Наследница Черного озера (СИ) - Ева Никольская

Прихватив с собой пижаму и полотенце, я взяла фонарик из числа тех мелочей, что оставил сосед, и, выхватывая ступени лучом, осторожно спустилась по винтовой лестнице вниз. Дом был слишком большим для свечного освещения, вернее, коробке восковых цилиндров и кубиков с торчащими из них язычками фитилей, оказалось маловато, чтобы наполнить светом все вокруг. Но на спальню и ванную комнату я не поскупилась.

Свечи были везде: на полу, на обшитой мраморной плиткой подставке, на краях квадратного корыта, на полке для мыльных средств и даже в раковине. Не то чтобы их было много, но то количество, которое досталось мне с барского плеча соседа, я распределила по всему лишенному окон помещению. Пламя мерно подрагивало, из крана била струя… а я стояла на пороге, не решаясь войти, и смотрела на черное зеркало ванной, в котором отражались расплывающиеся оранжевые огоньки.

Глупая… Глупая, мнительная Блэр! Это простая темнота и никакой мистики.

Уговаривая себя мыслить здраво и не поддаваться на обман зрения, я сделала пару шагов вперед и тут же вздрогнула, отшатнувшись от поймавшего мое отражение зеркала. Распущенные рыжие волосы, бледная кожа, белая рубаха до бедра и светлые джинсы, украшенные кожаными нашлепками, — чем не костюм для призрака! Усмехнувшись собственной глупости, с сожалением отметила, что смешок вышел слишком уж рваным, нервным. Подойдя ближе к ванной, остановилась, глядя на воду. Вернее пытаясь рассмотреть под ней дно. Вот только что можно увидеть в черном омуте, по которому кружат в хороводе рыжие огоньки?

По спине прокатилась волна липкого страха, дыхание сбилось, пульс участился. А я все стояла и смотрела на проклятую воду, которая тянула меня к себе, как магнитом. Хотелось коснуться, пропустить ее сквозь пальцы, и убедится, наконец, в нереальности миража или… в его достоверности. Расходящиеся по воде круги гипнотизировали, монотонный звук падающей струи завораживал, а запах горящих свечей и их подрагивающее пламя сулило обманчивое тепло в прохладной комнате. И мне снова почудился звенящий голосок, тихо напевающий в моей голове:

Руку протяни…

Всплеск.

ПокровА сними…

Треск.

Окунись скорей…

Дочь.

Отпусти свой страх…

В ночь.

Вода тем временем неспешно закручивалась в воронки, а из глубины самой крупной из них что-то медленно поднималось на поверхность. Досмотреть до конца это явление не получилось — ноги сами вынесли меня из ванной комнаты, причем не наверх в спальню, а на улицу. Остановилась я только на крыльце соседнего дома и с удивлением уставилась на дверь, потому что тупо не помнила, как сюда прибежала. Сердце бешено колотилось, волосы развевались на ветру, а я продолжала стоять и непонимающе смотреть на железную створку, пока за спиной кто-то, тихо хмыкнув, не сказал:

— Ты ведь не ведьма, потерявшая свою метлу. Хватит пытаться открыть дверь взглядом, самое время воспользоваться звонком.

— А? — от резкого поворота, пряди описали дугу и упали на лицо.

— А может, и ведьма, — усомнился в сделанном выводе блондин — тот самый, которого я видела днем в пикапе. — Новая девочка от мадам Гюссо?

— От кого? — нахмурилась я.

Открывшаяся дверь отвлекла нас обоих от этого нелепого разговора.

Нервно облизав губы, я выпалила на одном дыхании:

— Мистер Раш, согласна на ваше предложение, даже если это будет собачий коврик!

Индэвор улыбнулся и, не выказав и намека на удивление, сказал:

— Восхищен вашей выдержкой, мисс. Признаться, думал, что появитесь раньше, — и, отойдя в сторону, чтобы освободить мне проход, приглашающее махнул рукой. — Идемте, я покажу вам комнаты.

— О-о. Так сразу и комнаты? — округлив глаза в фальшивом ужасе, спросил второй блондин.

— Именно так, Макс, — мрачно взглянул на него первый. — Какого черта тебя опять принесло? Мы вроде все уже обсудили.

Пока я разувалась в прихожей, мужчины спорили, упоминая непонятное, но уже знакомое мне слово ситизем. Этот сити-черт-знает-что позарез был нужен тому, что помладше. Но старший упорно отказывался его отдавать. Особого сходства кроме роста и масти между блондинами не было, но что-то неуловимое все-таки проскальзывало, из чего я сделала вывод, что они братья. Наверняка, именно с Максом учился Юджин. И именно Макс, судя по всему, скверно водил машину по субботам. Хм… интересно почему? Вспомнив об этом, с подозрением покосилась на охотника за таинственным ситиземом. И… вспомнила кое-что еще.

— Мистер Раш! — воскликнула, отвлекая мужчин от перепалки. Оба разом повернулись ко мне, но я смотрела исключительно на Индэвора. — Там свечи и вода… — пробормотала смущенно и опустила голову. — Я, кажется, все бросила, когда убегала. И ключи в спальне наверху, и моя сумка с документами, — закончила шепотом, умоляюще глядя на соседа.

Он нахмурился, затем кивнул, велел мне идти на кухню, а сам, схватив за рукав Макса, отправился вместе с ним на улицу. Озадаченно почесав затылок, я пошла, куда сказали, на ходу размышляя об оказанном доверии. То ли Индэвор не видел потенциальной опасности в моем лице, то ли у него дома просто нечего было брать. Очутившись в просторной кухне, куда заходила днем, я огляделась и сделала вывод, что второй пункт ошибочен. Эта холостяцкая обитель была обустроенная по последнему слову техники, что навевало мысли о достаточно простой, но дорогой обстановке и в других помещениях.

Холостяцкая, хм…

Поймав мысль за хвост, я задумалась. С чего мне вообще пришло в голову, что мистер Раш не женат? Отсутствие обручального кольца на безымянном пальце еще не показатель свободы. Уверенные в себе мужчины к тридцати годам обычно обзаводятся супругой и растят вместе с ней ребятишек, наслаждаясь семейными узами. Ну, или страдая от них.

Индэвору, как я предполагала, как раз в районе тридцати и было. Большой дом за городом, хорошая машина, если не две, какие-то хозпостройки, похожие на оранжереи, собака опять же — чем не антураж для семейного человека? А значит, сейчас вполне может выйти на кухню миссис Раш и на законных основаниях поинтересоваться, что здесь делает растрепанная бледная девка, то есть я.

Невольно пригладила волосы и принялась машинально плести из них косу. Знала, что в таком положении без резинки они долго не продержатся, но занятие занимало руки и успокаивало нервы, что было очень кстати. Разбирая пряди, я то и дело поглядывала на дверь, ожидая услышать звук чужих шагов, однако вокруг по-прежнему было тихо. Даже Рэм не спешил появляться на горизонте, оглашая округу лаем и топотом. То ли он жил где-то вне дома, то ли просто дрых наверху, не считая меня опасной так же, как и его хозяин. А может, дога как раз выгуливала жена соседа, потому их обоих и не было в доме.

С такими мыслями я села на тот же табурет, который занимала во время прошлого визита, и, откинув за спину полураспущенную косу, приготовилась ждать хозяев. Вскоре вернулись мужчины, продолжая на ходу спор на тему ситизема, который старший называл наркотиком, а младший — стимулятором сексуальной активности. Потом Индэвор ушел готовить мне комнату и ванну, а Макс переключился на меня и, представившись братом "этого дикаря", сходу предложил называть друг друга просто по именам, забив на официозы.

Затем извинился, что принял меня не за ту, и, пользуясь отсутствием родственника, начал хозяйничать на кухне, грея чайник и стругая бутерброды. А я продолжала сидеть в обнимку с принесенной соседом сумкой, содержимое которой проверила украдкой, и слушать словоохотливого блондина, оказавшегося на удивление легким в общении. Видимо, эта самая легкость и позволила мне по-настоящему расслабиться. А еще — дала шанс выведать у молодого человека то, что до сих пор не давало покоя.

— Скажи, Макс, — попивая горячий чай, спросила его я, — а кто живет в этом доме, кроме вас с братом?

Блондин удивленно на меня посмотрел и сказал:

— С чего ты взяла, Блэр, что я живу здесь? — Я вопросительно вскинула бровь, и он пояснил: — Просто часто заезжаю. У нас с Дэвом общий бизнес.

— Но дом такой большой и чистый, — недоверчиво прищурилась я. — Зачем одному Индэвору столько комнат?

— Так он и не один, — широко улыбнулся Максимилиан, и, подмигнув мне, предложил откушать его фирменный сэндвич с кукурузой.

Той же ночью…

Прозрачные струи воды снова и снова омывали давно чистую тарелку, а Индэвор продолжал стоять у раковины и машинально водить по ней губкой. Добивался ли он идеальной чистоты? Вовсе нет! Просто звук текущей воды был отличным фоном для размышлений. А подумать, признаться, было о чем. Вернее, о ком. Девушка, что готовилась ко сну в одной из гостевых комнат его дома, сделала этот день… странным.