Засада на синюю птицу - Наталия Кузнецова

Ромка снял голубку с перевернутой табуретки, осмотрел поврежденное крыло и размотал бинт.

– Все прошло. Мне кажется, что страдала она в той ванне не столько от раны, сколько от жажды: голуби, как и люди, не могут долго жить без воды.

Он разжал руки, птица тут же взлетела на подоконник, и на ее блестящих синих перышках заиграло солнце.

Приоткрылась дверь, в комнату зашла Нина Сергеевна. Никогда прежде друзья не видели ее такой счастливой.

– Садись, – придвинул ей стул Артем.

Она села и тоже залюбовалась голубкой. Потом свела брови, что-то припоминая, и спросила:

– А вы песню про Витю Черевичкина знаете?

– Нет, – покачал головой Артем. – Откуда?

– И правда, неоткуда. Новое время, новые песни. А мы в детстве, лет в десять, все ее пели, люди старшего поколения, мне кажется, до сих пор помнят. Вариантов у нее много, мне же она запомнилась вот так:

Жил в Ростове Витя Черевичкин,В школе он отлично успевал,И в свободный час он, как обычно,Голубей любимых выпускал…

Пропев первый куплет, Нина Сергеевна слегка смутилась и дальше пересказала песню своими словами:

– А потом город заняли фашисты и стали отбирать у людей голубей, потому что боялись связи подпольщиков с партизанами, но пионер-герой открыл свою голубятню и выпустил птиц на волю. Немец прицелился, «и убит был Витя наповал». Слова наивные, но песня трогательная, особенно припев:

Голуби, мои вы милые,Улетайте в облачную высь,Голуби, вы сизокрылые,В небо голубое унеслись…

Нина Сергеевна облокотилась на спинку стула, и глаза ее затуманились. Но потом снова улыбнулась. Представила, наверное, как завтра, встретившись со своими одноклассниками, будет распевать с ними песни своего детства.

А когда она ушла, Ромка сказал:

– Темка, твою тетку прям не узнать. Как же много значит для людей дружба. Я знаете что сейчас подумал? Что когда-нибудь, через много-много лет, мы вот так же будем радоваться предстоящей встрече друг с другом.

– Нет, – покачал головой Артем. – Мы предстоящей встрече радоваться не будем. Потому что никогда не расстанемся.

У Лешки от этих слов так сделалось на душе тепло, что и передать невозможно.

Когда на следующее утро друзья проснулись, Нины Сергеевны уже не было. Она встала раньше всех и, тихонько закрыв за собой дверь, ушла на станцию.

Пока Лешка варила кофе и накрывала на стол, Ромка закрыл в гостиной окна и пустил туда голубку. Птица стремительно взлетела на люстру, перелетела на каминную полку, свалив стоящие на ней безделушки, оттуда – на карниз и опять на люстру.

– Засиделась, бедная, в тесной комнате и теперь спешит размять крылышки, – прокомментировал мальчик.

– Надо решать, что с ней делать дальше. Михаилу Васильевичу, как я понял, она не нужна, – тоже следя глазами за голубкой, сказал Артем.

– Он ее не видел и не знает, что она у нас спортивная, хоть и не окольцованная, – высунулась из кухни Лешка. – Давайте сначала к нему сходим, а уж потом поплывем на озеро. Все равно надо сегодня книгу отнести, ты, Ромка, сам ему обещал.

Березкин снова был не один. Он стоял у небольшой яблоньки рядом с первой голубятней и разговаривал все с тем же тощим Ильей. Он то и дело называл парня Илюшей и похлопывал его по плечу. Наверное, они только что спустились с голубятни, потому что обсуждали достоинства английских дутышей. Калитка была открыта настежь, а собак поблизости не было. Их глухой лай доносился из пристройки к дому.

– Здравствуйте, а мы вам книжку принесли, – еще издали крикнул Ромка.

– Привет, друзья, – обернулся к ним Михаил Васильевич. – Ну и как, пригодилась?

– Еще как, – подойдя ближе, ответила Лешка. – Мы выяснили, что наша голубка не простая, а спортивная.

А Ромка открыл книжку и в подтверждение слов сестры принялся искать в ней фотографии спортивных голубей. Найдя нужную страницу, подсунул ее голубеводу чуть ли не под самый нос.

– Вот, посмотрите, на кого она похожа. Этот голубь называется «супер рэд». А наша, наверное, какая-нибудь «супер блу», синяя потому что. И глаза у нее такие же, огромные и рубиновые, и клюв похож, прямой, без угла, и все остальное тоже такое. Между прочим, она у нас уже выздоровела и стала еще красивее.

– Синяя, говоришь? – прямо над Ромкиным ухом раздался громкий хриплый голос, и не только он, но и Березкин, и Лешка с Артемом вздрогнули от неожиданности.

Пока мальчик листал книгу, невесть откуда взялся потный от жары толстый-претолстый невысокий парень, сменивший высокого костлявого Илью.

– Сизаря небось подобрали? – скептически сказал незнакомец и подобострастно посмотрел на хозяина дома маленькими, утопающими в красных жирных щеках глазками. – Здравствуйте, Михаил Васильевич. Приехал вот. Как поживаете?

– Здравствуй, Сеня. Нормально, – ответил Михаил Васильевич. – А ты что…

Но Ромка перебил Березкина и с возмущением воскликнул:

– Никакого не сизаря! Они потому так и называются, что они сизые, а наша птица синяя, с серебряными крыльями. Михаил Васильевич, может, вы все-таки посмотрите на нее? Принести ее или вы сами к нам сходите?

– Что ж, можно и сходить, – легко согласился Березкин.

Ромка надеялся, что толстяк повернется и уйдет, но он увязался за ними. Лешке с Артемом это тоже не понравилось, но Михаил Васильевич промолчал, и друзьям пришлось смириться с незваным гостем.

Дик грозно залаял на незнакомых людей.

– Замолчи! – приказала Лешка, и пес сразу послушался и отошел.

Березкин, нисколько не боясь грозного «кавказца», смело вошел в калитку, а толстый Сеня вдруг задрожал, втянул в себя необъятный живот, отчего сделался малость стройнее, и прохрипел, обращаясь к Лешке:

– Слышь, ты, спрячь его куда-нибудь.

Она пожала плечами, но отвела Дика в сарай и там заперла.

Голубка сидела на подоконнике в Лешкиной комнате. При виде людей она взлетела на шкаф, блеснув яркими крыльями. Михаил Васильевич привстал на цыпочки, разглядывая птицу.

– Неплохой экземпляр, на простого сизаря действительно не похож. Я, правда, спортивными голубями не занимаюсь, хорошо бы показать его специалисту.

– А подскажите, кому именно, – попросил Ромка.

Березкин развел руками:

– Сразу не скажу, надо подумать. Ты, Сеня, не знаешь?

– Я? Нет, – торопливо ответил толстяк.

– Жаль. Дело в том, что у «спортсменов» – людей, которые занимаются такими голубями, как говорится, своя тусовка, они общаются в очень узком кругу, даже терминология иная. Например, они не говорят «голубятня» – у них питомники. Пород у них тоже нет, а есть расы. Элитные голуби делятся на спринтеров, стайеров и суперстайеров. Ну, и так далее. Но, если хотите, я узнаю номер телефона их клуба, и вы сможете туда позвонить.

– Его можно в Интернете посмотреть, – сказал Артем.

– Тоже верно.

– А где вы ее взяли? – спросил толстяк, не сводя с голубки глаз.

– Нашли на улице, – пожал плечами Ромка, не собираясь вдаваться в подробности.

Сеня вдруг крепко схватил его за локоть потной ручищей:

– Никого не надо искать, давайте я этого голубя у вас куплю. Двухсот рублей хватит?

– Чего? – выдернув локоть, удивился Ромка.

– Ну, пятисот.

– Она не продается! – опередив брата, воскликнула Лешка.

Березкин неодобрительно покачал головой и подтолкнул знакомого к выходу:

– Идем.

Но настырного покупателя не так-то просто было сдвинуть с места.

– А вы подумайте, – не унимался он.

– И думать тут нечего, – решительно ответил Ромка.

Сеня что-то пробормотал и нехотя вышел из комнаты.

– До встречи, приходите, – сказал Михаил Васильевич и, покосившись на своего знакомого, пожал плечами: дескать, что на него обижаться, такой вот он человек.

Лешка закрыла за ними калитку и только направилась к сараю, чтобы выпустить на волю скулящего Дика, как из-за забора высунулась круглая голова толстяка.

– Слушай, даю тысячу, последняя цена, подумайте хорошенько.

– И думать не собираюсь, нам нисколько не надо, – ответила девочка и распахнула двери сарая. Пес с лаем кинулся к забору, и Сеня мигом исчез, на сей раз окончательно.

– Ушел? – выглянул из окна Ромка. – Жаль. Я уж хотел в него красненьким яичком пульнуть для пробы. А был бы не такой противный, можно было бы отдать ему птичку за тысячу. За такие деньги он ее точно не зарежет, слишком дорогое жаркое получится.

– Мне твоя шутка не нравится, – дернула плечом Лешка, а Артем сказал:

– А вам не кажется странным, что он и не разглядел ее как следует, а сразу стал предлагать деньги?

– Да я и сам об этом подумал, – ответил Ромка. – И вообще, мне показалось, что он о ней что-то знает.

– Ну вот что, – заявила Лешка. – Пока не выясним, какой она породы, то есть расы, и кому принадлежит, никому не отдадим.

– Ладно, – согласился брат. – Как только с озера вернемся, так и начнем искать координаты клуба. А теперь собирайтесь, время не ждет, нам еще за ключами от лодки идти.