Мифы и легенды эскимосов - Хинрик Ринк

(Эта история также хорошо известна по всей Гренландии; она составлена из пяти вариантов, записанных в разных частях страны. В отличие от предыдущих в ней ясно видны исторические корни. По всей видимости, в ее сюжете отразились реальные события, происходившие в те времена, когда первобытные эскимосы жили на побережье Американского континента; рассказ об этих событиях, прежде чем дойти до нас, повторялся рассказчиками бессчетное число раз. В сказке говорится о первых признаках культуры, о попытках изготовить орудия или оружие из морских раковин, камней и металла, о конфликтах и встречах эскимосов с индейцами; примерно то же самое происходило в сравнительно недавние времена на берегах рек Маккензи и Коппермайн.)

Три двоюродных брата – а звали их Кумагдлат, Азалок и Мерак – очень любили друг друга. Кумагдлат жил в собственном доме и владел собственной лодкой – умиак[10]. У двух других дом и лодка были общие; но все они помогали друг другу в любое время и забавлялись тем, что упражнялись и демонстрировали всем свою силу. Они вместе выходили в море на каяках, всегда вели себя дружелюбно и по-товарищески и в целом были очень привязаны друг к другу. У Кумагдлата в доме жила одна старая карга, которая всегда была очень раздражительна; и однажды он сказал ей: «Я не допущу, чтобы в моем доме жили сварливые старухи, и будь уверена, однажды я непременно убью тебя». После этого старая ведьма вела себя тихо и мирно, пока однажды не воскликнула: «Могу сказать тебе, что не без причины я так тиха и покорна; с самого первого дня, как ты начал содержать и кормить меня, я очень жалела тебя и потому была молчалива и подавлена». – «Как это?» – спросил Кумагдлат; и она ответила: «Разве твои двоюродные братья не любят тебя великой любовью? Тем не менее они собираются положить конец твоей жизни». На самом деле она выдумала эту ложь, ведь она была такой злой и обидчивой, что не могла даже спать ночами. Но после этого Кумагдлат начал бояться своих двоюродных братьев и, хотя прежде целыми днями не разлучался с ними, теперь начал их сторониться. Однажды весной они вошли в его дом со словами: «Разве ты не выходишь сегодня в море охотиться?» Но он ответил: «Нет, я не могу; я должен просушить свой каяк», и они поверили ему и вышли в море одни. В их отсутствие он принялся выкапывать из снега шесты своего шатра и как раз успел к их возвращению. На следующее утро они вновь пришли к нему с тем же вопросом, но он ответил по-прежнему: «Нет, я должен дать каяку полностью просохнуть, прежде чем выходить на нем в море». Они хотели, чтобы он отправился с ними; но он никак не соглашался на уговоры, и они вновь вышли в море одни. Как только они скрылись из вида, Кумагдлат все приготовил, чтобы откочевать с этой стоянки: спустил лодку на воду и, погрузив вещи, поспешил оттолкнуться от берега. Но, уходя, он сказал людям на берегу: «Передайте братьям, чтобы отправлялись вслед за мной как можно скорее; мы собираемся откочевать к обычным нашим зимним хранилищам». И, сказав так, отплыл.

Когда Азалок и Мерак наконец вернулись и обнаружили, что Кумагдлат оставил стоянку, они начали расспрашивать людей и услышали в ответ: «Они недавно отплыли и просили передать, что собираются идти к своим зимним хранилищам и хотят, чтобы вы как можно скорее следовали за ними». Братья сразу же решили, что так и сделают; рано утром на следующий день лодка была спущена на воду, вещи погружены, и они двинулись в путь в обычном направлении – но не нашли на всем побережье ни двоюродного брата, ни каких бы то ни было его следов. Рассказывают, что у Кумагдлата был амулет – череп тюленя и что каждый раз, когда ему нужно было идти вдоль обитаемых мест, он прикреплял амулет к носу лодки, чтобы люди в тех местах подумали, что это всего лишь пятнистый тюлень вынырнул из воды. Но в одном из селений, которое он миновал таким образом, был дурачок, у которого каждый раз, когда должно было что-то произойти, появлялось предчувствие (дело в том, что эскимосы считали слабоумных и идиотов ясновидящими). Дурачок заметил проходящую лодку и воскликнул: «Лодка! Лодка!» Однако, когда остальные вышли посмотреть на лодку, они увидели только пятнистого тюленя, который то нырял в воду, то вновь выныривал на поверхность, а потом и совсем исчез. Когда Азалок и остальные подошли к селению и услышали об этом, они сразу поняли, что Кумагдлат проходил здесь, – ведь они знали, что у него был такой амулет.

Тем временем Кумагдлат плыл день и ночь, не сходя на берег; когда женщины-гребцы уставали, они ненадолго привязывали лодку, чтобы отдохнуть, и снова продолжали путь, пока в конце концов не остановились в населенной местности и не решили поставить лагерь. Там они встретили глубокого старика, занятого изготовлением лодки. Его волосы были белы, как склоны айсберга, а рядом с ним стоял бородатый молодой человек. Через какое-то время после появления Кумагдлата старик сказал ему: «Я начал строить лодку еще до рождения этого молодого человека, а успел закончить только каркас». Справа и слева от него видны были груды раковин, которые служили ему единственными орудиями. «У нас здесь нет даже одного-единственного ножа, – пожаловался старик, – но вон там, в глубине тундры, живут люди, у которых ножей больше чем достаточно». Кумагдлат продолжал задавать вопросы, и старик рассказал: «Дальше, в глубине тундры, находятся логовища многочисленных эркилеков, и все они чрезвычайно богаты. Однако, если кто-то из береговых людей направляется туда, он никогда не возвращается; я думаю, что их по большей части убивают». Тогда Кумагдлат сказал: «Я тоже решил пойти поискать этих людей», но старик ответил: «Боюсь, что один ты не сможешь никуда пойти, наши все сгинули, даже если уходили вместе по нескольку человек. Эркилеки – редкостные существа, ни с одним из них невозможно сравниться в быстроте и силе». Но Кумагдлат вернулся в свой шатер и стал мастерить маленький лук со стрелами и колчан к нему из тюленьей шкуры; закончив, он совершенно один пустился в путь к эркилекам.

Тем временем братья Азалок и Мерак тоже долго бродили по тундре и наконец обнаружили перед собой обширную равнину, где во множестве шатров жили эркилеки. Вместо моря у них было одно только озеро. Братья спрятались; они ждали наступления ночи и наблюдали, как эркилеки возвращаются с охоты. В лучах заходящего солнца заметили они очень высокого человека с ношей на спине. Они готовы были уже пустить в него свои стрелы, как вдруг оба одновременно воскликнули: «Ну разве не похож этот человек на Кумагдлата?» Он ответил: «Да, это я и есть», и они сказали друг другу: «Ну что ж, раз мы так удачно встретились, один из ненавистных эркилеков должен пасть». Так все трое вновь встретились и узнали друг друга; Кумагдлат рассказал своим двоюродным братьям, как опорочила их перед ним старая карга. Когда совсем стемнело и стан эркилеков окончательно затих, двоюродные братья поднялись и первым делом пустились на поиски безопасного убежища для себя. Эркилеки поставили свои шатры на дальнем берегу озера, а прямо напротив этого места был маленький остров; братья решили, что это подходящее место для укрытия.

Добравшись до места, они увидели, что от берега до острова еле-еле можно добросить камень. Первым прыгать через пролив должен был Кумагдлат с мешком за плечами; он прыгнул и оказался на острове. Азалок тоже перебрался на другой берег; но Мерак воскликнул: «Я не могу, правда!» Когда же братья уговорили его все же попытаться, он тоже допрыгнул до острова, хотя и замочил при этом ноги. Там, на острове, они сложили все свои стрелы, оставив себе каждый по две, и вновь вернулись на берег; Мерак, как и в первый раз, чуть коснулся воды. Затем они направились к шатрам, где спали их обитатели. Подобравшись к самому большому шатру, Кумагдлат сказал своим спутникам: «Я запрыгну на поперечный шест над входом, а вы идите внутрь». Они вошли и заглянули за кожаный занавес в главную комнату; там они увидели пожилую супружескую чету, которая еще не спала. Женщина была беременна; она сидела выпрямившись, а мужчина наклонился вперед и положил голову на руки. Неожиданно мужчина издал вой, подобный собачьему, и при этом звуке женщина поднялась на ноги. Он начал лизать ее живот, а она дала ему немного оленьего жира. Кумагдлат сказал: «В следующий раз, когда он начнет лизать, я прицелюсь и застрелю ее». Закончив есть, старик завыл, как в первый раз, и женщина вновь поднялась на ноги; но, как только он начал лизать ее, Кумагдлат прострелил ее насквозь. Раздался ужасающий вопль, Кумагдлат поспешил спрыгнуть на землю, и все трое кинулись в свое укрытие; из шатров во множестве высыпали эркилеки. Братья тем временем добрались до острова, точно так же как в первый раз. Оказавшись в безопасности, они сразу же легли на землю в ряд, друг за другом – первым Кумагдлат, затем Азалок и последним Мерак. Эркилеки принялись натягивать луки и пускать в них стрелы, которые носили в колчанах на спине; при этом женщины вытягивали стрелы сверху и могли стрелять гораздо чаще, чем мужчины, которые вытягивали стрелы сбоку. Двоюродные братья наблюдали за стрелками на берегу и каждый раз пригибались перед их стрелами. Вдруг они услышали, как одна стрела свистнула в воздухе, а затем слегка задела двух первых и воткнулась во что-то позади; они оглянулись и увидели, что Мерак, который неосторожно поднял голову, серьезно ранен в горло. Тогда Азалок сказал Кумагдлату: «Неужели ты не знаешь никакого заклинания, которое возвращало бы жизнь?» Тот ответил: «Кажется, знаю» – и начал чуть слышно бормотать какие-то слова. Когда он закончил, братья оглянулись и увидели, что стрела уже наполовину вышла наружу из горла Мерака; когда же Кумагдлат произнес заклинание в третий раз, Мерак был уже живым и невредимым. Эркилеки продолжали стрелять; однако, когда стрелы у них закончились, только у Кумагдлата был немного поцарапан висок. После этого двоюродные братья поднялись и начали стрелять в ответ. Они застрелили множество эркилеков и погнали остальных вдоль реки, пока не добрались до водопада, где у эркилеков было убежище; но там Кумагдлат принялся швырять в них камни и перебил их всех, когда они выходили один за другим. После этого друзья вернулись к шатрам. Остававшиеся там дети замерли в ужасе и лежали неподвижно, притворяясь мертвыми; но двоюродные братья все же переловили их и быстро убили, проткнув каждому ухо – в живых оставили только одного мальчика и одну девочку. Они осмотрели имущество эркилеков и обнаружили медные котлы с медными ручками и всевозможные вещи в избытке. Они открывали сундуки, и покровы раскрывались сами – так много в сундуках лежало одежды. Братья закрыли сундуки с одеждой, но открыли другие, где лежали ножи с красивыми рукоятками; они взяли столько, сколько смогли унести, и вновь направились к берегу. Пока братья путешествовали, те люди, у кого Кумагдлат оставил семью, часто насмехались над ними и говорили: «Смотрите-ка, те, кто ушел к эркилекам, возвращаются и несут множество прекрасных вещей, красивых ножей с чудесными рукоятками». Услышав такие слова, жена Кумагдлата всегда думала, что муж возвращается, и выбегала наружу; но люди говорили это в насмешку, они считали, что эркилеки убили его. Один мужчина, у которого не было жены, взял ее в свой дом и кормил, так как считал ее вдовой.