Русская Атлантида. Невымышленная история Руси - Андрей Буровский

Точно так же рассматривается «захват» смоленских земель Великим княжеством Литовским. В Смоленской земле, получается, жили «мы». А «они» захватили «нас» и оторвали от Москвы.

Вот Московское княжество никогда и никого не завоевывало. Оно только объединяло русские земли вокруг своего естественного центра. Если в Смоленск, в Новгород или в Псков входили войска московских князей — это было объединение. Если в эти же города входило войско Великого княжества Литовского — это было завоевание. Это… это — наглая агрессия «их» против «нас»! Вот что это такое! И никому почему-то не приходит в голову элементарная мысль — выяснить, что же, собственно, думали об этом жители Смоленска или Пскова?

Впрочем, как раз известно, что думали новгородцы и псковичи — по крайней мере, на берегах Шелони в 1453 году. Но их мнение, конечно же, было исторически неправильным. Оно не отражало исторического тяготения всех русских земель к Москве, желания всех русских людей объединяться в единое государство и было делом глубоко консервативным, противоречащим прогрессу. К тому же в Новгороде и во Пскове всем заправляли бояре, и решения веча, вероятно, отражали только их глубоко ненародное мнение…

Если в моих словах и есть некое преувеличение — право же, очень и очень незначительное. В историографии Российской империи поразительно большое место занимает эта нехитрая идея: идея постоянного хищного давления на Русь-Россию врагов. Россия подобна осажденной крепости. И если пределы «только защищавшейся» страны «почему-то» расширялись всю ее историю, то это только по причине отсутствия на ее границах естественных рубежей да изобилия все новых врагов.

Русь-Россия оказывается «вечно осажденной», а русские — народом, который все не любят и все к нему несправедливы. Французы, англичане и немцы постоянно нагло живут за счет русской крови и русских усилий, а потом отнимают все, что русским причитается по праву. Вроде как в случае с монголо-татарским нашествием. Русских не любят, к русским вечно несправедливы…

Из Большого Московского Мифа вытекают, естественно, некоторые, так сказать, организационные последствия. Попробую систематизировать их и перечислить:

1. Все русские должны быть подданными Москвы. Москва — само собой разумеющаяся столица всех русских. Русские, которые не хотят быть подданными Москвы, — предатели.

2. Русские наивны, добры, терпеливы, трудолюбивы. Их душа очень широка и способна вмещать весь мир. Русские всегда и всем хотели только добра. Иностранцы не понимают замечательных качеств русского народа, особенно его широты, и клевещут на него, обзывая нехорошими словами. Разумеется, иноземцы нагло врут!

А слова Пушкина о том, что «мы ленивы и нелюбопытны», объясняются тяжкими невзгодами в личной жизни поэта по вине царского правительства, и не более.

3. Завоевания русскими любых стран и подчинение их Москве имело только самые лучшие последствия для тех, кого завоевали. Российское государство никогда не проводило ни политики геноцида, ни политики национального и религиозного угнетения. А русские никогда не были расистами и националистами и всегда всех любили.

4. Все страны и народы всегда ненавидят Россию и русских и стремятся воевать с «нами», отнимать «наши» земли и вообще всячески обижают. В числе прочего иностранцы постоянно отнимают у «нас» «наши» достижения — и все потому, что «мы», по своей детской наивности, не умеем защищать.

Россия — это лагерь, осажденный чудовищами и негодяями. Итак, мифопоэтика принадлежности русских единому централизованному государству. Мифопоэтика осажденного лагеря, внутри которого все хорошие, а снаружи — все плохие.

Эта мифопоэтика пережила века и государства. Судя по множеству признаков, она существовала уже в Московское время — по крайней мере, в XVII веке. Она пережила весь петербургский период нашей истории и весь советский период — так сказать, весь второй период 1922–1991 годов.

На этот комплекс мифов работала почти вся историческая литература — во всяком случае, вся популярная и художественная литература, то есть все, что приходило к массовому читателю.

Гиганты и Большой Московский Миф

Это очень устойчивый миф. Рождаясь еще в эпоху Московского княжества, он, слабо модифицируясь, существует на протяжении и всего петербургского времени, и всего советского. По-видимому, он зачем-то очень нужен и нужен очень многим людям.

Московский Миф — это вовсе не вымыслы маргиналов и не байки упавших со стула. Это комплекс представлений, которые сами по себе очень далеки от действительности, но которые разделяются если и не абсолютно всеми, то подавляющим большинством московитов. В числе всего прочего Большой Московский Миф проявился в творчестве людей, личностно крупных, очень умных и по заслугам знаменитых. Этот миф проявляется в произведениях очень известных, знакомых с детства, проходимых в школе, а часто и читаемых дошколятам. Именно гиганты создают тексты, которые утверждают в сознании народа некие «истины», а попросту говоря, стереотипы и предрассудки.

Нет никакого смысла анализировать слабые произведения посредственных авторов. Анализировать надо вещи как раз сильные, умные, способные произвести впечатление и сформировать отношение к чему-то.

Стихотворение А. С. Пушкина «Клеветникам России» знакомо с детства. Оно входит в школьную программу, его охотно читают; каждый образованный русский человек помнит его если и не полностью, то в отрывках, и уж, конечно, помнит производимое им впечатление горделивого величия, горней высоты, необходимости защищаться от изрыгнутой клеветы, отвращениям к гнусным шавкам-иностранцам, которые тявкают там чего-то, не в силах постичь всего русского (то есть нашего! Моего и твоего!) величия.

Правда, я совсем не уверен, что многие читатели помнят, по какому поводу Александр Сергеевич все это написал… Но это ниже, в свое время.

Пока же приведу стихотворение:

Клеветникам России

О чем шумите вы, народные витии?Зачем анафемой грозите вы России?Что возмутило вас? волнения Литвы?Оставьте: это спор славян между собою,Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собоюВоюют эти племена;Не раз клонилась под грозоюТо их, то наша сторона.Кто устоит в неравном споре:Кичливый лях иль верный росс?Славянские ль ручьи сольются в русском море?Оно ль иссякнет? Вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читалиСии кровавые скрижали;Вам непонятна, вам чуждаСия семейная вражда;Для вас безмолвны Кремль и Прага;Бессмысленно прельщает васБорьбы отчаянной отвага —И ненавидите вы нас…

За что ж? Ответствуйте: за то ли,Что на развалинах пылающей МосквыМы не признали наглой волиТого, под кем дрожали вы?За то ль, что в бездну повалилиМы тяготеющий над царствами кумирИ нашей кровью искупилиЕвропы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!Иль старый богатырь, покойный на постеле,Не в силах завинтить свой измаильский штык?Иль русского царя уже бессильно слово?Иль нам с Европой спорить ново?Иль русский от побед отвык?Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,От финских хладных скал до пламенной Колхиды,От потрясенного КремляДо стен недвижного Китая,Стальной щетиною сверкая,Не встанет русская земля?..Так высылайте к нам, витии,Своих озлобленных сынов:Есть место им в полях России,Среди нечуждых им гробов [21. С. 222].

Еще раз отмечу: перед нами — гениальные стихи, одна из вершин русской словесности. Вершин даже для Пушкина — у него немного настолько сильных произведений.

Вот только вопрос — а по какому поводу разразился Александр Сергеевич своим грозным (хотя вряд ли напугавшим кого-то) стихотворением? В школьной программе разъясняется — это иностранцы (чаще всего остается даже неизвестным, кто именно) посмели недружелюбно отозваться о России. Как и полагается по законам этого жанра, остается совершенно неизвестным: кто же именно, что именно и по какому поводу сказал? Анонимные «иностранцы» не только лишены возможности ответить Александру Сергеевичу, но и права произнести то, что вызвало его столь лютый гнев? Чего он размахался оружием?

Для того чтобы понять все и до конца, следует посмотреть — а при каких же все-таки обстоятельствах написано стихотворение? По какому поводу?

А вот по какому: 29 ноября 1830 года началось восстание в Польше. Тайное военное общество в школе подхорунжих в Варшаве мгновенно было поддержано тысячами ремесленников и рабочих Варшавы, овладевших арсеналом. 30 ноября повстанцы овладели Варшавой. В начале декабря войска Российской империи покинули территорию не только Варшавы, но всего Королевства Польского.