Юра Красиков творит чудеса - Бенедикт Сарнов

Никаких изменений с графином, рюмками и коньяком как будто не произошло.

Появился официант, поставил на столик тарелочки с салатом, еще какую-то закуску. Друзья радостно чокнулись и выпили. И тотчас же их лица выразили такую высокую степень отвращения, что Юра Красиков, переглянувшись с Сашуней, удовлетворительно отметил:

- Порядок!

Не было никаких сомнений, что его вмешательство и тут сыграло роковую роль.

Стремительно разрастался скандал. Зазвучали гневные голоса:

- Жулики!

- Заведующего сюда!

- Я тебя выведу на чистую воду!

За одним из столиков сидел знакомый нам корреспондент из газеты в замшевой куртке. С ним была очаровательная тоненькая девушка. На столике перед ними стоял графинчик с коньяком, нарезанный ломтиками лимон, закуска.

- Слушай, по-моему, здесь как-то слишком оживленно! - сказала девушка.

- Спокойно, Ритатуля! Не обращай внимания, будем наслаждаться жизнью! легкомысленно ответил корреспондент.

Но насладиться жизнью им не удалось.

Корреспондент заметил Юру, Лену и Сашуню, прижавшихся к парапету. Внезапная догадка озарила его лицо. Мгновенно забыв о своем намерении спокойно наслаждаться жизнью, корреспондент встал из-за стола и быстрым шагом направился к ребятам.

Этот маневр вовремя заметил Сашуня.

- Юрка! Атас! - крикнул он.

Юра мгновенно оценил обстановку и, схватив Лену за руку, побежал вслед за Сашуней.

- Эй! Ребята! Погодите! Да не бойтесь меня! Вот чудаки! - кричал корреспондент, лавируя между столиками, расталкивая скандалящих посетителей и оправдывающихся официантов. Но, когда он наконец протиснулся к парапету, ребят там уже не было.

Убедившись, что предполагаемых виновников скандала ему все равно не догнать, корреспондент вернулся за свой столик. Достал блокнот, лихорадочно стал его листать.

- Прямо горишь на работе, ни дня без строчки, - насмешливо сказала Ритатуля.

- Да нет, понимаешь, я этого парня давно уже засек. У меня тут даже где-то его фамилия записана. И номер школы. Странный парень...

Он поднял рюмку с коньяком, поднес ее к губам, выпил. Нет, это был явно не коньяк. Бурда какая-то. То ли квас, то ли просто подкрашенная водичка. Однако вместо досады или негодования на лице корреспондента отразилось выражение самого неподдельного восторга.

- Па-тря-сающе! - сказал он в пространство и быстро-быстро начал что-то строчить в своем блокноте.

Юра, Лена и Сашуня перебежали Арбатскую площадь, нырнули в тоннель подземного перехода, выбежали на бульвар. Им казалось, что за ними гонятся. В ушах у них все еще звучали громкие, возбужденные голоса обманутых посетителей кафе.

Только очутившись на бульваре, они почувствовали себя в безопасности и, задыхаясь, плюхнулись на скамью.

- Неужели он нас узнал? - спросил Юра, еле переведя дух.

- А ты как думал?

- Что же теперь будет?

- А ничего не будет. Доказать-то все равно ничего нельзя, Ты только смотри, сам не проболтайся, - посоветовал Сашуня. - А главное, не дрейфь.

- Мы на правильном пути... Я все понял. Тебе надо лечить больных.

- Ты что? - Юра красноречиво покрутил пальцем около лба.

- Между прочим, не так глупо, - одобрила Лена. - Можно, например, зубы рвать...

- Зачем зубы? - сказал Юра, постепенно начиная понимать все преимущества новой идеи. - Зубы - это мелочь! Я знаю, что надо сделать! Надо попробовать на Кострикине!

- Вот это блеск! - сказал Сашуня, - Как это мне сразу в голову не пришло! Это действительно идея!

Он поглядел на Юру, словно не узнавая его, и сказал по обыкновению насмешливо, но в то же время уважительно:

- Смотри! Дурак, дурак, а - дурак!

Витька Кострикин был одноклассником Юры, Лены и Сашуни. Всего за несколько дней до того, как Юра Красиков стал "телепатом", Витька упал с турника, сломал ногу и на "Скорой помощи" был увезен в больницу Склифосовского.

Говорили, что лежать Витьке в больнице со сломанной ногой предстоит еще очень долго, несколько месяцев, а то и полгода.

Разыскав хирургическое отделение больницы имени Склифосовского и не без труда выяснив номер Витькиной палаты, Юра, Лена и Сашуня наткнулись на неожиданное препятствие.

- Посетительский день был вчера! Не видите, что ли? Пятница, от двух до пяти, - непреклонно заявила флегматичная нянечка в раздевалке и категорически отказалась выдать ребятам белые халаты.

Ребята совсем было уже собрались отложить исполнение своего плана до следующего "посетительского дня", но Сашуня вовремя сообразил:

- Давай пускай в ход свою телепатию.

- Последний раз спрашиваю, дадите халат? - дерзко спросил Юра у вредной старухи.

- Иди, мальчик, иди отсюдова! - как и следовало ожидать, ответила старуха.

- Ну и ладно, без вас обойдемся, - сказал Юра, и тотчас, к изумлению бедной гардеробщицы...

...На нем, на Лене и на Сашуне оказались халаты, причем не куцые и застиранные, а накрахмаленные, сверкающие ослепительной белизной, хрустящие, и не внакидку, как у посетителей, а надетые в рукава и аккуратно завязанные сзади тесемочками, как у хирургов.

- А если там кто-нибудь из врачей? Что мы скажем? - робея, спросил Юра.

- Не дрейфь, телепат! Бензин ваш, идеи наши! - подбодрил его Сашуня.

И они вошли.

ЧЕРНАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ

Витька лежал в очень живописной позе. Нога его в плотной гипсовой упаковке была задрана кверху и подвешена чуть ли не к потолку с помощью сложного приспособления, напоминающего самолет неизвестной конструкции.

В палате, помимо Витьки, было еще человек восемь. Некоторые из них были ходячие: с переломами рук. Некоторые сидели, вынимали из тумбочек какую-то снедь, закусывали. Некоторые лежали в таких же живописных позах, как Витька.

- Здравствуйте, товарищи! - сказал Сашуня очень солидно: у него был свой план действий.

- Здравствуйте, молодежь, - сказал пожилой сидячий больной. - Откуда же вы такие будете?

- Мы из Вияка, - не моргнув глазом, ответил Сашуня. - Из Всесоюзного института ядерных комбинаций. Практиканты.

- Такие молоденькие и уже практиканты, - не слишком даже удивляясь, сказал сидячий больной. - Из ядерного? Как же, знаю. Это где атомом лечат? Ох, милые вы мои, уж обижайтеся, не обижайтеся, а не верю я в этот ваш атом...

Пожилому, как видно, очень хотелось поговорить на атомные темы. Но Сашуня разговаривать с ним больше не стал. Деловитой походкой подошел он к Витькиной койке и сказал вполголоса:

- Здравствуй, Кострикин. Учти, ты нас не знаешь. Мы практиканты, будем пробовать на тебе новый метод лечения.

- Так я вам и дался! - сказал Кострикин, слабо ориентируясь в обстановке.

- Чудик! Это либо выйдет, либо нет. А больно не будет! - сказал Юра.

- Видали мы таких! Не будет... Они тоже сначала говорили "не будет". А потом я, знаешь, как орал? Несмотря, что усыпляли.

- Да что ты с ним разговариваешь? Ты делай свое дело! - сказала Лена.

Сашуня тоже поторопил:

- Быстро! А то войдет кто-нибудь...

Осмотрев ногу Кострикина, Юра озабоченно покачал головой и громко спросил, обращаясь к Сашуне:

- Комбинация? Пунктуация? Операция?

- В данном случае, мне кажется, надо прибегнуть к тирьямпампации, важно ответил Сашуня.

Юра, многозначительно кивнув, стал "гипнотизировать" ногу Кострикина.

- Ну, как? - спросил он, выждав для приличия две-три секунды.

- Что как? - не понял Кострикин.

- Попробуй, ногой пошевелить можешь?

- Сказал тоже! Пошевелить. Мне даже подумать об этом страшно. У меня, знаешь, какой перелом? Со смещением коленного сустава. У меня кость не туда растет. Мне еще месяца три в таком подвешенном виде тут болтаться. А потом снова учиться ходить, как маленькому. Я, может, из-за этого на второй год останусь!

Чувствовалось, что Кострикин не столько даже был огорчен, сколько гордился своим замечательным переломом.

Юра подумал и еще раз "погипнотизировал" Витькину ногу.

Бинты и гипс исчезли. На "самолете" покоилась совершенно голая Витькина нога.

- Ну-ка, шевельни слегка. Не бойся! - приказал Юра Кострикину.

Кострикин пошевелил большим пальцем ноги.

- Не бойся! Не бойся! Смелее шевели!

Кострикин осторожно повертел ступней.

- Вроде не больно, - удивился он.

Юра "погипнотизировал" ногу в третий раз.

"Самолет" медленно опустился на койку, бережно неся свой груз, и растворился в воздухе. Теперь прямо на одеяле лежала самая обыкновенная, нормальная, здоровая на вид нога.

- А ну-ка согни коленку, - приказал Юра.

Кострикин послушно согнул колено.

- Теперь встань!

Кострикин босиком стал на пол.

- Попрыгай!

Кострикин прыгнул, присел. Снова прыгнул.

- Не болит! - заорал он диким голосом, в бешеном темпе выделывая ногами чарльстон. - Совсем не болит!