Айболит для короля (СИ) - Лебедева Ива

— Нет, сначала Арисса! — вскинулась девочка, и ее филин недовольно ухнул — то ли на нее, чтоб не прыгала, то ли на меня, чтобы не обижала, тут я не поняла.

— Тихо. Сначала я сложу твой перелом, и, возможно, это как-то повлияет на крыло твоей птицы. Тогда мне легче будет помочь ей и не заставлять ее страдать, понятно?

Девочка испытующе посмотрела мне в глаза и кивнула.

— Умница. Приступим. Локс, ты все принес, что я сказала?

— Да, госпожа лекарка! — тут же отозвался мой похититель и расхититель ветеринарных ценностей. — Вот полоски полотна, смолы немного, ровные деревяшки и лучина. Я все правильно сделал?

— Угум. — Я быстро разложила свои скудные припасы, присовокупив к ним местные перевязочные материалы. Так…

Через пятнадцать минут тугая повязка на ребрах была готова, а руку Ариссы я зафиксировала с помощью импровизированной шины. Выдохнула и повернулась к филину.

— Ну, малышка, надеюсь, ты мне нос с лица не склюешь, вон у тебя какое грозное оружие… Давай, покажи крыло. Тебя надо подержать или сама не будешь вырываться? Ты же умница? — «Заговаривая клюв» довольно внушительной и страшно недовольной птице, я тем временем подхватила и развернула сломанное крыло. Уй...

— Тихо-тихо, красотка, не все так страшно, как выглядит, — ворковала я, стараясь не обращать внимания, как филин шипит и переступает когтистыми лапами в сантиметре от моих рук и коленей. — Ну извини, вокруг перелома придется выщипать оперение, а потом помазать йодом… Зато никакая зараза не заведется, обещаю! Во-о-от… Локс, подай вот это. — Я ткнула локтем во флакон с перекисью водорода. — И разведи этот порошок, он называется марганцовка, буквально три крупинки, в чашке вареной воды.

Филя-Арисса шипела на меня и периодически толкала здоровым крылом, но больное не выдергивала даже тогда, когда я ликвидировала мешающие перья и ощупывала на предмет осколков. Слава богу, перелом был чистый, так что сложить косточки в правильное положение оказалось несложно. Труднее было прикрепить лучинки так, чтобы не было смещения, а потом еще уговорить здоровенную глазастую пациентку разрешить прибинтовать к туловищу оба крыла, потому что иначе, если я не держала раненую часть тела, она рефлекторно ей дергала, когда хлопала здоровым крылом.

— Умничка, теперь надо еще кетонал вколоть, — устало сказала я. С Джоем нервяков было побольше, но все прошло побыстрей. А еще к этой девчонке я успела почувствовать симпатию, в отличие от ее непутевого братца. Она же меня не похищала, не отрывала от… Стоп, никаких воспоминаний!

Она же и пострадала, защищая родню и соседей в неудачной вылазке. Кстати, я так и не поняла, стянули они то, что хотели, или, как говорится, пошли по шерсть, вернулись стриженными. Этак они еще раз намылятся в тот же проблемный сад, в ту же засаду. На сколько таких вылазок мне хватит перевязочных материалов?

Тем временем выяснилось, что местное солнышко тут не круглосуточное. Оно зашло по ускоренной программе, и настала ночь, к счастью нежная и теплая. Тотчас же на небе обозначилась местная луна, раза в полтора ярче, чем земная.

Спать пора, уснул бычок... Может, бычок с зашитым и обработанным бочком и уснул, но мне не спалось. Погода уж очень приятная, никакого желания стремиться под крышу.

Крыша, между прочим, образовалась: Локс и еще пара парней под добродушными понуканиями тети Долны соорудили небольшой шалаш или навес. Было забавно смотреть, как человек втыкает в землю заостренное бревнышко, потом сливается с чем-то мощно-копытным и, встав на задние ноги, вгоняет этим копытом бревно в землю, как свечку в праздничный торт.

— Крышу-то тебе вдвойне накрыли, — удовлетворенно сказала тетя Долна, показывая на широкий лист, — никакому дождю не прошибить.

Я поблагодарила за заботу. Дареному жилью на крышу не смотрят, хотя, милые мои когте-копытные, могли бы и спросить, такой ли мне домик по нраву, да и насчет места. Жить в десяти шагах от клиники, пусть и под открытым небом, я не собиралась.

Может, тоже прочли местный вариант сказки и решили: если добрый доктор Айболит под деревом сидит, то и жить должен под деревом? Спасибо, не на дереве. Я, пару раз оторвавшись от операций, оглядывала поселок и заметила несколько шалашей на ветвях. Для девицы-куницы самое то.

Хорошо, что, хотя мне и казалось, что я так быстро не усну, стоило прилечь на импровизированную постель — мне натащили каких-то вроде бы чистых одеял и соломенный матрас, — я просто выключилась.

И правильно, потому что, когда я утром проснулась и наскоро перекусила лепешками с сыром, оказалось, что очередь пациентов уже от дерева и аж дотуда, где мне не видно. К счастью, тяжелые случаи закончились еще вчера. Но всякого хватало, помимо застаревших шипов-заноз, не поддающихся человеческим пальцам. Ну так есть скальпель с пинцетом.

Звери шли, шли и шли, как к настоящему Айболиту. Вот не зря меня Чучундр в детстве Айболида называл, как в воду глядел.

Заканчивать прием я не спешила. Чувствовала: сразу же набегут непрошеные тяжелые мысли. Лучше как следует устать. Тем более день уже к концу, когда я там ела в перерыве и что именно — сама толком не заметила. Во мне, кажется, все еще жила надежда, что если вылечить всех поскорее, то меня отпустят домой...

— Ыш-ш-ш, ш-шаш-ш.

— Назовите симптомы человеческим языком, — не глядя сказала я.

— Уш-шаш-ш, шыш-шыш-ш-ш, у-у-уэ-э-эш.

Я оглянулась. На лечение пожаловал колючий холмик. Не, судя по высунувшейся розовой мордочке, холмик был вполне подвижный.

Не то чтобы я обиделась и рассердилась, но захотелось поворчать. Совсем обленился товарищ-домосед, решил выспаться, а своего итакари прислал полечиться. Представила, как в клинику явился бы кот без владельца и начал бы вылизываться, указывая на то, что ему следует отчикнуть.

Вот как удалю тебе пару иголок, небось двуногий примчится посмотреть, кто его эпилирует во сне!

Но дикоёжик ткнулся мне в руку розовой мордочкой, далеко убрав колючки, и я постыдилась такой садистской шалости. Попросила шагнуть в яркое лунное пятно… А, у нас все совсем не страшно. Попали задними лапками в сеть, где дотянулись — перегрызли, но остальные петли тебя, бедняжку, стреножили. К счастью, не так давно — ни ран, ни онемения. Все равно полоски от сети обработаю.

Ну, иди к хозяину.

Однако дикобразик не спешил. Он еще раз поглядел на меня живыми бусинками, ткнулся мордочкой. И отошел в темноту.

 ***

 Похоже, я таки уработалась. Когда второй раз в этом мире стемнело, мне даже было лень зайти в шалаш. Но пришлось брать ноги в руки, ползти и падать. По дороге зацепила из деревянной миски у входа лист какой-то местной капусты, ощутила носом ароматную свежесть и успела заснуть, пережевывая его, как коза на грядке. Самое главное — до прихода тоскливых мыслей.

Проснулась я не от тоски. И не от луча солнца, дотянувшегося до моего лица. Этот луч я ощутила сквозь сон.

Проснулась же, потому что луч закрыла огромная крылатая тень.

Глава 10

Раис:

Я не раз слышал, что даже короли не властны над снами. Обычные короли, такие как мой отец, — да. Про них и рождаются пошлые пословицы.

А я — властен. Я мог бы превратиться во сне в парящую птицу, в солнечный луч, в безмятежно спящую заоблачную вершину. Или спать без снов.

Но я разрешаю снам выныривать из моей памяти. Они неприятны, это да. Зато после них приятно просыпаться. Например, такой сон…

…Непритязательное селение у подножия Серого Хребта. То, что дождь льет на него, когда над округой солнце, — самая мелкая неприятность для жителей. Морфов в селе раз-два и обчелся, а если есть, то такие забавные варианты, как Заморыш. Итакари Заморышу не защита, он сам защищает его. Конечно же, не кулаками, но ведь можно быть все время настороже и убежать, спрятаться от шутников...

…Утро в селе после унылого вечернего пира. Взрослые спят, детвора играет. Мальчишки — в три камня и три палки, девчонки — в кукольную свадьбу. Заморыша мальчишки играть не берут, но и девчонки начинают над ним посмеиваться — не малыш. Еще два-три года — и начнут расти усы…