Человек из «Альфы» - Максим Шахов

Три минуты спустя у майора снова заверещал телефон. На этот раз звонил подполковник Гашков, причем со своего «мобильника». Немало удивившись, Шадрин приложил трубку к уху и ответил:

– Алло!

– Ты сейчас где?

– Еду на примерку…

– Ясно. А кредитку в банке получил?

– Получил. Все в порядке.

В этот миг в трубке раздался чей-то раздраженный голос, потом что-то зашуршало, и наконец Шадрин услышал:

– Здравствуйте, это Марченко!

– Здравствуйте… – едва не выронил трубку майор.

Такое пренебрежение конспирацией он встречал впервые за все время службы. Марченко тем временем спросил:

– Так что там у вас случилось?

– Я же говорю, еду на примерку, – повторил Шадрин, снова интонационно выделив слово «примерку».

– Это-то я понял. Поэтому и спрашиваю: кто вам дал право так рисковать? Что, если у вас на встрече… то есть в ателье кошелек… то есть кредитку украдут?

– Не украдут, я перестраховался.

– Что-что?

– Говорю, я кредитку сунул во внутренний карман.

– Какой еще внутренний карман? – окончательно запутался Марченко. – В общем, так: я вашу примерку отменяю! Ясно? Немедленно возвращайтесь!

– Как отменяете? – не поверил услышанному Шадрин. – Совсем?

– Конечно, не совсем! Просто, чтобы не рисковать, перезвоните этому своему модисту… или закройщику, или как там он называется и перенесите примерку домой!

– Как домой?

– Ну, не совсем домой, это я не так выразился! Я имею в виду – в другое место, поближе к дому, чтобы мы могли этот процесс проконтролировать… Поняли? Теперь ясно?

– Теперь ясно. Где тебя взяли на нашу голову… – одними губами проговорил Шадрин. В трубку же торопливо проговорил: – Алло! Алло! Ничего не слышно! Алло…

Марченко что-то закричал, но майор уже отключил телефон и швырнул его на сиденье. Прикурив сигарету, он выдохнул:

– Видел всякое, но такого еще нет… Ладно, все. Проехали.

До встречи оставалось совсем мало времени, и Шадрин сосредоточился на дороге. Но периодически все же возвращался в мыслях к незадачливому руководителю операцией «Стамбульский транзит», присланному из Москвы.

Было ясно, что за границей Марченко если и бывал, то только в качестве туриста. Объяснять ему тонкости контрразведывательной работы на вражьей территории было все равно, что толковать козлу высшую математику. А уж то, что Хасан-паша тщательно проверяется перед каждой встречей и не выйдет на связь, если заметит хоть что-то мало-мальски подозрительное, московскому полковнику, похоже, и вовсе в голову не приходило.

– Еще пара таких руководителей, – тряхнул головой Шадрин, – и резидентуре амбец! Всех вышлют в полном составе, с Гашковым во главе! Хотя, может, кто-то этого и добивается? Тогда можно будет сунуть на освободившиеся места своих родственников… Уроды, нашли время для подковерных игрищ!

Стукнув от бессилия кулаком по рулю, Шадрин попытался успокоиться. Он служил не начальству, а Родине, России. Оттого и был до сих пор только майором.

«Черт с вами, – подумал Шадрин, – сейчас главное довести дело до логического конца и обезвредить „крота“, чтобы ничего не случилось с президентом. А там – хоть трава не расти. Уволят, так уволят. Пойду в службу безопасности „Внешторгбанка“, концы есть, возьмут…»

Успокоив себя таким образом, Шадрин миновал несколько обшарпанных, нежилых четырехэтажных домов. По растрескавшемуся асфальту жаркий ветер гонял какие-то бумажки, швыряя их под колеса «Мерседеса». Людей видно не было. На этот раз встречу Хасан-паша назначил на окраине европейской части Стамбула.

Еще пару поворотов, и впереди наконец появилась обшарпанная телефонная будка. Вернее, то, что от нее осталось. Шадрин остановил машину, оглянулся по сторонам и направился к таксофону.

Тут его внимание привлек свежий след. Совсем недавно во двор заехала какая-то машина. Шадрин вдруг заволновался, но на его поведении это никак не отразилось. Как ни в чем не бывало он дошел до будки, заглянул внутрь и сокрушенно покачал головой.

В тот же миг из окна близлежащего здания высунулся пистолет и нацелился своим черным глазом на майора. Шадрин уловил это движение боковым зрением, повернул голову и услышал знакомый голос:

– Не дергайся! Стреляю без предупреждения! Подними руки и иди сюда!

13

Шадрин послушно поднял руки и двинулся к темному проему окна. За облупившейся кирпичной стенкой прятался Умар Халилов. Когда Шадрин подошел вплотную к окну, чеченец сказал:

– Прыгай сюда, Алексей! Быстро!

Запрыгнуть на подоконник окна первого этажа чисто физически было несложно. Но майор едва заставил себя это сделать. Ведь он был абсолютно безоружен. И если на улице он мог еще что-то предпринять, то, оказавшись в заброшенном доме, начисто лишал себя маневра.

А на подоконнике отчетливо виднелись капли крови. Совсем свежие, даже не успевшие высохнуть на палящем солнце. А еще в доме ощутимо пахло порохом. После секундных колебаний майор легко взлетел на подоконник и тут же спрыгнул вниз, на хрустящий строительный мусор.

Умар предусмотрительно отступил вдоль стены назад. Повернув голову, Шадрин едва рассмотрел его. В сравнении с залитой солнцем улицей в доме было сумрачно и темно. Как в склепе.

– Что случилось, Умар? Зачем такая срочность? И что означает этот пистолет?

– Он означает, Алексей, что меня сдали! Кто-то из ваших!

– Что?! – не поверил собственным ушам Шадрин.

– То, что слышал! – тряхнул пистолетом Умар.

Глаза майора наконец-то более-менее адаптировались к полумраку дома, и он вдруг увидел, что чеченец ранен. Пистолет он держал в левой руке, а правую прижимал к боку.

«Ну вот! Я как чувствовал! – словно бритва, полоснула Шадрина тревожная мысль. – Не успел этот Марченко начать рулить, как уже началось! Не он ли и есть тот самый предатель?»

Внешне же майор остался невозмутимым и как можно спокойнее сказал:

– Я ничего не понял, Умар! Объясни толком, что случилось?

– Руки! – нервно дернул пистолетом чеченец.

– Тихо-тихо! – успокоил его майор. – Так что стряслось?

– То и стряслось, о чем я тебя предупреждал! Предатель у вас в Москве засел на самом верху! Не успел я о нем сообщить, как меня уже обложили здесь!

– Вот черт! – побледнел Шадрин. – А ну-ка рассказывай!

– Что тебе рассказывать? – нервно вскрикнул чеченец. – Как меня из-за тебя чуть не убили, да?.. Ну так слушай…

Рассказ Хасан-паши потряс Шадрина. После вчерашней встречи Умар вернулся домой, несколько раз проверившись по дороге. Никаких признаков слежки не было, и чеченец спокойно лег спать.

А ночью ему вдруг начали сниться кошмары. За ним, Умаром, по горам гонялись волки. С зелеными повязками на головах. Другой бы, может, и не обратил на это внимания, но Халилов снам доверял. И не потому, что был набожным или верил в приметы, а просто потому, что во сне мозг работает интенсивнее и обрабатывает всю имеющуюся информацию, даже ту, которая «прячется» в подсознании.

Проснувшись, Умар вдруг понял, что вызвало его ночные кошмары. Предатель, о котором он сообщил русским, судя по всему, был настолько высокопоставленным, что вполне мог получить информацию о себе одним из первых в ФСБ. И тут же предпринять соответствующие меры.

О том, чем эти меры обернутся лично для него, Умар догадывался. Поэтому он с утра помчался на своей машине в офис Конгресса чеченского народа и предпринял кое-какие свои контрмеры. А сразу после этого Халилов поехал на такси к гостинице «Эрзу».

Остановив такси в двух кварталах от Самсун-авеню, Умар расплатился с водителем и двинулся к гостинице пешком. Ничего подозрительного он не заметил. Утренняя улица жила своей обычной жизнью. По-восточному оживленный квартал купался в лучах утреннего солнца, оглашался криками торговцев, сигналами машин и экспансивной турецкой речью.

Нырнув в гостиницу, Халилов хотел было сразу подойти к конторке портье и сказать, к кому он идет, но что-то его сдержало. И Умар сделал вид, что зашел просто купить какую-то газету.

Как только портье на секунду нырнул в свою каморку, Умар незаметно прошмыгнул к лестнице. Поднявшись на четвертый этаж, он осторожно выглянул в коридор. Там было пусто. Тогда Умар подкрался к двери номера, снятого помощником Завгаева, и прислушался.

Он опасался засады. Подойди Умар внизу к портье, и тот бы обязательно позвонил Дилялову, предупредив, что к нему сейчас поднимется гость.

Оказавшись же в гостинице инкогнито, Халилов мог перестраховаться. Припав к двери, он затаил дыхание и начал прислушиваться. Вскоре Умар убедился, что все его опасения напрасны.

Из номера доносился храп с переливами. Так на памяти Умара храпел только один человек – Руслан Дилялов. Это означало, что никакой засады в номере нет.