Отряд - Алексей Евтушенко

Теперь о главном. Мы давно следим за вашей планетой и знаем, что в наиболее цивилизованной ее части сейчас идет глобальная и жестокая война и вы — представители враждующих сторон. Мы, свароги, тоже разделены, к величайшему нашему сожалению, и между нами тоже вот-вот может начаться война. Буду с вами откровенен. Если эта война начнется, то в ней вряд ли окажутся победители и побежденные. Силы равны, и, обладая фантастической, по вашим понятиям, военной мощью, мы скорее всего просто уничтожим друг друга. Для того чтобы этого не произошло, нашими правительствами было принято следующее решение. — Карсс сделал паузу, разглядывая напряженные лица и фигуры людей за прозрачной преградой. «Как все-таки они на нас похожи…» — подумал он мельком и продолжил: — Вместо нас воевать друг с другом будете вы, тем более что вы все равно находитесь в состоянии войны и являетесь врагами. Та ваша страна, отряд которой победит, получит от нас мощную военную поддержку там, на Земле. Поддержку такого рода, что сможет легко и без особых потерь выиграть войну. То есть вы будете сражаться не только за себя, но и за ваших товарищей, ваших родных и близких, которые остались на Земле. Победившие и проигравшие здесь, на Пейане, не получат ничего, кроме жизни и гарантии возвращения на Землю. Возвращены будут и оставшиеся в живых, и погибшие в бою. Впрочем, последние — по вашему желанию. Мы можем похоронить погибших и здесь. Вопросы?

Земляне настороженно молчали, пристально разглядывая старшего советника и гвардейцев сопровождения, и под этими взглядами Карссу стало как-то неуютно.

— Сплю я, что ли? — внятно прервал молчание Малышев и, обращаясь к Стихарю, добавил: — Ну-ка, Валера, ущипни меня покрепче…

Валера охотно выполнил просьбу.

— Ой! — неожиданно тонким голосом пискнул ги-гант.

Кто-то из немцев засмеялся.

— Чем нам воевать? — пришел в себя Велга. — У нас отобрали оружие и боеприпасы!

— Оружие вам будет возвращено, — с видимым облегчением заверил Карсс. — Все ваше оружие, боеприпасы, снаряжение и НЗ.

— Странно… — заметил коренастый широкоплечий немец с прямыми черными волосами. — Я только сейчас заметил, что они действительно отобрали у нас и НЗ. Но почему тогда моя фляга с водкой при мне?

— Водка — не продукты, — наставительно сказал стоящий с ним рядом рыжеволосый веснушчатый сол-дат. — Они, наверное, подумали, что это часть твоего тела.

Теперь рассмеялся Валерка Стихарь.

— Отставить, — коротко приказал Велга. Валерка умолк.

Странно, но они прекрасно понимали все, что говорят немцы, и наоборот.

— Нашли гладиаторов… — пробурчал Малышев. — Ох, не нравится мне это…

— Л если мы откажемся?! — крикнул черноволосый немец.

— В этом случае вы будете умерщвлены, — спокойно пояснил Карсс.

Это неприятное и какое-то безразличное слово — «умерщвлены»… оно… в нем была холодная неотвратимость, и как-то сразу стало ясно, что все они попали в очень скверную ситуацию.

— Другими словами, вы нас убьете?! — крикнул тот же черноволосый немец.

— Да, можно сказать и так.

— Где нам воевать, на какой местности? — неожиданно спросил высокий белобрысый немец с погонами обер-лейтенанта.

— В горах. Точнее, в предгорьях.

— Когда?

— Сегодня. Вас покормят, вернее, вы сами поедите из ваших запасов, получите оружие и будете доставлены на место. Каждый… взвод (так, кажется, называются ваши подразделения?) будет высажен в своем определенном месте. Ваша задача состоит в том, чтобы как можно скорее обнаружить друг друга и вступить в бой.

— Легко сказать «обнаружить», — заметил «обер». — На каком расстоянии друг от друга мы будем находиться?

— На достаточном для того, чтобы поиски не затянулись.

— А как вы определите побежденного? — опомнился Велга.

— Тот взвод, который полностью погибнет или солдаты которого сдадутся, чтобы не быть убитыми, будет считаться побежденным. Ничьей быть не может.

— Сколько у нас времени?

— Да сколько угодно! — рассмеялся Карсс. Он уже понял, что люди будут драться. — Время не ограничено. Ограничены ваши силы. Поэтому я думаю, что чем раньше вы закончите, тем лучше будет для вас и для нас.

— Как насчет жратвы, если боевые действия затянутся? — поинтересовался рыжий.

— Я же сказал, что силы ваши ограничены. Будете обходиться своим НЗ. В горах есть ручьи, так что проблем с водой возникнуть не должно.

— А раненые?

— Это ваша забота. Сами будете решать, что с ними делать. Мы их лечить не будем, но на Землю вернем.

— Не кажется ли вам, — с какой-то невообразимо тягучей надменностью в голосе произнес, сделав шаг вперед, высокий обер-лейтенант, — что для высокоразвитой цивилизации вы поступаете несколько э-э… негуманно по отношению к нам?

— Кажется, — охотно и даже как-то весело согласился Карсс. — Но скажите, отчего мы должны быть гуманнее, допустим, вас? Я, знаете ли, насмотрелся на вашу войну… Давайте не будем вдаваться в философию. Сила на нашей стороне.

— Насколько я понимаю, — мрачно констатировал немецкий «обер», — выбора у нас нет.

— Вы правильно понимаете. Выбора нет не только у вас, но и у нас. Вы должны сражаться друг с другом, чтобы завоевать себе жизнь, свободу и, разумеется, победу.

— Сражаться, говорите… — протянул Валерка Стихарь и, одним скользящим движением очутившись рядом с Велгой, зашептал тому на ухо:

— Слушайте, товарищ лейтенант, а откуда нам знать, что это не жуткая провокация? Может, нас проверяет НКВД, а? А что? Мы все-таки разведчики как-никак, и разведчики не самые плохие… Может, нам хотят поручить какое-нибудь очень важное задание и перед ним, натурально, проверяют. Вы уж мне поверьте, я эти штучки за версту чую. Помнится, однажды в Ростове… хотя это потом Короче, проверяют они нашу реакцию на бредовые обстоятельства, ну, как мы вести себя будем и вообще… Приказали пленным немцам сыграть роль боевого взвода, а усыпили нас наши же, и вообще — все подстроено специально. Товарищ лейтенант, надо проверить, чего он, в натуре, нас на понт берет! Где доказательства? Разрешите я с ним сам поговорю, а?

Александр задумался. В словах шустрого Стихаря был смысл. Действительно, от родимого НКВД можно было ожидать любой пакости…

— Хорошо, — он чуть кивнул головой. — Давай.

Во время всего этого тихого разговора немцы напряженно прислушивались, вытягивая шеи в сторону невидимого динамика, но видно было, что им ничего не удается разобрать. Заволновался и Карсс. Того, что люди будут говорить тихим шепотом, он не учел и теперь тоже не улавливал, о чем идет речь между зеленоглазым и темноволосым командиром одного из отрядов и невысоким, ловким, похожим на подростка бойцом.