от «улита» (вспомним поговорку: «улита едет — когда-то будет»), связывают со словом «улей». Первоначальное значение клички моллюска — животное, снабженное норой, убежищем, «улом».

Панцирь черепахи, раковины устрицы и улитки — дома, которые дарованы им самой природой с первого дня рождения. Другие животные сами обзаводятся жильем для себя, прилагая для этого немалые труд и старание.

На травянистых растениях речной поймы нетрудно разглядеть пенистые гнезда обыкновенной слюнявницы. Пена — это и есть дом ее личинки. Строительный материал, конечно, весьма сомнительной прочности, но все же и такое легковесное сооружение позволяет личинке насекомого оставаться незаметной для врагов, а главное — создает необходимый для ее нормальной жизнедеятельности микроклимат. Иначе сухой воздух погубил бы ее.

Как строит личинка слюнявницы свой эфемерный домишко? Питаясь на поверхности стеблей и листьев растений, она выделяет много жидкости, которая содержит особое вяжущее вещество, мы бы назвали его цементом. Затем личинка выпускает в жидкость через дыхальца пузырьки воздуха, вспенивающие ее, — а это уже походит на наш пенобетон! В итоге саму хозяйку новостройки уже и не разглядеть сквозь обильный покров пенистой массы, с виду напоминающей комочек слюны — отсюда и название насекомого. В народе такие пенистые образования на растениях образно прозвали «кукушкиными слезками».

Скромная слюнявница — родственница насекомым, обитающим на территории нашей страны и носящим имя пенницы. Всего же на земном шаре насчитывается 1300 видов пенниц. И встречаются среди них куда более «продуктивные», чем слюнявница. Например, с деревьев, населенных колониями личинок мадагаскарской пенницы, падает столько капель, что они производят впечатление настоящего дождя. Такие деревья местные жители недаром называют «плачущими».

Несравнимо прочнее, чем у слюнявницы, «коттеджи» личинок ручейников, нежных насекомых, имеющих определенное сходство с молями, обитающих на дне ручьев и прудов (отсюда название). Их уютные трубчатые домики построены из подручных простейших материалов — различных мелких донных частиц, скрепленных паутинными нитями.

Других мелких молевидных бабочек с утолщенным и опушенным густыми волосками телом именуют листовертками за то, что их гусеницы имеют обыкновение сворачивать листья растений в трубочки или пакеты.

Жук-трубковерт заботится о комфорте для своего потомства, скручивая из листа не просто трубочку, а целую «сигару». Трудится он на строительстве без излишней спешки, как будто зная популярную у нас пословицу: «Поспешишь — людей насмешишь». Зато и хоромы жук воздвигает на славу, демонстрируя высокие инженерные познания и незаурядное мастерство.

Вначале жук делает надрезы на листе. Они нужны для того, чтобы «стройматериал» несколько подвялился, и в то же время определяют направления для предстоящего наиболее удобного и рационального скручивания. Форму разрезов трубковерта специально исследовали проявившие заинтересованность математики и установили их точное соответствие законам представляемой ими науки. Человеку, для того чтобы скрутить подобную «сигару», потребовалось бы знание высшей математики!

Домики из листьев строят для себя и тропические муравьи экофиллы, названные так как раз по характеру своего домостроительства: «экофилла» в переводе с греческого означает дом из листьев.

В старину стойкие черные чернила изготовляли из особых образований на листьях дуба — так называемых чернильных орешков. Между тем эти плотные шарики не что иное, как жилища личинок обыкновенной дубовой орехотворки. В этом нетрудно убедиться, осторожно разрезав такой «орешек» острой бритвой. Во внутренней камере глазам предстанет белая безногая личинка. Если же подобное вскрытие сделать в осеннюю пору, то на месте личинки обнаружится мелкое насекомое длиной не более 4 миллиметров, черное с красноватыми пятнышками. Интересно, что в «орешках» развиваются не все насекомые, а только самки обыкновенной дубовой орехотворки.