Юра Красиков творит чудеса - Бенедикт Сарнов

Он взял толстый красный карандаш и крупно написал поверх гранки: "В мире загадочного". А потом, чуть ниже, еще более размашисто: "Таинственный дар московского школьника".

Газета лежала на рабочем столе академика Красикова, сильно потеснив пробирки, колбочки, реторты. Она была загнута и сложена так, что заголовок, набранный крупным типографским шрифтом - "Таинственный дар московского школьника", - сразу бросался в глаза.

- Начало можете не читать, - говорил Виктору Петровичу Коля. - Это все муть, беллетристика. Вот отсюда...

- Ну что? - Прочитав указанное место, Виктор Петрович пренебрежительно отбросил газету. - Ох, Коля, Коля! Вы неисправимый романтик! В вашем возрасте пора бы уже знать, что душа интеллигента постоянно жаждет сверхъестественного! Пятьдесят лет назад вертели столы и вызывали духов, потом появились блюдечки, тарелочки и прочая летающая посуда... Теперь этого уже мало... Необходимо что-нибудь новенькое... Остренькое...

- Я вижу, шеф, вы сегодня в хорошем настроении! Ладно уж, просто не хотелось вас пугать... Давайте я вам прочту самое главное. Только постарайтесь, пожалуйста, не падать в обморок.

Он взял со стола газету и медленно прочел вслух:

- "Всего несколько дней назад ученик 6-го класса "В" 44-й московской школы Юра Красиков еще ничем не отличался от своих сверстников". Ну как? Это, по-вашему, тоже случайное совпадение?

Когда смысл прочитанного дошел до сознания Виктора Петровича, он впал в некое подобие гипнотического транса. Потеряв дар речи, он минуты две молча смотрел на Колю. Коля - на него. Наконец, очнувшись от столбняка, Виктор Петрович издал громогласный вопль:

- Ляля!

На пороге кабинета появилась испуганная Елена Николаевна. Она была в плаще, с сумочкой. Очевидно, собралась куда-то уходить.

- Что? Что случилось?

- В какой школе учится наш Юра? - спросил Виктор Петрович ужасным голосом. - Номер! Номер школы! Быстро!

- Это называется отец! - патетически воскликнула Елена Николаевна. Теперь вы поняли? - обратилась она к Коле. - Он даже не знает номера школы, в которой учится его сын.

- Ляля, перестань! Ты даже представить себе не можешь, насколько это серьезно!

Елена Николаевна давно уже не видела своего мужа в таком состоянии.

- В сорок четвертой... Юра учится в сорок четвертой школе, - растерянно сказала она.

- Боже мой! Боже мой! Какой ужас! Но как? Как это могло произойти? Я ведь только вчера смотрел! Препарат все время был на месте... Нет! Это невозможно! Господи, хоть бы это оказалось совпадением! - бессвязно выкрикивал Виктор Петрович, трясущимися руками доставая из дальнего ящика ключ, отпирая бюро, беря в руки хрупкую колбочку с драгоценным препаратом.

Взяв капельку влаги на стеклышко, он прикоснулся к ней стеклянной палочкой, потом долго рассматривал капельку под микроскопом. Наконец, все еще не веря себе, он схватил колбочку и залпом выпил ее содержимое. Обвел жену и Колю безумными глазами и упавшим голосом тихо произнес.

- Я так и знал...

- Что? Что ты знал? - в ужасе спросила Елена Николаевна.

- Аш два О... Аква дистиллята... Вода... Теперь я все понимаю... Финка... И револьвер... Ты была права... Ну конечно... И эта записка учителя... Все сходится... А теперь уже поздно... Он проглотил минимум неделю назад... Доигрались...

Все это Виктор Петрович выкрикивал, бегая по комнате и отчаянно жестикулируя.

- Что он проглотил? Виктор! Не обманывай меня! С Юрой что-то случилось? Что-нибудь ужасное? Да? Ну говори. Не смей молчать! - окончательно потеряв голову, крикнула Елена Николаевна.

- Успокойся, - неожиданно зло оборвал ее Виктор Петрович. - С твоим Юрочкой решительно ничего не случилось! Случилось с человечеством!

Узнав, что дело идет не о Юре, а всего-навсего о человечестве, Елена Николаевна мгновенно успокоилась.

- Фу, какая ерунда, - облегченно перевела она дух, - пожалуйста, прекрати сейчас же эту мелодекламацию: "С человечеством! С человечеством!" Ничего с твоим человечеством не станет! Разве можно из-за какой-то чепухи так потерять лицо! Выпил мальчик микстуру, другую сделайте... Господи, я-то, дура; думала, _действительно_ случилось что-нибудь...

Потеряв к разговору всякий интерес, Елена Николаевна ушла.

Коля пытался как-то успокоить обезумевшего академика.

- Шеф, будьте мужчиной! В конце концов ничего ужасного еще не произошло...

- Как? Тринадцатилетний болван слопал препарат, дающий ему сверхъестественную власть над миром... Да еще эта статья! И этого вам мало? И это, по-вашему, ничего ужасного?!

- Статью никто не примет всерьез. Вы же сами сейчас были уверены, что это какая-то липа, вроде летающих тарелочек. А что касается препарата... Я думаю, действие его можно как-то нейтрализовать. На всякий яд найдется противоядие...

Мысль о противоядии подействовала на академика отрезвляюще.

- Можно, конечно, - сказал он после короткого раздумья. - Но для этого нужно время. А вы можете себе представить, что он за это время натворит? Если уже не натворил?

- Кажется, звонят? - спросил Коля.

- Да, Ляля, по-моему, куда-то ушла. Пойдемте откроем.

Они вышли в переднюю, Виктор Петрович отпер входную дверь.

На пороге стояли щекастый заведующий и девушка-продавщица из молочной. В руках у щекастого была газета.

- Это квартира Красиковых?

- Да, - растерянно ответил Виктор Петрович.

- А вы, значит, и будете сам товарищ Красиков?

- Да, я...

- Это про вашего мальчика фельетон?

- Очевидно, - пробормотал Виктор Петрович, догадываясь, что большого удовольствия от этого визита он иметь не будет.

- Что же это получается, товарищ Красиков? - заговорил щекастый. Хорошо, что в газете все разоблачили. А так бы ведь все на нас сваливали, на торговых работников!.. Разве бы кто поверил? Прямо-таки как в одной загадке: был, был - и нету!..

- Два кило твердокопченой колбасы, - перечисляла девушка-продавщица, шесть кило сливочного масла, несоленого, высший сорт... Сыр голландский, высший сорт, три кило... Майонез, двадцать семь банок...

- Общая сумма недостачи 21 рубль 84 копейки, - сказал щекастый.

- Ради бога... Прошу вас, - засуетился Виктор Петрович. - Сколько, вы говорите, я вам должен? Пожалуйста, вот...

Он достал бумажник, вынул деньги, расплатился. Кланяясь и благодаря, выпроводил нежданных гостей.

- Ваша наивность, шеф, меня просто умиляет, - сказал Коля, едва за торговыми работниками закрылась дверь. - Ну сами подумайте, на что Юрке могли понадобиться двадцать семь банок майонеза?

- Ах, оставьте! Черт с ними, с банками! Если этим все кончится, я буду считать, что еще сравнительно дешево отделался. Хорошо, что Ляли нет дома!

Вновь раздался решительный звонок. Виктор Петрович открыл дверь.

На пороге стояли Анна Макаровна (председатель совета пенсионеров ЖЭКа) и управдом.

- Не по-советски! Не по-советски поступаете! Думаете, если вы академик, так вам можно все? - потрясая газетой, с ходу разразилась гневной речью Анна Макаровна. - Не-ет! Я этого дела так не оставлю! Я и до райисполкома дойду! Меня там не первый год знают!

- Главное, фондов никаких, ни на благоустройство, ни на озеленение. Все своими руками, - объяснил управдом.

- Среди бела дня! И клумбу! И волейбол! - бушевала Анна Макаровна. - И этот, как его... пинг-понг... Прямо как хищники какие-то!

- Что вы говорите? И клумбу? - огорчился растерянный академик. - Я выясню... Непременно. Я все улажу, поверьте... Обязательно! Все будет вам немедленно возвращено. Решительно все!.. Пусть только он вернется домой, этот мерзавец... Нет-нет, это я не вам, ради бога извините... Вы, естественно, ни при чем. Вы стали невольной жертвой научного эксперимента... Ну, конечно, все будет в порядке, уверяю вас... Всего вам доброго, будьте здоровы!

Анна Макаровна и управдом ушли. Управдом, плохо понимая, что к чему, на прощание еще раз объяснил:

- Извините, конечно, если что не так... Фондов никаких, все своими руками...

Выпроводив и этих нежданных гостей, Виктор Петрович и Коля молча переглянулись. Они хотели было обменяться впечатлениями, но не успели.

Раздался новый звонок.

Вздрогнув, как от электрического удара, Виктор Петрович трясущимися руками снова отпер дверь. На пороге стоял немолодой, интеллигентный, вполне респектабельный мужчина. В руках его была сложенная пополам газета.

- Добрый день, здравствуйте! - сказал он, приподымая шляпу и кланяясь. - Я директор Московского зоопарка...

- Чем могу служить? - спросил Виктор Петрович упавшим голосом, затравленно глядя на газету.

- Если не ошибаюсь, это квартира академика Шишмарева?

- О нет! Вы ошиблись! - У Виктора Петровича сразу как будто камень с души свалился. - Академик Шишмарев живет выше этажом. Ну, что вы, что вы! Напротив, мне было очень приятно!

Выпроводив ошарашенного директора зоопарка, Виктор Петрович долго кланялся ему вслед, как будто тот оказал ему какую-то важную и редкую услугу.