Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

Он ходил, собирал данные, убеждал себя и других, набирал массу технических аргументов, которые позволили бы ему чувствовать себя уверенно. И, набрав эту массу, он дал возможность Путину ощущать себя комфортно с этим решением. Нормальная, правильная, правительственная последовательность шагов. Путин дал главную отмашку, он был главным куратором и благословителем проекта, человеком, который пахал на заявку. А инициатором был Мутко.

Дар убеждения Мутко когда-то описал мне футболист Владислав Радимов, которого тогдашний президент «Зенита» смог убедить перейти в свою команду из самарских «Крыльев Советов»:

–  Из Самары я никуда уходить не собирался, в идее перейти в «Зенит» меня пугало все. С Мутко я разговаривал два часа и вышел из его кабинета будто заколдованный. Каким-то до сих пор непонятным мне образом Виталий Леонтьевич сумел внушить мне, что я, петербуржец, нужен этой команде и этому городу. Видимо, у него особенный дар убеждения.

Этот дар оказался выше даже языковых границ. Как объяснить необъяснимое? Еще в процессе работы над книгой «Правда о “Зените”» это сделал хорошо знакомый с тогдашним президентом РФС Александр Розенбаум. Музыкант и поэт сказал мне: «Кроме того, что Виталий – правильный организатор, умеющий увидеть в рабочем процессе слабые места и укрепить их увлеченными и грамотными сотрудниками, у него есть еще одно важнейшее качество, которое помогло ему добиться многого как в “Зените”, так и в РФС. Мутко очень любит футбол».

Эти слова – «любит футбол» – произнесла применительно к нему даже Татьяна Садырина, вдова Павла Садырина – тренера, отношения с которым у Мутко в «Зените», мягко говоря, не сложились. Можно представить, как дались Татьяне Яковлевне хоть какие-то хорошие слова о человеке, которого она ненавидит. Но нашлись же.

В любви члена исполкома ФИФА от России к игре однажды довелось убедиться и автору этой книги – что называется, эмпирическим путем. Редакция «Спорт-Экспресса», пытаясь найти оригинальные пути освещения московского дерби «Спартак» – ЦСКА, поручила мне провести 90 минут в VIP-ложе «Лужников» рядом с Мутко, фиксировать его реакцию на перипетии матча и заодно обсуждать его ход.

Несмотря на то что Виталий Леонтьевич никогда не играл в футбол профессионально, задание это я выполнил с удовольствием. Потому что убедился: человек живет футболом, сам процесс игры увлекает и заводит его по-настоящему. И не важно, что в матче не участвует «Зенит», который Мутко меньше чем за десять лет превратил из команды первого дивизиона в призера чемпионата России. Он давно уже смотрит на футбол поверх клубных барьеров.

Нет, он не кричит, не обхватывает руками голову, не потрясает кулаками. Но возгласы вроде «ай-яй-яй!», «оп-па!», «классный подкат!», «о, какой Дзагоев пасик отдал!», «ну Егор, ну!» свидетельствовали о явном неравнодушии к игре. Причем без каких-либо командных предпочтений.

Спрашиваю Мутко:

–  С какого возраста вы полюбили футбол?

–  С детства, как себя помню! – воодушевляется министр. – Как ходить научился – сразу мяч гонять начал. Мог и профессионалом стать, просто надо было делать выбор – или образование, мореходное училище, или футбол. В море на 8–9 месяцев ушел – какой тут серьезный футбол? Но когда была возможность, я все время играл. В том числе и в той же мореходке – на первенство общества «Водник». Чемпионаты же были, все работало!

И смотреть я футбол с детства обожал. В своей жизни болел за три команды. Первой стало киевское «Динамо». Оно тогда было своего рода национальным клубом, все время представляло Советский Союз на международной арене. Думаю, все его тогда любили, футболисты там были выдающиеся – правда, у них и возможность была забирать лучших под свой флаг. Причем болел за киевлян не только в период Лобановского, но и до того, при Маслове. Потом – почему-то всегда переживал за «Манчестер Юнайтед». И конечно же за «Зенит».

Любой тренер в «Зените» времен Мутко (если хотел задержаться надолго, конечно) должен был являть готовность к тому, что президент клуба будет часами обсуждать с ними не только все нюансы жизни собственной команды, но и каждую мало-мальски значимую футбольную новость. Так он был – и остается – влюблен в эту игру. До такой степени, что не боится показаться забавным.

Интересуюсь у Колоскова:

–  Как бы вы охарактеризовали отношения Мутко в исполкоме ФИФА? Для своих коллег он уже родной человек?

–  Нет, это обманчивое впечатление. Он не мог войти в этот микромир полностью, поскольку достаточно редко приезжает на заседания. Это просто дань уже сложившемуся отношению к России и ее руководителям. Другое дело, что Мутко вывел их действительно на серьезный уровень, поскольку имеет возможность и с Путиным каждый раз устроить встречу, и с Медведевым…

У Виталия Леонтьевича есть совсем другие административные ресурсы, и он их использует. Поэтому к нему относятся как к чиновнику очень высокого ранга. Никакой теплоты во взаимоотношениях там в помине нет. Она возникает, во-первых, от многих лет общения. А во-вторых, когда ты за одним столом с ними сидишь, выпиваешь, что-то по ходу в неформальной обстановке рассказываешь. Только так и возникают доверительные, товарищеские отношения. У Мутко же они – официальные.

Отношения двух бывших президентов РФС всегда оставляли желать лучшего, и вряд ли стоило ожидать иного ответа. Для понимания палитры взглядов на этот вопрос позицию Колоскова стоило привести обязательно.

Но есть и другие мнения. Спрашиваю Сорокина:

–  Какие личные качества, по-вашему, помогли Мутко вписаться в закрытый мир руководства ФИФА? Ведь он там не так давно.

–  Во-первых, подлинная любовь к футболу, которая чувствуется на каком-то подсознательном уровне, невзирая на лингвистические барьеры. Во-вторых, прекрасные коммуникативные способности. Способность никогда не закрываться, общаться со всеми без исключения людьми из любых стран и оставлять в них симпатию как к себе, так и к стране, которую он представляет. Каким-то образом у него это получается очень хорошо. В-третьих, все видят, что это чрезвычайно энергичный человек, болеющий за дело. Реальный, одним словом.

Первый же реальный поступок реального человека на посту президента РФС был подвергнут критике со стороны многих, в том числе и влиятельных, людей – например, нынешнего помощника президента России Аркадия Дворковича. В июне 2007 года он, входивший тогда в исполком РФС, говорил мне в интервью для «Спорт-Экспресса»:

–  Решение об отзаявке состоялось без меня, Мутко принял его лично. Считаю, что это было ошибкой. Вообще уверен, что подавать заявки нужно всегда – и когда-то шанс будет. Аргумента у Виталия Леонтьевича было два. Первый – неготовность материальной базы. Второй – что мы одновременно не потянем Сочи и заявку на футбольное первенство. Что касается материальной базы, то, как показывает опыт Сочи и сегодняшнее экономическое развитие России, мы бы все сделали. А вот одновременные заявки – действительно серьезный аргумент. Тем не менее тогда, мне кажется, заявку подать стоило, а дальше уже ориентироваться по ситуации. Снять заявку можно всегда.

Дворкович непосредственно участвовал в самой первой из серьезных футбольных заявок России – на проведение чемпионата Европы 2008 года. Колосков об этой заявке говорит:

–  Был создан заявочный комитет, который возглавил Сергей Степашин. Ездили кое с кем встречаться – в частности, с Юханссоном. Сделали прием в российском посольстве в Швеции. Но опыта не было никакого. И попытка та была скорее пробным шаром – что вообще нужно делать в этом направлении.

Дворковича я спросил:

–  Именно вы в правительстве курировали проект подачи заявки России на проведение Euro-2008. Были ли тогда шансы?

–  По этому вопросу не хватало единства внутри правительства. Были люди, которые обожглись на подаче заявок на проведение в России других мероприятий. Затрачивались значительные ресурсы, результата не было – и некоторые члены правительства посчитали это дело безнадежным. Поэтому не был полностью задействован организационный ресурс – по крайней мере если сравнивать с заявкой Сочи-2014. Разница по уровню поддержки огромная, на несколько порядков. Кроме того, оценочная комиссия, посетив несколько городов, справедливо заметила, что мы к приему Euro-2008 далеко не готовы. Если бы как-то по-другому построили концепцию – допустим, не в 8 городах, а в четырех, – могло сложиться и по-другому.

Удивительное дело, да? На проведение европейского первенства претендовали восемь российских городов, мирового – 13. За время, прошедшее между работой заявочных комитетов, ничего в них по большому счету не изменилось. Но один раз у нас не было ни шанса, а в другой мы выиграли – при тысячекратно более весомой конкуренции. А все дело – именно в мощи правительственной поддержки и гарантий. Если бы Путин в предыдущий раз подкрепил личными гарантиями строительство стадионов, безвизовый въезд, бесплатные переезды наземным транспортом между городами – все вполне могло бы получиться и тогда. Ведь объективная ситуация в стране осталась абсолютно такой же, как и прежде.