Чудик - Борис Ганаго

— Чтобы тот приготовился к ней, — догадался Рыжий. — Да, ему было дано еще сорок пять часов.

Казни вечные страшуся,

Милосердия надеюсь:

Успокой меня, Творец.

Но Твоя да будет воля,

Не моя. — Кто там идет?

И что сделал Пушкин, когда узнал, что до перехода в иной мир остаются часы?

— Он послал за священником, — напомнил Серафим. — Да. За первым, кто будет близко. Таким оказался отец Петр. Исповедав поэта, он, потрясенный, со слезами рассказывал: —Я стар, мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне верить или не верить, но я скажу, что для себя самого желаю такого конца, какой он имел. — Вспомним и то, — дополнил Серафим, — что Пушкин перед своей кончиной простил своего убийцу — Дантеса. — Да. Это важнейший момент, — подтвердил отец Павел. — Уходя в иной мир, он уносил с собой чистое сердце, сердце без зла и греха.

А о чем мы задумаемся в последние часы, которые даст нам Господь? Будем ли молить Его о прощении наших грехов, о нашем светлом воскресении? Тут кто-то сомневался — будет ли оно. Ты, кажется, мой дружок? — обратился батюшка к Рыжему.

— Ну, я. И что? — с вызовом ответил тот. — Так плохо. Это же главный вопрос нашего

бытия. Тебя как звать? — Рыжий. — Я не про кличку, а про твое святое имя спрашиваю. — Вовка. — Стало быть, Владимир. Может, тебя назвали в честь святого князя Владимира, освятившего Русь светом Православия? — Не знаю, — хмуро потупился Володя. — Да он и родителей своих не знает, — пояснил Леонид. — Бездомным был, пока его не приютила бабка Матрена. — Есть и отец, и мать, — поправил батюшка, — он же не с другой планеты спустился.

Только Володя о них не знает. Как и не знает, что есть у него Небесная Мать — Богородица Пресвятая и Отец Небесный — Господь. Бог для нас Царство приготовил, о котором нет даже слов, чтобы описать. Ты в Него пока не веришь? Напрасно. Отец наш, Господь Иисус Христос воскрес, и мы в свой час воскреснем. Только бы успеть очистить свою душу покаянием. Помоги нам Бог! — отец Павел потрепал рыжие непокорные волосы подростка.

Глава 10

Схватка

Когда утихли волейбольные игры и молодежь разместилась у костра, отец Павел предложил задавать вопросы. Рая решилась спросить о наболевшем:

— Опасно ли жить в доме, принадлежавшем раньше колдунье?

— А что именно вас там беспокоит? — осторожно поинтересовался священник.

— Мне бывает в нем страшно. Порой кажется, что рядом кто-то есть. Зажгу свет — никого, а все равно страшно. — Крыша поехала, — сострил Лёня. — К психиатру пора обратиться. — У самого давно крыша поехала, — обиделась Рая. — Лучше бы помолчал, а то я и про тебя рассказать кое-что могу. — Ну, расскажи, расскажи. Попробуй! — с угрозой огрызнулся Леонид. — Не надо ссориться, молодые люди, — остановил отец Павел. — Лучше посоветуемся, как девушке дальше быть. — Освятить дом. И не только дом, а все хозяйство, — прозвучало несколько голосов.

— А зачем освящать? — наивно спросил Рыжий.

— Ты что, не понимаешь? А как иначе батюшкам заработать детишкам на молочишко?! — довольно громко прокомментировал Леонид. — Вот и придумывают всякие ритуалы — крестить, освятить, отпеть.

— Так, ваша точка зрения понятна, — спокойно продолжал отец Павел. — Может, попытаемся разъяснить Володе, для чего жилище освящают испокон веков, а, Серафим?

— Можно, я отвечу одной историей? — предложил тот.

— Да, да. Конечно, конечно, — согласился батюшка. — Это произошло довольно давно, — начал рассказ Серафим. — Один бравый полковник Милонов прожигал дни и ночи в кутежах, не веря ни во что святое. Мать-старушка молилась за него, уговаривала одуматься, но он в ответ только смеялся.

Однажды, после очередной попойки ложась спать, он явственно услышал странный голос:

— Милонов, возьми пистолет и застрелись!

Он подумал, что его кто-то разыгрывает, осмотрел комнату, заглянул под кровать, за печку. Никого не увидел и, решив, что ему показалось спьяну, улегся в постель. Но не тут-то было. Вновь чей-то голос повелительно прозвучал рядом с ним:

— Милонов, возьми пистолет и застрелись!

Хмель мгновенно улетучился. Полковник крикнул денщика и рассказал ему о происшедшем.

Денщик объяснил барину, как младенцу, что тот стал жертвой бесовских нападений, и посоветовал при новых напастях читать молитвы и осенять себя крестом.

Полковник выругал денщика за его невежество, самоуверенно заявив, что ни Бога, ни бесов нет, и выставил того из комнаты.

Уходя, денщик умолял барина при следующих наваждениях осенять себя крестным знамением, чтобы бесы не погубили его душу навечно, ибо грех самоубийства — страшный смертный грех.

Милонов в ответ на увещевания запустил в денщика сапогом. Спустя время протрезвевший четко услышал приказ беса:

— Милонов! Возьми пистолет и застрелись!

У полковника зашевелились волосы на голове, и он со страхом перекрестился. Вся прошедшая жизнь, как в кино, промелькнула перед ним. Что было в ней? Лишь бравада, волокитство да хмельной угар.

А какой ответ даст он на Страшном суде? Какая участь ожидает его в ином мире, если таковой действительно есть? Эти мучительные поиски на радость матери окончились тем, что Милонов вступил на путь очищения души, на путь покаяния и даже стал монахом.

— А причем здесь освящение дома? — все еще не понимал Рыжий.

— Ты про Оптину пустынь слышал? — вдруг спросил отец Павел.

— Нет. — Это древний монастырь. По преданиям, он был основан раскаявшимся разбойником Оптой.

— Разбойником? — удивился Рыжий.

— Да, дорогой. Все мы подобны разбойникам. Только одни раскаиваются, ищут и находят Бога, другие из себя бога творят. В этом монастыре молились великие старцы. Для них не существовало ни времени, ни пространства.

Они видели через века. Да и сейчас нас видят, раз мы их вспоминаем. — Да ну? — Рыжий открыл рот от изумления. — И не только видят, но и молятся о нас. А молитва у них была пламенная, все освящающая. Однажды в Оптину приехали космонавты. Собственно, не в монастырь, а разгадать загадку, необъяснимую наукой. Пролетая над этими местами, они обратили внимание на столп света, устремленный в небо. Они засняли это свечение, определили координаты и приехали за разгадкой — что же там могло светиться?

А монастырь был еще разрушен. Постарались большевики, чтобы духа Божьего нигде не было. Остервенело поработали. Ленин еще в детстве сорвал с шеи крест и топтал ногами. Но как бы ни растаптывали святыню, монастырь вновь возродился. Интересно, что он еще был в развалинах, когда приехали космонавты. Они привезли фото, сделанное из космоса. На нем руины монастыря, и они светятся! Представляешь?

— Вот это да… — Рыжий не знал, верить ли услышанному.

— Теперь тебе понятней стало, для чего надо освящать дома?

Рыжий неопределенно пожал плечами.

— И не только дома, но свою душу прежде всего, чтобы Бог поселился в ней. Если Бог будет с нами, то никакие вражьи напасти нам не опасны.

Отец Павел повернулся к Рае:

— Если хотите, милая, я завтра освящу ваш дом.

Рая благодарно поклонилась батюшке.

Семен завозился дотемна в саду. Он уже решил уйти в дом, да заметил два силуэта каких-то пацанов у калитки. Семен замер, ожидая, что будет дальше. Мальцы пошептались, ободряя друг друга.

— Да нет его, заходи. — И свет нигде не горит, айда!

Калитка приоткрылась, и две фигурки проскользнули во двор. Они достали из карманов какие-то пакетики и стали что-то высыпать из них около крыльца, окон, в саду, на грядках.

— Что вы тут делаете? — строго спросил Семен.

Перепуганные мальчишки бросились бежать. Одного из них Семену удалось схватить.

— Стой! Куда? Что ты тут напакостил? Кто тебя научил? Говори, кто?

Пойманный лишь всхлипывал.

— Что вы подбрасывали? — Семен сильно тряхнул мальчишку. — Ну, признавайся! — Не знаю.

— Что-то я тебя не припомню. Как тебя звать?

Мальчик молчал.

— Не внук ли ты бабки Галины, а? Молчишь? Тогда пойдем в лагерь. Там разберемся, кто ты и что делал в моем саду.

Не выпуская пленного, Семен повел его к озеру.

— Кто с тобой был? Не хочешь выдавать? Небось, в герои себя записал, да? Ладно, сейчас мы всю вашу шкоду выведем на чистую воду.

На берегу молодежь тихо пела под гитару. Семен подвел упирающегося мальчишку к костру.

— Простите, батюшка, вот поймал с поличным у себя в саду этого молодца. Вместе с каким-то напарником что-то подсыпали у дома, на грядках, в кустах. Этого схватил, другой смылся. Я его опознать не могу, на вопросы не отвечает. Опасаюсь, что они выполняли задание начинающего колдуна. Недавно появился у нас такой после смерти Комарихи. Это же беда будет для всей деревни, если у нас школа колдунов появится, свои Гарри Поттеры. — Как тебя зовут, мальчик? — дружелюбно спросил отец Павел.