Танцор у гроба - Джеффри Дивер

Стремительно развернувшись, Стивен огляделся вокруг, ища кто бы мог это сделать. Но нет, поблизости никого не было.

По крайней мере, ему сначала так показалось.

Тут Стивен случайно взглянул в дальний угол двора. Там стояла старая конюшня с грязными заляпанными окнами, освещенными косыми лучами предзакатного солнца. И в одном из окон Стивен увидел — или ему это показалось? — следящее за ним лицо. Он не смог различить отчетливо, мужское или женское. Так или иначе, этот человек был очень напуган. Он даже не попытался бежать или хотя бы пригнуться за подоконник.

«Свидетель! Солдат, ты оставил в живых свидетеля!»

«Сэр, я немедленно устраню возможность своего опознания».

Но выбив ногой дверь и ворвавшись в конюшню, Стивен обнаружил, что там никого нет.

«Солдат, немедленно отступать…»

Лицо в окне…

Стивен стоял в пустынном здании, выходящем окнами во двор, озаренный красноватыми лучами вечернего солнца, и словно одержимый медленно поворачивался на месте.

Кто это был? Что он делал? Или это был лишь плод его воображения? Отчим Стивена в ястребиных гнездах на раскидистых дубах Западной Вирджинии видел снайперов.

Лицо в окне таращилось на Стивена так, как иногда смотрел на него отчим: пристальным оценивающим взглядом. И маленький Стивен ломал себе голову: «Напортачил? Или сделал все как надо? Что он обо мне думает?»

Не в силах больше ждать, Стивен вернулся в гостиницу в Вашингтоне.

В своей жизни Стивену довелось снести немало побоев; в него стреляли, его резали ножом. Но ничто не потрясло его так сильно, как то происшествие в Александрии. Ему никогда не являлись лица его жертв. Но лицо в окне мерзким червем ползало по его телу.

Именно так ощущал себя Стивен, видя приближающихся к нему с противоположных концов Лексингтон-авеню полицейских. Сердито гудели клаксоны машин, водители злились. Но полицейские не обращали на них никакого внимания, продолжая прочесывание. Еще несколько минут и его обязательно заметят: одинокий мужчина атлетического телосложения с гитарным чемоданом, в котором без труда поместится лучшая снайперская винтовка в мире.

Стивен обвел взглядом черные мрачные окна, выходящие на улицу.

Моля Бога о том, чтобы оттуда на него не смотрело лицо.

«Солдат, о чем это ты, мать твою?»

«Сэр, я…»

«Солдат, провести рекогносцировку».

«Слушаюсь, сэр!»

Ноздри уловили горьковатый запах горелого.

Обернувшись, Стивен обнаружил, что стоит у кафе быстрого обслуживания. Войдя в ресторан, он, притворившись, что изучает меню, осмотрел посетителей.

За одним из столиков на хлипком неудобном стуле сидела одинокая очень крупная женщина, нянчившая высокий стакан с чаем. Лет тридцати с небольшим, рыхлая, широкое лицо, толстый нос. Стивен окинул ее оценивающим взглядом.

Журнал «Вог» она читала не с похотью, а с завистью.

Заказав стакан фруктового чая, Стивен взял поднос и направился к столику у окна. Проходя мимо полной женщины, Стивен выронил поднос. Горячий чай разлился по полу. Отпрянув назад, женщина с испугом посмотрела на Стивена.

— О господи, — прошептал тот. — Извините ради Бога! — он поспешно схватил пачку салфеток. — Успокойте меня! Скажите, что я вас не облил. Пожалуйста!

Перси Клэй попыталась освободиться из рук молодого полицейского, буквально пригвоздившего ее к полу.

Джоан Карни, мать Эда, лежала в нескольких футах. На ее лице был написан ужас.

Два крепких полицейских прижимали Брита Хейла к стене, словно арестованного.

— Простите, мэм, — начал один из полицейских. — Миссис Клэй, мы…

— Что здесь происходит? — воскликнул ничего не понимающий Хейл.

В отличие от Эда, Рона Тэлбота и самой Перси, Хейл не служил в армии и никогда не бывал в боевой обстановке. Он не знал, что такое страх. Рубашки Брит носил только с длинным рукавом, скрывая страшные следы от ожогов, которые он получил несколько лет назад, спасая из горящей «Сесны» пилота и пассажира. Но мысль о преступлении — сознательном причинении вреда — была ему совершенно чужда.

— С нами связались из центрального управления, — объяснил полицейский. — Там считают, что человек, убивший мистера Карни, вернулся. Вероятно, чтобы расправиться с вами и мистером Хейлом. Мистер Райм полагает, что именно убийца находится в том черном микроавтобусе, который вы видели сегодня.

— Но нас же охраняют двое полицейских! — недовольно заметила Перси, кивая на тех двоих, что пришли раньше.

— Боже милосердный, — пробормотал Хейл, оглядываясь кругом. — Да здесь же не меньше двадцати фараонов!

— Пожалуйста, сэр, держитесь подальше от окна, — твердо приказал ему полицейский. — Убийца может находиться на крыше. Дома на той стороне еще не проверены.

На лестнице послышался топот ног.

— На крыше? — недоверчиво усмехнулась Перси. — А может быть, он роет подземный ход в подвал. — Она обняла миссис Карни за плечи. — Мама, как вы?

— В чем дело? Что здесь происходит?

— Считается, что вы в опасности, — пояснил полицейский. — К вам это не относится, мэм, — добавил он, обращаясь к матери Эда. — Речь идет о миссис Клэй и мистере Хейли. Они являются свидетелями в одном серьезном деле. Мы получили приказ оцепить особняк и доставить вас в управление.

— С ним уже говорили? — спросил Хейл.

— Сэр, я не знаю, кого вы имеете в виду.

— Того типа, против которого мы должны давать показания. Хансена.

Брит жил в царстве логики, здравого смысла, машин, чисел и гидравлических систем. Все три его брака оказались неудачными, потому что сердце Бриттона Хейла раскрывалось только в кабине самолета.

— Просто спросите его, — продолжал Брит, смахивая волосы со лба. — И он скажет, где убийца. Это ведь он его нанял.

— Знаете, по-моему все не так просто. В дверях появился еще один полицейский.

— Улица очищена, сэр.

— Прошу вас пройти с нами. Я имею в виду вас обоих.

— А как насчет матери Эда?

— Вы живете здесь? — спросил офицер.

— Нет, я остановилась у сестры, — ответила миссис Карни. — В Сэддл-Ривер.

— Мы отвезем вас туда и попросим полицию Нью-Джерси выделить вам полицейского для охраны. Но вы не имеете к делу никакого отношения, так что, уверен, вам нечего беспокоиться.

— О, Перси!.. Женщины обнялись.

— Все будет хорошо, мама, — сказала Перси, пытаясь сдержать слезы.

— Нет, не будет, — слабо возразила пожилая женщина. — Хорошо больше никогда не будет…

Полицейский повел ее к патрульной машине. Перси, проводив взглядом свекровь, обратилась к тому полицейскому, который, как она рассудила, был главным.

— А нас куда?

— На встречу с Линкольном Раймом.

Заговорил другой полицейский:

— Мы выйдем вместе. С обеих сторон рядом с вами будут идти наши сотрудники. Держите головы опущенными и ни в коем случае их не поднимайте. Нам нужно пройти ко второй машине. Видите? Быстро забирайтесь внутрь и пристегивайте ремни безопасности. Мы поедем очень быстро. По дороге, не выглядывайте в окна. Вопросы есть?

— Да, — сказала Перси, открывая фляжку и делая глоток. — Кто такой этот Линкольн Райм, черт побери?

— Вы сами это сшили? Правда?

— Сама, — подтвердила женщина проведя рукой по джинсовому жилету, покрытому вышивкой.

Как и надетая на ней клетчатая юбка, жилет был чуть великоват, что должно было отвлечь внимание от чересчур пышной фигуры. Вышивка напомнила Стивену кольца на теле червя. Ощутив приступ тошноты, он поежился.

Но, сделав над собой усилие, тотчас же улыбнулся.

— Восхитительно!

Вытерев с пола чай, Стивен вежливо извинился, как истинный джентльмен, какого иногда умел строить из себя его отчим.

Он спросил у женщины разрешения подсесть к ней за столик.

— Мм… пожалуйста, — ответила она, поспешно убирая «Вог» в холщовую сумку, словно это была порнография.

— Да, кстати, — сказал Стивен. — Меня зовут Сэм Левин. — При упоминании фамилии глаза женщины блеснули и тут же оценили арийские черты его лица. — Все зовут меня Сэмми, — добавил он. — Для мамы я Сэмюэль, но только если плохо себя веду.

— Я буду называть вас «друг», — объявила женщина. — Меня зовут Шейла Горовиц.

Стивен уставился в окно, чтобы не пожимать ее влажную руку, оканчивающуюся пятью белыми жирными червями.

— Рад с вами познакомиться, — сказал он, отпивая отвратительный на вкус чай из нового стаканчика.

Шейла, заметив, что у нее под давно не стриженными ногтями грязь, попыталась незаметно от нее избавиться.

— Шитье так успокаивает, — сказала она. — Машинка у меня старая — «Зингер». Такая черная, досталась мне от бабушки.