Неблагой Принц (ЛП) - Кингсли Кэтрин

— Несколько ночей назад?

— Нет ни одного, которого ты не убил или не превратил в гробов… — он моргнул. — Ты же не всерьез планируешь… — Анфар взглянул на него, внезапно пораженный этой идеей. — Ты не мог пасть так низко.

Валрой раскатисто засмеялся и широко ухмыльнулся. Внезапный звук заставил Эбигейл пошевелиться. Она повернула голову в сторону и издала тихий, несчастный стон. Это заставило его улыбнуться ещё шире.

— Нет, я не планирую делать ее частью орды, — пока. — Развей свои страхи, брат.

— Я научился никогда не развевать свои страхи, когда в них замешан ты, — выйдя из тени деревьев, Анфар шагнул к Эбигейл, чтобы встать в свете луны над ее головой. Он присел на корточки рядом с ней, изучая последний улов Валроя. Потянувшись, он взял подхватил прядь ее рыжих волос и намотал ее на палец, прежде чем отпустить. — Она хорошенькая.

— Для меня. Не для тебя.

— Просто восхищаюсь, — он встал, его худощавая фигура вырисовывалась силуэтом на фоне сверкающих вод пруда. — Ты же знаешь, несмотря ни на что, она мне не еда.

— М — м–м. Да, она не лодка, полная матросов, чтобы ты мог ее поглотить, — Валрой зевнул, прикрыв рот когтем крыла. — Я устал. Это был насыщенный событиями вечер, и уже светает. Я летел всю ночь, чтобы добраться сюда. Давай оставим мою ведьмочку отдыхать, и…

— Подожди, — Анфар повернулся к нему лицом. — Ты взял ведьму?

Он пожал плечами.

— И?

— А… — простонал Анфар, закрыв лицо руками. — Ты невообразимый дурак.

— Она просто балуется магией. Собирает палки и камни и связывает их вместе, чтобы ее урожай рос, — говоря это он пренебрежительно махнул рукой в воздухе. — Вряд ли она видная колдунья.

— И ты бросил ее в Лабиринте. Как думаешь, что станет с ее силой, если она попытается использовать ее здесь?

— Не уверен, — он хихикнул. — Но наблюдать за этим будет очень весело!

— Ты невероятный, невообразимый, выматывающий дурак, — Анфар в отчаянии всплеснул руками. — Теперь уже слишком поздно. Как только орган у тебя между ног на что — то натыкается, его уже не остановить, даже если это значит наше уничтожение.

— Я так рад, что мы друзья. Мне было бы неприятно думать о том, что ты сказал, если бы мы не были вместе, — Валрой ухмыльнулся. — Ну, стой там и смотри на нее, если тебе так угрожает маленькая ведьмочка. Я иду спать, — он повернулся, направляясь в тень, намереваясь свернуть пространство, чтобы вернуться домой. Внутри Лабиринта все находиться под его распоряжением. Нет никаких причин беспокоиться о ее безопасности. Но будет забавно понаблюдать за ее борьбой.

Невероятно весело.

— Доброе утро, Анфар. Или сладких снов, если ты собираешься поспать, — и с этими словами он удалился.

Анфар стоял над спящим телом молодой женщины. Он испустил ещё один долгий, тоскливый вздох. Не то чтобы его заботила участь смертной — нет. Он съел больше, чем его собственная доля людей, которые считали разумным бездельничать слишком близко к кромке темной воды или играли в овладение океаном.

Нет, он вздохнул, потому что точно знал, сколько неприятностей доставит это юное создание. И она — ведьма, не меньше. Какая катастрофа из этого выйдет? Однако в этом и заключалась проблема. Для Валроя она безобидная.

Может, да.

А может, нет.

Анфар не из тех, кто играет в азартные игры. Валрой же полная его противоположность. Но скоро Коронованный Принц и Верховный Лорд Двора Звезд займет трон, и беды Анфара возрастут в геометрической прогрессии.

Справедливости ради, это давно назревшее вознесение. Но это то, что даже он, как друг Валроя, был бы рад отложить как можно надольше. Единственное, что стояло между Валроем и его целью, — это закон, принятый самой Морриган.

Закон, которому теперь грозит эта ведьмочка, которую он привел.

Я должен убить ее сейчас. Он вытащил из воздуха меч. Это был короткий клинок, но не менее опасный для своего размера. Он слышал, как принц насмехается над ним по поводу того, что оружие соответствует его росту. Он повертел его в руке, отметив появившуюся вдоль рукоять ржавчину. Рано или поздно соленая вода действительно делает это с металлом.

Он раздумывал, вонзить ли лезвие в горло девушке или выпотрошить ее как лань, какой Валрой ее и дразнил. Кровавый принц будет в ярости, но остальные придворные вздохнут с облегчением. Его будут хвалить за спиной Валроя.

Но это лишь отсрочит неизбежное.

Принц нашел лазейку.

Лазейку в облике смертной. А там, где была одна, обязательно будет и другая. Убийство этой человечки лишь подстегнут его друга найти вторую в два раза быстрее. И он наверняка просто назло отыщет ещё одну опасную.

Была надежда, пусть и мимолётная. Он снова присел рядом с ней.

— Ты не должна соглашаться выйти за него замуж, ведьмочка, — протянув руку, он погладил ее волосы. — Неважно, что он сделает, — он не знал, слышит ли его смертная. Его это и не особо волновало. — Прими любую судьбу, кроме как стоять рядом с ним.

Выпрямившись, он бросил свой меч в траву рядом с ней. Если это безумие разыграется, пусть оно разыграется по полной, прежде чем она умрет от рук голодных гробов или будет разорвана в клочья бругом. — Отказывай ему во всем, чего он у тебя попросит. Иначе убьешь всех нас.

Эбигейл со стоном проснулась. Перекатившись на бок, она прижала руку к голове. В ней безжалостно пульсировала боль, словно она выпила слишком много вина и…

Вино.

Фэец.

Свеча Маркуса.

Ее дом.

Мой дом!

Каждая мысль молниеносно пронеслась у нее в голове, и она вскочила на ноги, только чтобы снова рухнуть, когда ее желудок взбунтовался он внезапного движения. Она согнулась пополам с ещё одним протяжным стоном и прижалась головой к холодной траве, на которой и лежала, когда проснулась.

Где она?

Все ее воспоминания были в беспорядке. Пришел Абраам с двумя кроликами и уговаривал ее выпить ещё его зачарованного вина. Она выпила по глупости, соблазнившись его вкусом и успокоением своих расшатанных нервов. Он прикоснулся к оберегу…

Маркус мертв. Его свеча проклята и уничтожена. Она не предназначалась для такого использования — она не должна была причинить ему вред — но что она знает о силе Неблагих? Ничего.

Ее дом был сожжён. Она все ещё чувствовала запах дыма.

Крылья. Проблеск звёзд, сквозь широко расправленную, полупрозрачную кожу. Великие и ужасные, и цвет неба в конце сумерек, прежде чем оно исчезло в ночи.

На нем вообще не было ни плаща, ни накидки.

Когда они развернулись вокруг него, когти согнулись, как трехпалые руки, что венчались зловещими, длинными, заострёнными концами, она поняла, что сам дьявол пришел за ней. После она ничего не помнила. Возможно, проблески дуновения ветра. Звук крыльев, бьющихся о воздух.

А потом… это.

Она подавила рыдание. Нет. Она не станет плакать. Это не принесет ей никакой пользы. Разразившаяся истерика никак не поможет ей разрешить свою затруднительное положение. Подняв голову, она обрадовалась, что мир вращается уже не так сильно.

Вопрос все ещё оставался открытым — где, во имя семи преисподней, она? Над головой лучилось солнце, освещая деревья, камни, траву и пруд с журчащим ручейком. Проблема не в этом.

Она не должна была сидеть там и лицезреть все это. И все же она сидела там, делая именно это. Да, солнце было ярче луны, но лишь едва ли. Ярко — голубое небо заволокла темная дымка.

— Гад, — на мгновение она подперла голову рукой, зажмурив глаза в надежде, что, когда она снова их откроет, мир вернётся на круги своя. Первая попытка не удалась. — Гадство, — вторая попытка дала тот же результат, что и первая. — Гадство!

За ее спиной раздался звук смеха. Она обернулась, но никого и ничего не увидела. Только густой лес. Деревья возвышались высоко над головой, тесно друг к другу прижавшись, из — за подлеска казалось почти невозможным свернуть с единственной тропинки, которая вела через него на поляну, где сидела она.