Волчьи тропы - Андрей Фролов

Шедший впереди молчаливый викинг, имени которого Миха еще не знал, остановился у массивных ворот в глубине под козырьком, что-то набрал на настенном пульте и приложил к индикатору висящий на шее предмет. Мигнули лампы, с шипением дверь разломилась и расползлась в стороны, демонстрируя кузнецу свою полуметровую толщину. Первым внутрь вошел Рёрик, потом еще двое воинов, затем втолкнули трэлей, кузнеца, прошли остальные, и Харальд, вошедший последним, закрыл толстые створки.

Оказавшись в невысоком металлическом коридоре, Миха сразу почувствовал себя увереннее. Как мореход определяет глубину и течение по вкусу и цвету воды, так и подземник, очутившись под землей, каким-то шестым чувством мог уловить то, что он больше не на поверхности. Коридор был широким, метров шесть, с заоваленным потолком и ровными жестяными стенами. Желтые светильники, через равные интервалы установленные на протяжении всего коридора, давали достаточно света, даже если кто-нибудь вознамерился бы здесь читать. Но читать, вероятно, никто не собирался. Подталкивая пленников вперед по коридору, начавшему спуск в толщу холма, викинги не переставали шутить и улыбаться.

— А Орм что, на крючок оделся, когда рыбу ловил? — Харальд хохотнул, немедленно краснея, как делал после каждой шутки.

Атли подхватил, приближаясь:

— Нет, это он в носу скрамасаксом поковырялся неудачно… Вот и плечо раскорябал.

Рёрик, Атли и Хальвдан немедленно рассмеялись, рождая в коридоре глухое эхо, а Орм ответил, даже не изменившись в лице, как обычно негромко:

— Я, Атли, плечо проткнул, когда кровь за ярла проливал в битвах неравных и отчаянных, а ты, рожа, все по наложницам Рёриковым мотался да ел вкусно, что теперь голова в шлем не пролезет…

Они прошли несколько поворотов, лестниц, ведущих как вверх, так и вниз. В одном месте миновали лифтовые двери.

— Точно, — Харальд на всякий случай отодвинулся от Атли, отставая, — точно! Щеки у него еще сильнее отросли — вчера в шлемах бились, так он свой еле натянул!

Орм улыбнулся, незаметно морщась от боли, Атли возмущенно открыл рот, Харальд прыснул, а угрюмый викинг, шедший впереди, вдруг захохотал. Но Рёрик не дал Атли ответить.

— Это что ж такое, а?! Ты в вик уходишь, а он тут твоих теток щупает?! Ну берегись, сын Асбьёрна, пересчитаю ребрышки! — И ярл медленно протянул к ускользающему Атли кулак.

— Что за п-поклёп?! — Атли, казалось, был возмущен до предела, задохнулся и от волнения начал заикаться, но улыбка так и раздвигала его губы. — Что за наглые н-на-говоры? Да чтобы я много ел и шастал на нижние этажи по н-наложницам?!

— Да! — едва ли не в один голос ответили северяне и одновременно захохотали, А Атли еще некоторое время шел, возмущенно бурча себе под нос и с улыбкой поглядывая на улыбающегося Орма.

Миха не понимал. Они шутили, конечно, бросаясь фразами, что поострее ножей подчас будут, и это уже далеко не в первый раз — еще на борту корабля такое слышал. Говорили серьезно, подчас с угрозой, нахмурив брови, словно за меч сейчас ухватятся. И тут же хохотали над собственными глупостями, будто не рабовладельцы перед подземником были, а детишки малые… Миха слушал, пытаясь уловить, запомнить интонации и смысл, но не понимал.

Неожиданно в наступившей тишине коридора ожила рация.

— … Сигурд, прием… — Помехи, создаваемые стенами, шипящим эхом накрыли идущих.

Нелюдимый викинг вынул из-за пояса передатчик, поднес к лицу.

— Прием, прибыли они, да, все нормально…

— Поднимайтесь.

— Сейчас мы трэлей по кабинам и наверх, так что тащите пиво. — Он хитро улыбнулся и подмигнул ярлу, убирая прямоугольник рации за пояс.

У следующего поворота направо группа остановилась. Рёрик, быстро оглядев всех, сказал:

— Сигурд и Харальд, трэлей в камеры, двергу — отдельную. Хельги, поможешь им добро на склад сбросить. Хлёдвиг, возьми пару человек, соберите оставшееся на пирсе, и найди Бьёрна, пусть поставит дракку в сарай. Через половину часа — в длинном доме. Давайте оружие подброшу наверх, чтоб сподручнее было. — На его протянутую руку один за другим надели автоматы и две снайперские винтовки.

Миха еще раз глянул на Рёрика, Атли, Орма и Хальвдана, направляющихся к заметным в конце коридора лифтам, и, подталкиваемый Сигурдом, вошел в сырой тоннель.

6

Камера была квадратной, метра три на три, с обтесанными каменными стенами, потолком и полом. Естественно без окон, с узкой трубкой вентиляции в углу и заплетенной в решетку лампой, включать и выключать которую мог сам заключенный. Узкая кровать вдоль стены, на ней — тюфяк. Стул, столик. Отхожее место в углу. Солома на полу. Все.

Михаил сидел на кровати, притянув ноги к груди, и осматривал свое новое жилье. Было прохладно, как это всегда бывает под землей, и он вдруг подумал, что контрабандисту Юрику будет нелегко отвыкнуть от солнца. А для него? Ну, по большому счету, чем не Убежище?

Привстав, Миха осторожно втянул носом воздух из вентиляционного отверстия. «Глубина, — прикинул он, — не меньше десяти-пятнадцати метров». Сырость шла от реки, катившей совсем рядом, так что прогреть эти казематы практически нереально. Люди-рабы тут наверняка долго не живут…

Он в очередной раз удивился пустоте, наполнявшей его душу вместо необходимой ярости, гнева за порабощение или стремления вырваться на свободу. «Как там сказал Юрик? Сам поверишь в то, что Хеймдалль родил тебя трэлем?»

Кузнец встал, подошел к столу, наполнил мутный стакан водой из пластиковой бутыли, глотнул. Не так давно их покормили, тщательно перевязали, рассадили по камерам и забыли. До поры.

В то время как наверху… Пенилось опрокидываемое в рога пиво, дымились жареные бараны, немногочисленные прислужники трэли торопливо расставляли по столам чистую посуду и затаскивали в дом бочки. Падали на скамьи теплые шкуры, и мечи занимали почетные места на гвоздях…

Хоть пытай, он не знал, как приходит это знание. Наваливалось, топя в волне света, и приносило то мысль, словно жил с ней с малых лет, то образ, будто издавна знакомый. Миха не понимал, откуда приходят картинки, не знал, верить ли им, или считать последствиями ранения, плодом воспаленного воображения. Может, посидеть ему, подземнику, поразмыслить пару деньков в тиши, так повезет и придет мысль какая… Плечо, к слову сказать, продолжало гореть и пульсировать, словно гарпун был все еще в нем.

А видения приходили яркие и насыщенные, словно видеоизображение, и они не собирались отступать. Очередной бред?

Вот Рёрик прошел в зал, поклонившись на пороге, затем радостно осмотрел дом, покинутый две недели назад. Улыбнулся, приветствуя сидевших за столами, ответил объятиями на объятия стоящего у дверей воина, прошел дальше, где в незамкнутом прямоугольнике трех длинных столов на полу, выложенном камнями, ровно горел огонь в открытом очаге. Ярл остановился, глядя на возвышение.

Торбранд-конунг сидел за коротким столом во главе очага, у дальней, торцевой стены длинного дома. Свечи на столбах, подпирающих массивный стул правителя, горели неестественно ярко, наброшенный на плечи плащ серебрился меховой оторочкой. Конунг кивнул Рёрику и, приветствуя, поднес к губам кубок. Пригубил, улыбаясь и рассматривая родные лица.

Следом за Рёриком в комнату вошли остальные прибывшие из похода воины, и зал тут же наполнился шумными приветствиями. Северяне вскакивали с мест, бросались к прибывшим и обнимали, словно не виделись несколько лет. Не одну минуту шум и смех царили под высокими сводами, а от дружеских похлопываний трещали кости. Затем все понемногу расселись, строго соблюдая свои места. Рёрик, опустившийся за короткий стол справа от конунга, поднял руку, призывая к тишине.

Миха словно парил, совершенно не чувствуя собственного израненного тела. Видение было очень похоже на сон, когда витаешь в воздухе, незаметный другим людям, но стоит моргнуть, как сквозь картинку длинного бревенчатого зала проступают каменные стены камеры и тусклый свет лампы.

Подземник снова расслабил взгляд, возвращаясь в видение. Перевернувшись в воздухе, пользуясь неожиданной свободой передвижения, что так щедро дарует сон, кузнец полетел над столами, осматриваясь.

Прямоугольник залы был метров пять на пятнадцать, вход в которую располагался в противоположном возвышению торце; невысокие стены без окон, почти сразу же переходящие в крышу, были сложены из бревен, и кузнец удивился, прикидывая: где это за пределами борга в таком срубе могли собраться викинги?

Видение… Крутая двускатная крыша, покрытая то ли мхом, то ли дерном, подпираемая не менее чем десятком массивных резных столбов, сходилась в семи метрах над полом, а над длинным очагом в ней находилось дымовое отверстие. Массивная дверь, круглые напольные лампы дневного света, в беспорядке наставленные по всему дому.