История бастарда. Верховный маг империи - Диана Удовиченко

— Чтобы… — начал его товарищ, но не успел договорить.

Лязгнул замок на железной двери, и в подземелье вошла шаманка. С нею были еще люди. Женщина приблизилась к клетке Сварг-гхора, взмахнула руками, прошептала что-то, и орк замер. Люди вошли в клетку, отсоединили от пола цепь, на которой сидел пленник, на руки и ноги надели тяжелые кандалы и куда-то потащили его. Вместе с ним увели и одного лохматого великана с медвежьим телом. Уран-гхор ждал, что скоро придут и за ним. Когда снова отворилась дверь, он воззвал к духам предков, чтобы дали ему сил достойно принять лютую смерть. «Я иду к тебе, отец», — думал он, жалея лишь о том, что никогда не увидит лица своего сына. Но его не тронули. Люди втащили в подземелье окровавленного Сварг-гхора и швырнули его в клетку. Глубокие раны зияли на груди орка, в кровавое месиво превратилось лицо. Едва дышал Сварг-гхор, и жизнь уходила из него. А лохматого зверя так и не привели, его клетка осталась пустовать.

Рыжая шаманка склонилась над раненым, осматривая истерзанное могучее тело. Работник принес ей кувшин с водой и чистые тряпицы. Промыв раны, женщина что-то проговорила, проводя рукой над грудью и лицом Сварг-гхора, полила из маленького кувшина зеленым варевом. Шипело и пенилось зелье, падая на разверстую плоть, кровь переставала вытекать. Вдруг шаманка резко обернулась и поймала взгляд Уран-гхора. Нахмурившись, оставила его товарища, принялась над молодым вождем колдовать. Онемев, почувствовал он, как в горло его льется проклятая горечь, а внутри вместе с болью просыпается зверь. Напоив его зельем, женщина не ушла, встала возле клетки, наблюдая за Уран-гхором. И тогда орк понял: нельзя показывать, что он разум сохранил. И выпустил зверя на свободу, кинулся вперед, рычал и бесновался. Шаманка довольно улыбнулась:

— Хорошо.

Когда она вышла, Уран-гхор без сил рухнул на пол, сжался в комок, загоняя злобу внутрь, вздрагивая от боли. Потом уснул и видел во сне старого орка, грозившего пальцем и приговаривавшего:

— Ступай за чумой!..

С тех пор Уран-гхор научился притворяться. Он выл, бросался на шаманку, а потом, оставшись один, обуздывал свой гнев. Это получалось у него все лучше. Разум очищался, и боль понемногу уходила. Но знал орк: зверь все еще живет в нем и ждет своего часа.

Очень слаб был Сварг-гхор. Раны затягивались, но он все еще был в забытье и не мог рассказать товарищу, кто его изувечил. И настал день, когда шаманка со своими слугами пришла за Уран-гхором. Его обездвижили волшбой, заковали в цепи, завязали глаза и куда-то потащили. Издали слышался глухой шум, словно рокотали под ветром волны реки Орени. Он становился все ближе и ближе. Наконец Уран-гхор ощутил под ногами твердую землю. Оцепенение прошло, тело слушалось его. Кто-то освободил его от цепей, сдернул с глаз повязку и сильно толкнул вперед. Орк огляделся: куда его привели? Впереди ширилось круглое поле, засыпанное песком. А вокруг кричали, говорили, смеялись люди. Много людей. Уран-гхор поднял голову: вот они. Поле окружено каменными стенами, а над ними — скамьи во много рядов, полные народу. Мужчины, женщины, дети, в ярких одеждах, веселые и довольные. Они смотрели на орка, показывали на него пальцами, хохоча, что-то выкрикивали. Злоба поднялась в душе Уран-гхора, когда среди людей увидел он ненавистную шаманку. Она сидела в первом ряду, держа в руках большое деревянное блюдо. К ней то и дело подходили люди, что-то говорили и клали на блюдо золотые монеты. Шаманка кивала головой, отдавала приказ сидевшему рядом прислужнику, и тот что-то рисовал углем на доске. Вдруг толпа встревоженно закричала, завизжали женщины, глядя куда-то за спину Уран-гхору. Он и сам почувствовал, как кто-то приближается к нему, тяжело ступая и шумно дыша. Не стал молодой вождь оглядываться, прыгнул вперед как можно дальше, упал, перекатился и вскочил, обернувшись лицом к неведомому врагу. Орочье чутье не обмануло: на него шло чудище, из тех, что жили в подземелье шаманки. Было оно похоже на вулкорка, только стояло на задних лапах, а передние, длинные и гибкие, заканчивались шестью пальцами. Тело твари покрывала серая клочкастая шерсть, глаза горели красными огнями, из зубастой пасти на песок капала голодная слюна. Неотрывно смотрел вулкорк на Уран-гхора, готовясь к прыжку. Молодой вождь отвечал ему пристальным взглядом, ловя каждое движение, чтобы не пропустить миг нападения. Тварь зарычала и ринулась вперед. Еще удар сердца — и длинное серое тело упадет на грудь орка, а острые клыки вонзятся в его горло. Уран-гхор стремительно отпрыгнул вбок, и вулкорк, поняв, что промахнулся, разочарованно взвыл. Ответом ему был такой же вой: это орк позволил зверю в себе вырваться на свободу. Больше не было мыслей и разума, остались лишь ненависть, злоба на врага. И желание убивать. Оно было так сильно, что горло передавила судорога, заставляя Уран-гхора заходиться в приступе воя. Пена выступила на губах его, пальцы скрючились, словно уже сомкнувшись на шее противника. И невозможно было терпеть, ходить по кругу, выжидая, когда враг допустит ошибку, зазевается. Убить. Убить. Убить, ощутить запах крови… Два зверя прыгнули друг на друга. Два голоса взметнулись в боевом вопле. Два тела покатились по песку. Толпа отозвалась дружным криком. Люди вскакивали, чтобы лучше видеть кровавое зрелище. Но ничего не слышал Уран-гхор, одержимый жаждой убийства. Острые зубы полоснули по руке, разрывая кожу, обнажая плоть. Орк не почувствовал боли, но запах собственной крови подхлестнул его. Всем телом навалился он на врага, придавив его к земле, и вонзил клыки в горло вулкорка, впиваясь все глубже, сквозь вонючую шерсть подбираясь туда, где билась толстая жила. Чудище извивалось, царапало Уран-гхора когтистыми лапами, но зверь, проснувшийся в молодом вожде, требовал крови. И получил ее. Добравшись до жилы, рванул зубами — и тугая красная струя омыла его лицо. Вулкорк забился в агонии, а Уран-гхор долго еще терзал его шею. Толпа ревела, ликовала и негодовала. Опасливо, боком, зашли в круг двое слуг, чтобы утащить труп побежденного. Подняв голову, орк зарычал. Жуток был его вид. Это уже не Уран-гхор, это дикий зверь стоял над своей добычей. И никому не собирался уступать. Чужая кровь текла по лицу его, струилась по телу, смешивалась с собственной. Лютой ненавистью горели черные глаза. Слуги отступили в страхе. Толпа, указывая на них, хохотала. Тут только заметил орк наблюдавших за ним сверху людей и кинулся на каменную стену, словно хотел взбежать по ней, добраться до живой плоти. Раздались испуганные крики. Но поднялась со своего места рыжая шаманка, простерла вперед руку, выговорила повелительно несколько слов. И замер на месте Уран-гхор, не в силах продолжать свой смертоносный бег. По толпе пронесся облегченный вздох. Слуги, ухватив за лапы недвижного растерзанного вулкорка, потащили его к выходу, оставляя на песке широкий багровый след. Уран-гхор ощутил, как отпускает волшба, тело вновь обретает гибкость. А толпа радостно завопила, приветствуя его нового врага. В круг вступило существо, похожее на степную ящерицу — морщана. Но только было оно огромно и передвигалось на шести лапах. Медленно, медленно несла тварь свое длинное, с виду неповоротливое тело, тяжело ступая по песку. Желтые глаза сонно смотрели на орка. Толстая жесткая чешуя покрывала чудовище, как доспех — воина. Такого уже не загрызть, даже острые орочьи клыки не в силах преодолеть защиту. Тупая змеиная морда твари равномерно раскачивалась в такт поступи, толстый хвост прокладывал в песке глубокую борозду. С острой тоской ощутил Уран-гхор, как кровь течет из ран, нанесенных зубами вулкорка. Ни одна из них не была смертельной, но каждая делала воина чуть слабее. Привлеченный запахом крови, ящер вдруг стремительно кинул свое могучее тело на орка. Хвост, метнувшись из стороны в сторону, ударил Уран-гхора в плечо, припечатав к камню стены.