Боня-2 - Дмитрий Смекалин

Боня, немного поколебавшись, объявил, что дальше они сегодня уже не пойдут, так что можно разбивать лагерь. После чего уселся на травку, прислонившись спиной к какому-то дереву, и наблюдал, как пикси ставят ему шатер. Хорошо быть начальником!

Ламия пристроилась рядом, раскинув хвост вокруг дерева большой петлей и пристроив его кончик у Бони на коленях. Тот покосился на него, но возражать не стал.

- Ну, что, поговорим, пока еда готовится?

- С удовольс-ствием...

Боня взял инициативу в свои руки и первым стал задавать вопросы. Отвечала ламия довольно охотно, но почти односложно. Так что много узнать не удалось.

Да, ламий тут целый поселок. Когда-то было их больше сотни, а сейчас их очнулось меньше двадцати, да и то большинство с травмами. Собственно, уцелели только те, кто в виде змей окаменел, а в человеческой форме почти все головы потеряли и теперь не воскресли, а так камнями и остались. Из всех только две сейчас живы, да и то на руках пальцев не хватает, да и носов нет. Наверное, восстановятся потихоньку, но пока мучаются.

Попутно выяснилось, что ламии могут целых три формы принимать: ту, что Боня сейчас видит, полностью змеи и полностью человека. Форму змеи Ламисса ему продемонстрировала. Здоровенная анаконда получилась, метров тридцать длиной. А человеческую - неожиданно застеснялась (или сделала вид).. Оказывается, они, как и драконы, полностью голыми появляются, а одеждой она не озаботилась.

Магичить ламии умеют, но материю, как пикси, делать не могут, а за эти годы у них ничего не сохранилось.

Поселок находится недалеко, в начале гор, до него отсюда километров десять-пятнадцать. В основном, поселение было в норах-пещерах, но несколько зданий и перед горами были. Теперь они разрушены.

В гости - очень рада будет их там всех видеть. Боню в особенности. Хотя у всей экспедиции состав замечательный, почти одни мужчины. А то ламий мужского пола не бывает, вынуждены случайными связями перебиваться, жаль только, не в лучшей форме они сейчас. Ламиссу, как наиболее целую, на разведку послали, но даже у нее на хвосте не все чешуйки на месте...

Боне змеелюдок стало немедленно очень жалко. Камня Силы при нем, естественно, не было, но артефакт, стимулирующий регенерацию, он с собой таскал. Так что немедленно применил его к новой знакомой, да и маны поток на нее усилил. Вроде, чешуйки стали понемногу отрастать. Не на счет раз, но проплешины на шкуре стали на глазах твердеть, и чешуйки - формироваться. Да и цвет у шкуры стал более блестящим.

Тем временем и первые порции еды стали поспевать. Боне и его гостье первыми понесли. Сначала - жареную на гриле рыбу, а потом и здоровенную птицу (чуть не страуса), только снятую с вертела.

Судя по всему, ламия оказалась сильно голодная. Либо раньше ела плохо, либо ускоренная регенерация ресурсов требовала. В общем, кусочек рыбы она за компанию с Боней съела вполне деликатно, а вот птицу умудрилась заглотнуть целиком. Перекинулась в змею, раззявила пасть и блюдо пустое... Боня только с интересом наблюдал, как вздутие плавно переместилось по телу змеи от шеи куда-то ближе к середине. После чего ламия снова перекинулась в змеелюдку. Вздутие осталось, но на змеиной части тела немного ниже пояса...

- Извини, не выдержала, так аппетитно пахло, - ламия потупилась. - Это не последний кусок еды?

- А ты еще хочешь?

- Ну, если можно...

Наблюдавшие за сценой хифчаки молча по собственной инициативе притащили не до конца зажаренного кабана. Прямо на вертеле. Килограмм на двести. Вертел змеелюдка все-таки попросила вынуть, а вот кабана заглотила целиком, естественно, в форме змеи. Хифчаки разразились восхищенными криками, а у Бони аппетит совсем пропал. Впрочем, есть ему ведь и необязательно.

На сей раз новое утолщение сдвигалось по телу змеи медленнее, впрочем, и утолщение было много больше первого. Зато, когда Ламисса снова вернулась к форме змеелюдки, вид у нее был довольно умиротворенный. Она неспешно притулилась к Бониному боку, приподняла его руку и положила себе на плечи, а свою голову примостила у него толи на плече, толи на груди.

- Теперь ты рассказывай, - пробормотала она.

Боня с некоторым осуждением скосил глаза на нахалку, но прогонять не стал. Наоборот, поток маны вокруг нее поплотнее сделал. И стал рассказывать. Краткий экскурс по важнейшим событиям последних пяти тысяч лет (как ему удалось их восстановить) и историю своего пребывания в этом мире. Тоже только ключевые моменты. Все равно долго получилось.

Говорил Боня тихим убаюкивающим голосом и думал, что разморившаяся ламия скоро заснет. Не тут-то было! Та только тихонько посвистывала от удовольствия, иногда терлась щекой о его плечо и неспешно выводила пальчиком у него на груди какие-то узоры. Однако, когда полезла расстегивать ему ворот рубашки, Боня ее руку решительно перехватил и отодвинул от пуговиц. Змеелюдка что-то протестующе прошипела, но настаивать не пыталась.

Сидели так часа два. Боня постепенно сам увлекся рассказом и стал выдавать текст не сонным голосом, а в стиле художественного чтения. Ламисса тоже оживилась и стала ворочаться у него на плече более интенсивно, а на груди уже не просто узоры рисовала, а стала ее с силой скрести, а потом и просто тыкать в нее пальцем.

Боня в прервал рассказ и скосил глаза вниз. Змеелюдка в азарте пыталась вгрызться ему в ключицу. При этом во рту у нее вдруг обнаружились здоровенные клыки, по которым стекала буроватая жидкость. Покрытая тонким слоем твердой маны кожа прокусываться не желала, однако в рубашке уже образовалась приличная дыра. При этом яд (что еще может течь по зубам у змеюки?) уже пропитал изрядный кусок рубашки и стекал по Бониной груди и подбородку кусачей слушательницы. Ну а палец украсился здоровенным когтем, которым Ламисса пыталась помочь клыку пробиться к Бониному телу.

- Эй, ты что делаешь?! - возмущенно вскрикнул Боня, пытаясь оттолкнуть ламию.

Та немного дернулась, оцарапав когтем собственный подбородок, но хватку не ослабила, а только плотнее прижалась к Боне. Тот перехватил когтистые руки и стал их с силой отцеплять от себя, как вдруг по всему телу ламии прошла судорога, и она резко обмякла. Возникло ощущение, что все мышцы у нее стали тряпочными. Голова на изящной шее болталась, грозя оторваться, руки, да и тело, проявили готовность изгибаться в любую сторону и под любым углом. Боня еле подхватил падающую человеческую часть тела и по-возможности деликатно опустил на траву.

Никаких клыков или когтей не осталось и в помине. Кусачего монстра больше не наблюдалось. На траве перед Боней лежала очень симпатичная девочка, если не считать того, что большую часть тела составлял змеиный хвост.