Проект «Конкистадор» - Сергей Самаров

– А хозяева где? – спросил, страхуясь, Кирпичников, одновременно прислушиваясь к происходящему в доме и осматривая двор.

– Хозяин у нас в камере закрыт. Уже три недели сидит. Задержание оформили пока на тридцать суток. Он только освободился. «Семейный боксер». Приехал – и за старое. Жена заяву накатала, в райотдел отнесла, а сама с дочкой к сестре во Владимирскую область уехала. Только на суд обещала вернуться, боится дружков его. А мы дружков не боимся. И потому пока дом используем. Где здесь еще устроиться? Тут кавказцы половину домов скупили. На улице работать невозможно. Сразу внимание обратят. Но отсюда тоже много не увидишь. Пока все, чем мы располагаем, – это показания сбежавшего китайца. Самих китайцев в рабы продают тоже китайцы. Одна мафия другой помогает. С китайцами ФСБ разбирается, а мы – с кавказцами. Только пока ничего через забор не увидели.

– Значит, будем смотреть сверху, – уверенно произнесла Тамара Васильевна.

«Ведро» поставили на столик. Осмолов сам включил компьютер и объяснил майору Старогорову, как компьютер и БПЛА ВВП ищут друг друга по единой команде, чтобы установить связь. Майор был человеком сообразительным и схватывал все на лету. Через десять секунд он сообщил:

– Есть связь. Взаимная. Уровень чистоты сигнала сто процентов.

Осмолов только улыбнулся наивности майора.

– Сто процентов – пока они рядом стоят. Во время полета будет двадцать четыре – двадцать шесть процентов. Это обычная норма. В ясную погоду и на чистом воздухе, хотя бы не городском, бывает семьдесят – восемьдесят. Неустойчивой связь считается, если уровень сигнала меньше двадцати процентов. Тогда компьютеру трудно чистить помехи, бывают сбои в изображении. Но в инфракрасном режиме сбоев быть вообще не должно, независимо от уровня сигнала. Там передача идет в цифровом режиме.

– А в обычном режиме? – Капитан Радимов, как уже заметил Владимир Алексеевич, любил задавать вопросы.

– Тоже, в принципе, можно оцифровать, – неуверенно пожал плечами Владимир Иванович, – но сигнал будет стоить в несколько раз дороже. А все оборудование дороже в несколько десятков раз. Если есть возможность обходиться без «цифры», зачем мудрить? Достоинство нашего «вентилятора» еще и в низкой стоимости по сравнению с аналогами.

– Я готова! – доложила майор Ставрова.

– Готов! – в тон ей сказал майор Старогоров, усаживаясь на крыльцо и устраивая ноутбук себе на колени.

– Васильков! – крикнул Владимир Алексеевич в раскрытую дверь. – План района где?

– Несу, – отозвался подполковник и через пару секунд оказался на пороге, в одной руке держа свернутую план-карту, в другой – кружку с дымящимся на холодном воздухе чаем. – Я вам чаек делаю, чтобы не замерзли. Холодать начинает. Уже семнадцать градусов. А днем восемь было. Перепад большой. В такую погоду без чая трудно.

Карту он передал Кирпичникову, а чай отнес Тамаре Васильевне. Она, впрочем, к кружке не притронулась, поскольку обе руки держала на джойстике. Но Радимов, имея пока свободные руки, охотно согласился подменить майора Ставрову в этой приятной процедуре. Владимир Алексеевич чаем не интересовался и сразу зашел в машину, где горел свет. Развернул под лампой карту. Он сразу же нашел дом, в котором они находились. Другая изба – вернее, три стоящих неподалеку друг от друга строения, обведенные на плане красным карандашом, – очевидно, и были объектом наблюдения. Что сразу и подтвердил палец подполковника Василькова, засунувшего голову и одно плечо в машину и ткнувшего в карту:

– Вот здесь…

– Вижу, – кивнул Кирпичников и заспешил с картой к Тамаре Васильевне, рядом с которой устроился капитан Радимов.

Подполковник сразу положил поверх карты свой компас, чтобы сориентировать Тамару Васильевну в направлении полета. Она благодарно кивнула и чуть-чуть подправила угол наклона карты, чтобы удобнее и точнее ориентироваться.

Авсеев с Осмоловым уже не вмешивались в процесс работы операторов, но наблюдали за ним внимательно, считая, что лучший способ научить плавать – это выбросить человека за борт лодки на середине реки. Майор Ставрова без проблем «поплыла», то есть подняла «вентилятор» и заставила его лететь в нужном направлении. Пару раз в карту все же заглянула, и сразу же после этого бросала взгляд на майора Старогорова, сидящего в стороне. Страховалась и ждала поправки в случае ошибки. Тот монитор ей не показывал, но кивал, давая понять, что Тамара Васильевна ведет БПЛА ВВП правильно.

– Подходим, – в нужный момент сказал Старогоров. – Замедляй полет. Уже над первым забором. Облетай по периметру всю открытую площадку. Пока вижу двадцать метров… Двадцать метров можешь лететь прямо.

За спиной майора Старогорова присели на крыльце подполковники Кирпичников и Васильков, всматриваясь в монитор. Изображение шло в совмещенном режиме, то есть на режим прямой видимости накладывался инфракрасный. Прямая видимость в условиях заснеженного двора все-таки позволяла наблюдать картину, хотя некоторые объекты разобрать было трудно. Например, человека в светлой одежде можно было легко принять за сугроб. Инфракрасный режим такого не позволял, и отчетливо выделял биологически-активные объекты светящимися зелеными точками. Две таких точки замерли около забора. Дополнительное свечение на обычном изображении позволяло предположить, что люди курят.

– Еще двадцать метров можешь лететь тем же курсом, – сказал Старогоров. – Потом будет угол забора.

– Мне так неудобно вести, – пожаловалась майор Ставрова. – Поставь компьютер на столик. Мне нужно монитор видеть.

Старогоров оглянулся через плечо на Кирпичникова, тот кивнул, и майор отнес ноутбук на раскладной столик. Подполковники переместились за спину Тамары Васильевны.

– Поворот направо над забором. Облети периметр, – предложил Станислав.

– Мне командир запретил самой в ступе летать, – холодно возразила Ставрова. – Могу только «вентилятор» направить. Хотя можно попробовать подняться выше, чтобы все разом увидеть.

Только сейчас – видимо, на основе собственного опыта – вмешался Авсеев:

– Бесполезно. При ночной видимости будет работать только инфракрасный режим. Даже забора не будет видно.

– Поняла, – деловито согласилась Тамара Васильевна. – Веду вдоль забора.

Изображение, слегка колеблясь, снова заскользило по словно бы прочерченной на снегу линии. Майор держала «вентилятор» прямо над забором, и в таком ракурсе увидеть его высоту было невозможно. Но возможно было разглядеть большое здание, хотя только с крыши.

– Сарай? – непонятно кого спросил подполковник Кирпичников.

– Скорее, гараж, – на сей раз подсказку дал Осмолов. – Двигатели двух машин еще полностью не остыли и чуть-чуть просвечивают сквозь крышу. Видите?

Свечение было настолько малозаметным, что и здесь без подсказки обойтись было бы трудно. Но такая помощь была только формой передачи опыта и не нарушала процесса самостоятельного обучения.

– Что-то я не понял, – сказал подполковник Васильков. – По плану здесь забор должен быть. Сразу за этим гаражом. В метре.

На план-карту глянули все.

– Сейчас забора нет, – невозмутимо констатировала факт оператор. Убрали. Возможно, присоединили соседний двор. Расширяют свои экономические возможности.

– Дом, – подсказал Старогоров.

– Скорее, домик, – поправил его Кирпичников. – Домик с соседнего участка. С присоединенного. Скупают, что могут. Скоро Москву поясом охватят… Впрочем, в Москве тоже скупают не меньше. Но здесь за ними присмотра нет, а там все же под легким приглядом…

Подполковник Департамента «Х» посмотрел в сторону подполковника милиции, словно адресуя именно ему укор за отсутствие строгого контроля за куплей-продажей участков. Васильков повел плечами, как будто сбрасывал пыль с погон:

– Я ни при чем. Моя сфера – экономическая преступность. В домике никого, кажется, нет?

– Там, кстати, посмотрите, вообще тепла нет, – подполковник Кирпичников снова уставился в монитор. – Даже не топят, видимо. Наверное, сносить думают. И что-то свое хотят построить. Обычно они так делают.

– Летим дальше, – прокомментировала свои действия Тамара Васильевна.

Изображение на мониторе дрогнуло и поплыло.

– Стоп, – сказал молчавший до этого капитан Радимов. – Тамара, возьми на десяток метров правее. Что там такое? И чуть-чуть светится.

Изображение сдвинулось.

– Машина, – сказал Васильков.

– Не машина, а трактор, – уточнил Кирпичников.

– Экскаватор, – поправил Радимов своего командира. – Двигатель еще не остыл. Значит, работал. Что делает экскаватор?

– Ямы роет. Не себе, так другому, – пошутил Васильков.

– Если есть экскаватор, значит, есть строительство. Или котлован под здание копали, или траншею под фундамент. А по времени рабочий день еще только-только заканчивается… Если только у них смена не излишне короткая.