На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев - Сергей Артюхин

На тактических планшетах в штабах бригад с каждой минутой прибавлялись условные значки, обозначающие месторасположение важных объектов противника.

Оказалось, что первоначальное решение о первостепенной важности обеспечить только противовоздушную оборону нашей территории можно и нужно расширить. Даже без учета возможной кооперации действий бригад с частями РККА, намечались весьма перспективные варианты превентивных ударов по местам сосредоточения вермахта, его штабам, узлам связи.

Очень кстати оказались полученные с последним эшелоном сверхштатные комплексы беспилотников ближнего и среднего радиуса действия. Чего уж тут говорить про две батареи РСЗО «Смерч» последней модификации и два дивизиона САУ «Коалиция-202 °C»! Командование бригад получило в свое распоряжение две «длинные руки», не считая приданных эскадрилий ударных Ми-28Н. Основной проблемой оставался слишком большой выбор «вкусных» целей, на поражение всех банально не хватало огневых средств, уж слишком много сил немцы сосредоточили в первых эшелонах группы «Центр». Ледникову приходилось одергивать и себя, напоминая, что лучшее враг хорошего, так и выступая арбитром, когда страсти при выборе очередного объекта для нанесения удара начинали напоминать не работу штаба, а трибуны стадиона во время финала чемпионата мира по футболу.

Когда с ККП сообщили о приближении легковой машины в сопровождении сразу четырех грузовиков с красноармейцами, генерал в очередной раз сказал «Брэк!», разводя в «углы ринга» начарта и начоперода. Первый доказывал важность уничтожения предполагаемого места расположения склада ГСМ, а второй настаивал на доразведке и превращении в металлолом двух сверхмощных немецких мортир «Адам» и «Ева», из которых в нашей реальности вермахт двадцать третьего июня обстреливал Брестскую крепость. Доводы сторон были убедительны, хотя артиллерист упирал на материальные и тактические потери, ведь лишение запаса горючего автоматически лишало часть бронетехники врага возможности совершать запланированные глубокие прорывы, а разрушение двух, хотя и очень мощных артсистем, давало, в большей степени, психологический эффект.

Оперативник утверждал, что хотя боевая эффективность этих монстров и была достаточно сомнительной, но на самого Алоизыча лишение парочки любимых игрушек, к которым он питал нездоровое пристрастие, да еще в самом начале войны, произведет неизгладимое впечатление.

Доклад охраны прервал дискуссию, все повернулись к экрану, демонстрирующему картинку у въезда на базу. Распахнулись ворота, украшенные свеженанесенными красными звездами, и короткая колонна проехала на территорию. Через несколько минут дверь в оперцентр распахнулась, и специально проинструктированный дежурный подал команду:

— Товарищи командиры!

Вслед за Обориным вошли несколько его подчиненных из штаба и контрразведчик, уезжавший парламентером.

Два командующих сошлись на середине зала…

…

Несмотря на некоторую настороженность, два «больших» генерала договорились почти мгновенно. Чему, в немалой степени способствовал вид центра управления.

В результате короткого обсуждения пришли к решению не затягивать с визитом в штаб четвертой армии. В Тевли был отправлен один из прибывших грузовиков, его сопровождала КШМ первого батальона, рота мотострелков на БМП, КУНГ с передвижным ретранслятором и два «Урала» с радиостанциями и связистами, которым предстояло наладить бесперебойный обмен информацией между подразделениями.

Одним из новых пассажиров КШМки, не входивших в ее штатный экипаж, был сотрудник НКВД, получивший пакет с подробными инструкциями для бойцов четырнадцатого мехкорпуса, несущих сейчас охрану мостов и других стратегических объектов. Выделять спецназовцев для предотвращения действий диверсионных групп противника посчитали пока преждевременным. Слишком большой была вероятность, что пришельцы не смогут точно определить принадлежность людей в красноармейской форме именно к частям полка «Бранденбург». Решили пока ограничиться приказом задерживать любого, кого караулы не знают в лицо, с немедленным вызовом подкрепления. И лишь для нескольких точек, ясно означенных в мемуарах и донесениях «захваченными диверсантами» выделили спецотряды.

Налаживание взаимодействия бригады Соломенцева с расположенными по соседству с ней частями решили отложить, до согласования дальнейших действий уже на более высоком уровне, то есть после прибытия делегации во главе с Ледниковым в штаб четвертой армии и переговоров с ее командованием. Колонну для выезда в Кобрин сформировали быстро, все чувствовали, как утекают минуты последнего мирного дня, а проблем, которые предстояло решить, оставалось еще слишком много.

До окраины города оставалось меньше пяти километров, когда сидящий в тесном отсеке КШМ Лисов, не отрывавшийся от перископа, обратил внимание на группу солдат, подходивших с боковой дороги к перекрестку. Он обернулся к Оборину и Ледникову, продолжавшим обсуждение, начатое на базе:

— Товарищ генерал армии, разрешите обратиться к генерал-майору!

— Разрешаю.

— Тащгенерал, вы не в курсе, сегодня должны были проходить какие-либо выходы в поле красноармейцев с оружием и проведения учений в этом районе?

— А чем дело, майор?

— Извините, но мне нужен быстрый ответ!

Не привыкший к подобному обращению комкор побагровел, но потом, сделав над собой усилие, и вспомнив, что этот дерзкий майор не является его прямым подчиненным, все-таки решил отложить разбор вопроса о дисциплине и субординации на потом.

— Нет, сегодня же суббота. Хотя у нас и не хватает пока времени…

Не слушая дальнейших объяснений, Лисов совсем уже невежливо отвернулся, схватил гарнитуру связи и скомандовал:

— «Двойка», «Пятерка», срочно на связь! — рация что-то неразборчиво буркнула.

— Видите отделение бойцов, справа от нас подходит к дороге? Они самые! «Двойке» броском обойти их сзади, спешиться и не дать возможности отойти! «Пятерка», подгоняй коробочку прямо к ним и заставь сложить оружие. При сопротивлении огонь только по конечностям, выполняйте!

Не слушая недоуменных вопросов комкора, он протиснулся в отделение управления.

— Мазута, слышал, что я сейчас говорил? — Лисов ткнул механика-водителя в плечо.

Механик только кивнул и, не дожидаясь команды, свернул с дороги, резко развернулся и погнал машину обратно к перекрестку. Командира спецназа он тоже знал не первый год, да и кто в бригаде его не знал, поэтому привык, что майор не имеет привычку что-то делать просто так.

Когда БТР остановился, Лисов выпрыгнул из него через верхний люк. Оборин, так ничего и не понявший, все более закипавший командным гневом, выбрался из отсека вслед за Ледниковым. Картина, представшая его глазам, была достаточно живописной.

Со стороны проселка, выходившего на дорогу, по которой ехала колонна, рысцой приближались пятеро подчиненных Лисова, тащивших с собой двух слабо трепыхавшихся красноармейцев. Сзади их нагоняла порыкивающая БМП-4, из распахнутого башенного люка которой высовывался командир, оглядывавший окрестности в бинокль. Прямо у перекрестка стояла вторая «четверка», перед которой лежали лицом в землю еще семеро, сложивших руки на затылках, а восьмой возлежал на самодельных носилках. Окружившие задержанных спецназовцы держали лежавших на прицеле.

— Что все-таки здесь происходит?! — дал наконец волю скопившемуся недоумению генерал-майор. — Что вы себе позволяете?

Генерал армии только вопросительно посмотрел на ротного.

— Разрешите доложить? — И, не дожидаясь подтверждения, Лисов нагнулся, взял ППД из кучки оружия, сложенного в сторонке от неизвестных, а потом совсем грубо ткнул одного из них в бок тяжелым ботинком. — Вста-ф-ф-ай, горячий прибалтийский парень, пора уже и пого-ф-ф-орить. Только ручки так и держи, без резких движений! Ребята, вяжите остальных как положено, с ними все ясно.

…

Трудные, сумбурные, несмотря на присутствие уже более-менее освоившегося с пришельцами Оборина, переговоры с командующим четвертой армией генерал-майором Коробковым затянулись до семнадцати часов. Большим плюсом, который помог растопить лед недоверия между предками и потомками, оказалась захваченная немецкая диверсионная группа, с которой сейчас общались местные чекисты.

Когда, наконец, решили перейти к составлению планов совместных действий, поступило вполне разумное предложение сделать короткий перерыв для обеда, а за это время приехавшие с делегацией бригады специалисты как раз наладят современную связь, позволяющую принять участие в обсуждении удаленным участникам, в лице штабов Веткача, Соломенцева и мехкорпуса.

Направляясь в столовую, Ледников отстал от Коробкова на пару шагов и спросил идущего сзади основной группы Лисова: