Часы - Агата Кристи

Когда Дик отпустил злополучного подчиненного, я деликатно осведомился, что произошло.

Несколько секунд Хардкасл, казалось, был не в силах произнести ни слова. Затем он выпалил:

– Эти чертовы часы!

– Снова часы? Что теперь с ними случилось?

– Одни часы исчезли.

– Исчезли? Какие именно?

– Часы в кожаном футляре с надписью «Розмари» в углу.

Я свистнул:

– Выглядит весьма странно. Как это произошло?

– Эти проклятые идиоты~ Впрочем, я тоже принадлежу к их числу.

Дик всегда был честным парнем.

– Кто-то ведь должен за все отвечать. Вчера все часы благополучно стояли в гостиной. Я попросил мисс Пебмарш обследовать их и сообщить, если они покажутся ей знакомыми. Но она ничем не сумела помочь. Потом пришли забирать труп.

– Ну?

– Я вышел к калитке понаблюдать за процедурой, затем вернулся в дом, поговорил на кухне с мисс Пебмарш, предупредил, что мне придется забрать часы, и оставил ей квитанцию.

– Помню. Я слышал, как ты это говорил.

– Потом я предложил девушке отправить ее домой в одной из наших машин и попросил тебя проводить ее до автомобиля.

– Да?

– Я выдал мисс Пебмарш квитанцию, хотя она сказала, что в этом нет надобности, так как часы ей не принадлежат. Потом я присоединился к тебе. Перед уходом я приказал Эдуардсу тщательно упаковать часы, находящиеся в гостиной, кроме напольных и часов с кукушкой, и доставить сюда. И вот тут-то я допустил ошибку. Мне следовало сказать: «Всего четыре штуки». Эдуардс говорит, что сразу же выполнил приказ, но часов в гостиной было только трое, помимо двух штук, принадлежащих мисс Пебмарш.

– Прошло очень мало времени, – заметил я. – Следовательно~

– Это могла сделать старуха Пебмарш. Возможно, она схватила часы, когда я вышел из комнаты, и пошла с ними в кухню.

– Вполне вероятно. Но зачем?

– Ну, мы еще многого не знаем. А девушка могла это сделать?

– Вряд ли, – подумав, начал я, но внезапно умолк, вспомнив кое-что.

– Итак, это она, – промолвил Хардкасл. – Продолжай. Когда это произошло?

– Мы направлялись к полицейской машине, – неохотно ответил я. – Девушка забыла свои перчатки. Я предложил сходить за ними, но она сказала, что знает, где их оставила, и что теперь, когда труп унесли, не боится зайти в комнату. Но она отсутствовала только минуту.

– А когда девушка вернулась, на ней или у нее в руках были перчатки?

Я заколебался:

– Да~ думаю, что были.

– Очевидно, нет, – усмехнулся Хардкасл. – Иначе ты не стал бы колебаться.

– Она могла спрятать их в сумочку.

– Беда в том, – тоном обвинения произнес Хардкасл, – что ты влюбился в нее.

Я начал энергично оправдываться:

– Не будь идиотом. Вчера я впервые ее увидел. И это вовсе не было таким уж романтическим знакомством.

– Я в этом не уверен, – возразил Дик. – Не каждый день тебе в объятия бросаются девушки, умоляя о помощи в добром старом викторианском стиле. При таких обстоятельствах мужчина начинает чувствовать себя доблестным рыцарем. Только тебе лучше об этом забыть, так как девушка имеет определенные шансы угодить на виселицу за убийство.

– По-твоему, эта худенькая девочка ударила человека ножом, проделав это так ловко, что никто из твоих сыщиков ее не заподозрил, а затем выбежала из дома и разыграла передо мной сцену истерии?

– На своем веку я повидал еще и не такое, – мрачно промолвил Хардкасл.

– Неужели ты не понимаешь, – возмущенно осведомился я, – что моя жизнь была полна встреч с красавицами шпионками всех национальностей и с такими фигурами, которые заставили бы любого американского частного детектива позабыть о бутылке виски в ящике для воротничков? Женские чары на меня не действуют.

– Каждого поджидает свое Ватерлоо, – философски заметил Хардкасл. – Все зависит от типа. А Шейла Уэбб как будто именно твой тип.

– Как бы то ни было, я не могу понять, почему ты так стараешься пришить ей это убийство.

– Я ничего ей не шью, – вздохнул Хардкасл. – Но надо же с чего-то начать. Труп был обнаружен в доме мисс Пебмарш, – следовательно, нужно обратить внимание на мисс Пебмарш. Тело найдено Шейлой Уэбб – вряд ли стоит напоминать тебе, как часто человек, который первым находит мертвеца, оказывается последним, кто видел его живым. Пока не выяснены новые факты, эти два приходится принимать за основу.

– Когда я вошел в комнату, было начало четвертого, и этот человек был мертв по крайней мере полчаса, а может, и больше. Что ты на это скажешь?

– Шейла Уэбб отлучалась с работы на ленч с часу тридцати до двух тридцати.

Я с раздражением посмотрел на него:

– Что ты узнал о Карри?

– Ничего, – с неожиданной горечью ответил Хардкасл.

– Что значит «ничего»?

– А то, что такой человек вообще не существует.

– Что тебе ответили в Столичной и провинциальной страховой компании?

– Ничего не ответили, потому что ее тоже не существует. Так же, как и дома 7 на Денверс-стрит, и вообще такой улицы.

– Интересно, – заметил я. – Ты имеешь в виду, что у него было несколько карточек с фальшивым именем, адресом и учреждением?

– По-видимому.

– А что, по-твоему, за этим кроется?

Хардкасл пожал плечами:

– Сейчас мы можем только догадываться. Возможно, убитый, пользуясь карточками, собирал страховые взносы. Или же это был способ заводить знакомства с людьми, чтобы потом выманивать у них деньги обманным путем. Он мог быть мошенником, вымогателем или частным детективом – мы этого не знаем.

– Но узнаете?

– Рано или поздно. Мы послали на проверку его отпечатки пальцев выяснить, не зарегистрированы ли они. Если да, то это уже шаг вперед. Если нет, то возникнут дополнительные трудности.

– Частный детектив, – задумчиво произнес я. – Надеюсь, он был именно им. Это открывает большие возможности.

– Пока что мы располагаем только возможностями.

– Когда дознание?

– Послезавтра. Это чистая формальность – оно наверняка будет отсрочено.

– А что сказано в медицинском заключении?

– Заколот острым орудием вроде кухонного ножа для овощей.

– Как будто это освобождает от подозрений мисс Пебмарш, – заметил я. – Вряд ли слепая женщина могла заколоть человека. Полагаю, она действительно слепая?

– Да, мы проверили. И все сведения, которые она сообщила о себе, вполне правдивы. Мисс Пебмарш преподавала математику в школе на севере Англии. Потеряв зрение лет шестнадцать назад, она занялась изучением системы Брайля и наконец стала работать в институте Ааронберга.

– А вдруг она не в норме психически?

– Помешалась на часах и страховых агентах?

– Звучит в самом деле фантастично, – был вынужден признать я. – Как в самых худших произведениях Ариадны Оливер или очередном шедевре Гарри Грегсона.

– Ну-ну, смейся! Ты ведь не несчастный детектив-инспектор и не должен отчитываться перед суперинтендантом и главным констеблем.

– Ладно, не злись. Может быть, мы узнаем что-нибудь полезное у соседей.

– Сомневаюсь, – мрачно отозвался Хардкасл. – Даже если двое мужчин в масках зарезали беднягу в саду, а потом внесли в дом, все равно никто не выглянул из окна и ничего не увидел. К сожалению, это не деревня. Уилбрэхем-Крезент – обычная городская улица. К часу дня приходящие уборщицы, которые могли бы что-нибудь заметить, возвращаются домой. Там нет даже женщин с колясками.

– А старых инвалидов, целыми днями торчащих у окна?

– Увы, их тоже нет.

– Что известно о домах 18 и 20?

– В доме 18 проживает мистер Уотерхаус, управляющий адвокатской фирмы Гейнсфорда и Суэттенхема, и его сестра, которая управляет им самим. О доме 20 я знаю только то, что женщина, живущая там, держит около двадцати кошек. Должен признаться, что кошек я не люблю.

Я заметил, что у полицейских нелегкая жизнь, и мы отправились в дорогу.

Глава 7

Мистер Уотерхаус переминался с ноги на ногу, стоя на пороге дома 18 по Уилбрэхем-Крезент и нервно оглядываясь на свою сестру.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросил он.

Мисс Уотерхаус возмущенно фыркнула:

– Не знаю, о чем ты, Джеймс.

Мистер Уотерхаус изобразил на лице виноватое выражение. Ему приходилось делать это столь часто, что оно стало для него наиболее характерным.

– Ну, дорогая, я просто подумал, что, учитывая случившееся вчера в соседнем доме~

Мистер Уотерхаус собирался отправиться в адвокатскую контору, где он работал. Это был опрятный седой старичок со слегка сутулыми плечами и лицом сероватого, хотя и не болезненного оттенка.

Мисс Уотерхаус была высокой костлявой особой, никогда не болтавшей чепухи и не терпевшей этого качества в других.

– Разве из того, что вчера по соседству кого-то убили, непременно следует, что сегодня убьют меня?

– Это во многом зависит от того, Эдит, кто совершил убийство, – заметил мистер Уотерхаус.

– Значит, ты думаешь, что кто-то шатается по Уилбрэхем-Крезент и выбирает жертву в каждом доме? Право, Джеймс, это почти богохульство.