Алекс и Алекс 6 - Семён Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я б даже сказал, ни одно из этих двух государств никогда не выпустит кусок, который только может ему в рот попасть. И никакое из них не уступит, поскольку рутений сейчас нужен всем, читайте экономические сводки по миру на будущий квартал.
— Каким образом к этому всему относится безвестный соискатель Корпуса, трудящийся под вашим началом? — соискатель похлопал себя по животу.
— Мы вам говорили. В тех краях можно наследовать не только материальное.
— Помню, нематериальное тоже. Например, право своего отца выступать на тамошнем Совете Старейшин и служить почтальоном между тем Советом и нашими не пойми кем.
— Алекс. — Бак бросил ходить по ложе, решительно уселся в соседнее кресло и откинулся на спинку. — По идее, я сейчас очень долго должен рассказывать и объяснять. Чтобы у вас в голове был ровно такой массив информации, как у меня.
— Опускаем лишнее, сэкономим время. Я вам полностью доверяю, вы мне тоже. Что в итоге?
— Можно не допустить обострения, если очень быстро создать очень небольшое предприятие по добыче. И с участием государства, и с участием частных лиц. — Главное было сказано.
Куратор даже глаза прикрыл, абстрагируясь от окружающего мира.
— Тамошние Старейшины готовы не дёргаться со своим сепаратизмом из страны и притормозить китайцев, если пошевелимся мы?
— Примерно. Они против того, чтобы к региону относились по остаточному принципу. Если развернуть современные, — Бак подчеркнул, — промышленные комплексы, они прекратят заигрывать со всеми подряд и спокойно отнесутся к начавшемуся техническому прогрессу. Справедливости ради, до последнего времени на них действительно все плевали.
— Добыча рутения — современный промышленный комплекс?
— Да, если сформулировать очень коротко. Подробности могу объяснить за час.
— Не нужно… И буквально на мне сошёлся клином свет?
— Тоже да. Здесь, пожалуй, я могу управиться с объяснениями даже минут за двадцать.
— Да не надо, — отмахнулся подопечный. — В принципе понятно. Они бедные, но гордые. Столице от них десятилетиями ничего не было нужно, пока в затылок не клюнул жареный петух и не понадобились их недра. Кабинет министров в таких случаях очень любит называть себя Родиной.
— Увы.
— А народы типа того, если я правильно понял предмет страноведение, периодически способны ради нематериальных принципов и правил идти на любые конфронтации, отстаивая своё реноме.
— Да.
— Диалог, в силу твердолобости обеих сторон, в конструктивном формате невозможен. Нужен переговорщик, посредник, на роль которого есть исторически сложившаяся личность. Да?
— Вы прослушали. Слова уже никому не интересны, запущенный процесс можно остановить только другим процессом.
— Тьху, это я после турнира не соображаю. Точно.
— Надо создать предприятие. В учредителях должны быть лица, которым каждая из сторон доверяет. Со стороны Совета Старейшин, и это совпадает с позицией Департамента Колоний, есть лишь одна кандидатура. — Бак впился немигающим взглядом в собеседника. — Которая способна объединить две разные команды так, чтобы Мвензе поверили Метрополии и не дёргались в сторону Поднебесной.
— Занятно. Я там в жизни не был и не планировал туда ехать, а оттуда — такой кредит доверия.
— Неисповедимы пути господни, — развёл руками подполковник. — Думаете, я не удивлён? Пожалуй, побольше вашего.
— Что с меня требуется?
— Ознакомиться с документами, отправляю вам на комм, раз. Тщательно проработать их с вашей Хаас, два. Если согласны — электронно подписать, три. На этом ваша функция оканчивается.
— Там работать не придётся⁈
— Вам — нет. Строить и добывать, как вы уже догадались, будут совсем другие люди. Хотя вы будете в числе допущенных к отчётам, вместе со мной и Блекстером.
— Хорошо. Комм в раздевалке, начну читать ваши документы прямо сейчас, как спущусь туда.
— Алекс! — соискатель затеял подниматься, когда куратор его окликнул.
— Да?
— Пусть вас не смущает ваш небольшой процент ренты в проекте учредительного договора. В денежном выражении это уровень, который в вашем муниципалитете снился очень мало кому: даже я вам более чем завидую.
— Какого порядка суммы?
— Миллионы. — Бак серьёзно смотрел на своего протеже. — Именно поэтому к вам в долю влезли и мы с Блекстером, если не прогоните. Объяснить, почему? С учётом вашего несовершеннолетия?
— Федеральный уровень?
— Да. Крыша муниципалитета в кабмине не канает, даже если это семейство Хаас.
— Хренасе. — Пацан впечатлился и упал обратно в кресло. — То ни шиша, то целый алтын.
— А политика вообще регулярно определяется в таких вот невзрачных местах, — Бак серьёзно повёл рукой вокруг. — Ещё и достаточно серыми на первый взгляд личностями, — он похлопал себя по груди. — Рутений нужен, но воевать с Поднебесной желания мало. Департамент Колоний в лице известного вам джентльмена напрягся изо всех сил, чтобы разрулить ситуацию и не допустить её до ввода Колониальных подразделений вашей девушки.
— Занятный загиб событий.
— Угу. Потому что Китай в ответ ввёл бы свою армию, дальше молчу.
— Я в шоке.
— Поверьте, и я впечатлён не менее вашего. Вдогонку, в качестве прививки вам от иллюзии собственной грандиозности. Таких ситуаций в Департаменте Колоний — порой до десятка в квартал. Просто одна из них прямо коснулась вас, ещё и на весьма интересном этапе вашей персональной биографии.
— Господин подполковник, а у вас второго рациона питания случайно нет?
— Возьмите в кейсе, вон, у стены.
В этот момент дверь ложи распахнулась и на пороге появилась пара офицеров, которых Бак неплохо знал в прошлом.
— Ничего, что мы без приглашения? — спросил старший из них, заходя внутрь.
По парню они скользнули взглядами, не заинтересовавшись.
Алекс без перехода и очень естественно перешёл на португальский:
— Это те мудаки, которые украли из таможенного склада товар моей девушки. Я их на правёж сам потом ставил, чтоб налоги отбить.
Прозвучало весьма естественно, без надрыва и лишних эмоций.
Вошедшим снаружи должно казаться, что мы в таком стиле и говорили до их появления, подумал подполковник. А языка они не понимают.
Вслух же он ответил по-испански:
— Их визит и для меня — большая неожиданность. Алекс, внимание. Будьте готовы к осложнениям, мне это всё очень не нравится.
