И никаких ХУ! - Макар Троичанин

- Никто и не заставляет тебя рысить, - успокоил Старче, - протрясёшься трусцой позади всех и дуй в очередь за грантом.

Циркуль виновато покачал головой:

- Где уж мне! Бегули мои давно заржавели и, очень может быть, что рассыплются уже на первом круге. К тому же нет никакой гарантии, что моей физэнергии хватит даже на один круг трусцой. – Он резко вытянул ходули вперёд, и все услышали отчётливый треск в коленях. Наступила неуверенная тишина, нарушаемая лишь шумным сопением Кинг-Конга. Наконец, Викентий Алексеевич обратился к теоретику:

- Ты как?

Тот пожал плечами, искоса взглянув на несговорчивого кандидата, смазавшего концовку многолетних исследований.

- Ясно, что мои выводы верны для неповреждённых механизмов, и поэтому я умываю руки. – И все умыли, отдавая инициативу начальнику. Циркуль облегчённо вздохнул и счастливо заулыбался. – Однако, - зачем-то продолжил Старче по достаточно выясненному вопросу, - логично было бы – и справедливо! – поручить профсоюзу…

- Марье Ивановне? – уточнил шеф.

- Можно для кворума привлечь и девчат. Так вот, поручить им, для очистки совести, проверить – доверяй, но проверяй, так нас учили! – наощупь состояние всех его членов на предмет пригодности к осуществлению своих функций. Нужно будет задокументировать фото.

Циркуль по-молодому сорвался с места.

- От кого бы другого, но от тебя я не ожидал такого… Сколько выпито, сколько выкурено, и на тебе! Хорошо! Сдаюсь! Режьте меня, ешьте меня с потрохами!

- Было бы что, - обронил кто-то.

- Согласен трусить, - Циркуль тяжело и безнадёжно вздохнул. – Но это будет уже второй труп.

- Ничего, - утешил добросердечный начальник, - у нас и так перебор в штатном расписании. – После такого утешения Арсений Иванович смирился с собственной героической кончиной и молча снял самоотвод.

- А можно мне вместо Арсения Ивановича? – подал голос самый молодой и самый незаметный среди местного научного сообщества.

- Что – вместо? – не сразу сообразил опешивший начальник.

- На два круга, - объяснил яснее ясного Валёк. Все разом повернулись к нему и уставились на выскочку холодным оценивающим взглядом кобры.

- А сумеешь? – засомневался опытный спортселекционер, критически разглядывая неражий механизм, никак не соответствующий требованиям Старческой теории.

- Сумею, - уверенно заявил малец-наглец.

- Вот! – счастливая покровительственная улыбка широко разлилась по всему гладкому лицу шефа. – Взял и залил – и никаких пожарных! А? Не нужны никакие теории и не страшны никакие расстояния! Берите пример с молодых, старпёры. Меньше слов, а больше дела!

- С таким необдуманным подходом институт быстро прикроют, - остерёг зарвавшегося руководителя Макс.

Дурацкая улыбка сразу сошла с лица Викеши, и, немного успокоившись, он деловито осведомился у невозмутимого Валька:

- Со здоровьем как?

- Не жалуюсь.

- Господи! Как приятно слышать – хотя бы один не жалуется.

- Подумаешь, два круга! – гортанно прокричал Кинг-Конг, стремительно вскакивая со стула, и можно было ожидать, что вскочит и на него. – Да я одной левой четыре пробегу… если с привалом и пунктом питания…

- Где стройные грузинские газели в длинных белых платьях, - подсказал Макс, - подают охлаждённый «Цинандали» в запотевших бокалах.

Вахтанг глубоко вдохнул бодрящий запах витаминного вина, облизал губы и поднял обе руки.

- Гордым архаром пронесусь, обгоняя горный ветер…

- Особенно, если он навстречу, - уточнил Циркуль, но Кинг-Конга уже было не унять.

- Запиши, дарагой, запиши и меня. Первым пиши! – Но остальные архаровцы гордо и независимо затаились на своих вершинах, устремив недоступные взгляды мимо невыдержанного козла в безоглядную даль.

- Ну, молодец, Вахташа! – похвалил дорогой. – Настоящий горный мужчина… с Воробьёвых гор.

- А то! – довольный собой, подытожил горец.

Одна из незыблемых вершин вдруг зашевелилась, и оттуда донеслось:

- Я, пожалуй, тоже рвану, - выпалил, решившись на самопожертвование, Царевич, и даже слегка тронутые ржавчиной волосы его вдруг вспыхнули ярким пламенем, мордастые щёки порозовели, а конопушки вокруг носа потемнели. – Мы, хотя и не горные, но тоже не лыком шиты.

- Та-а-к… - опять расплылся в довольной улыбке Викентий Алексеевич.

- А я, что, рыжий? – вскочил и сел Фигаро, одёрнутый Витьком за полу пиджака. – Меня тоже включи.

- Ну, если Фиг не рыжий, то я тем более, - тряхнул чубом Гусар и изящно смазал пальцем по усикам. – Записывай, Алексеевич, и меня до кодлы. – И объяснил своё нерыжее решение: - Девки сейчас, знаешь, какие? Не убежишь – не отобьёшься! Так что тренировка не помешает.

- Тихо, тихо, господа, - совсем развеселился организатор, - не толпитесь, всем хватит.

Зинуля с Нинулей громко завизжали, изображая радость слабого пола за сильный, захлопали в ладошки, стреляя подкрашенным дуплетом по всем подряд, и даже пропищали:

- И никаких ХУ! – спрятав покрасневшие от счастья мордашки в ладошки.

- Ну, что, подводим черту? – спросил довольный начальник. – Отводы будут? Нет?

- Включите и меня, - неожиданно попросил Доу-Джонс.

- У нас – бег-эпидемия, - констатировал Старче.

- Правильное решение, - одобрил Василия Макс. – В оздоровлённом теле – здоровый дух, а у тебя с этим сейчас, как мы убедились, проблемы. Небось, и формочка классная есть? С тамошней барахолки?

Доу-Джонс помялся, улыбнулся одними губами, как и полагается джентльмену, но сознался:

- Есть… майка с надписью на груди «Made in USA».

- Ага, - тут же подтвердил дознаватель, - а сзади – «Сделано в Мытищах».

Вась-Вась убрал улыбку и ничего не ответил, чтобы не растрачивать по пустякам чувство собственного достоинства.

- Да ладно тебе, покойник спорта, - заступился за джентльмена пролетарский начальник. – Парень для коллектива старается, чего не скажешь о тебе, так что – лежи в своём саване и помалкивай в белые тапочки, - и к Васе: - Засёк, Васёк. – И ко всем: - Всё? Список кандидатов на грант исчерпан?

- Не совсем, - возразил поперечный пузач, - ещё одного кандидата забыли, настоящего.

- Кого это? – без интереса спросил Викентий Алексеевич.

Макс многозначительно усмехнулся.

- Тебя, Викеша.

Забытый чуть поморщился от досады, нервно побарабанил пальцами по столешнице, соображая, в какую встать позу и выгадывая время для достойного ответа, пригладил гладкие волосы и гладкий подбородок, показывая, как трудно даётся решение. Ему и самому очень хотелось потрясти вялыми телесами, но сдерживал эмоциональный порыв, опасаясь, что окажется на дистанции в числе последних и тем самым подорвёт незыблемый авторитет уважаемого руководителя всем известного закрытого – с переднего хода – НИИ. Но вредный Макс, как всегда невзирая на лица, вынудил отбросить сомнения.

- Что ж, я готов.

А пузатый зануда всё нудил, отыгрываясь за покойника:

- Зарядку делаешь попусту? Пешком ходишь зазря, подрывая экономику общественного транспорта? Лучше побегай. – И съехидничал: - Тебе, недавно разведённому, навыки бега на длинные дистанции не помешают, - хохотнул, придумав ещё каверзу: - Учти, что на круге все побегут за тобой, никто не посмеет обогнать руководителя, так что – старайся.

- Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, - только и сумел ответить грубияну лидер. – Итак, у нас получилась солидная мужская компания. – И только Бен упорно отмолчался, а Серый спрятался у него за спиной, выдавая себя частым шмыганьем носа. – Марья Ивановна, вы?

Профдама сверкнула стёклами очков, опасно качнула вперёд объёмистым бюстом так, что многим мужикам захотелось поддержать, и пообещала женским басом:

- На старт выйдем полным составом, а там – как получится.

- Получится, - уверил Макс, - мы с Циркулем будем болеть за вас.

- Совсем зачахнете… старперы, - отрезала стайерша. – Берегите себя для фекальной науки.

- Но, но! – взвыл пузач. – Попрошу без скрытых оскорблений.

Викентий Алексеевич весело рассмеялся, довольный и спорткомандой и поркой, полученной самонадеянным изобретателем.

- Хватит лаяться! Не тронь его, Мамма-мия. - Так звали между собой Марию Ивановну сотрудники института за её доброту, за материнскую участливость к мужским обидам от жён, за добрые житейские советы молодым - к ней запросто можно было прийти и поплакаться в бюст – и, особенно, за то, что всегда без лишних вопросов давала взаймы и никогда не напоминала о долге, который недобросовестные должники нередко списывали в одностороннем порядке. – Он сегодня явно не в духе. Лучше подобьём бабки. Бабка первая: кросс шпарят все, и никаких отговорок! – он бросил выразительный взгляд на Макса. – Бабка вторая: укомплектована команда стайеров. Переходим к третьей.

- Побудь пока с двумя, а мы перекурим, ладно? – попросил Старче.