Милый друг, товарищ покойника - Андрей Курков

- Кто? - спросил сиплый мужской голос.

- По объявлению.

Дверь открылась и из проема выглянуло опухшее небритое лицо мужика лет сорока с лишним. Он вдохнул свежего уличного воздуха и как-то приободрился.

- Заходи! - сказал. И сам повернувшись, пошел в дом.

Я закрыл за собой дверь на задвижку и пошел следом за ним.

В комнате стоял затхлый запах. Все поверхности были покрыты кружевами. На стенке висел парный фотопортрет стариков.

- Ну? - спросил меня уже усевшийся за покрытый такой же кружевной белой скатертью стол хозяин.

Я подошел, протянул ему руку. Сказал: "Толя".

- Ваня, - сказал он. - Ну?

Его нуканье меня начинало раздражать. Но я решил сдерживаться и сразу перейти к делу.

- Меня хотять убить, - сказал я.

Он хмыкнул.

Мне показалось, что в более глупой ситуации, за исключением, пожалуй, только той, в которой я уже находился, я еще не бывал. Я встал из-за стола, чтобы развернуться и уйти.

- Ты чего? - удивленно просипел Ваня. - Я ж тебя слушаю...

- Давай, лучше я тебя послушаю, - предложил я, благо настроение ухудшилось и в таком настроении легко было быть грубым.

- А че тебе рассказать?

- Расскажи про себя, что ты можешь делать.

- Я все могу... Я в армии прапором был, в Афгане... Я уже грузы сопровождал, машины из Германии перегонял, в разборки ходил...

Интересно, что его сиплый голос очень подходил его внешности и даже одежде, которой, правда, на нем почти не было - только тельняшка и динамовские спортивные брюки с двумя белыми лампасинами.

- А ты понял, что я сказал?

- Да, - выражение лица Вани было уже серьезным и деловым. - Понял. Могу взяться.

- За сколько?

Ваня пожевал губы, окинул взглядом меня, мою одежду - видно вычислял, сколько с меня можно запросить.

- Ну если без подстраховки... пятьсот зеленых.

- Много, - сказал я.

- Ну четыреста... - просипел он, глядя мне прямо в глаза.

- Могу триста пятьдесят, - предложил я голосом очень уставшего человека.

Торговаться я научился на частниках, подвозивших меня от метро к дому.

- Ладно, - согласился Ваня. - Рассказывай.

Я не стал его утомлять всей предисторией. Наоборот, сказал ему, что это старые счеты, которые со мной хочет свести один бывший партнер по делам. Описал его со слов барменши.

- Так че, он в кафе тебя поджидал, значит, - задумчиво закивал Ваня. - Ясно. Хорошо. Аванс будет?

Я отрицательно мотанул головой.

Это его не очень огорчило.

Он сидел, поглаживал рукой свою небритую правую щеку и думал.

Минут через пять его худое лицо еще больше вытянулось, он задумчиво сдвинул брови, посмотрел на потолок. Полез рукой под тельняшку, почесал себе левую ключицу.

- Все ясно, - просипел он.

- Что? - спросил его я.

- На живца надо.

- На какого?

- Ну ты ему нужен? Значит, на тебя его и брать надо...

Логика в его словах была, но смысл мне не нравился.

- Понимаешь, если он где сидит и затаился, то на меня он не выйдет, я для него - пустое место. А на тебя он выйдет. Ты ему нужен.

- А если он успеет?

- Это моя забота, - оборвал меня Ваня. - План готов. Завтра покажешь это кафе и на месте все решим.

Мы договорились встретиться на Подоле в одиннадцать утра и на этом расстались.

17

Ваня, не смотря на свою внешность и место жительства, оказался пунктуальным. Ровно в одиннадцать он подошел ко мне. Сам бы я мог его и не узнать - одет он был в джинсы и в толстившую его зеленую пуховую куртку. Даже его лицо выглядело свежим, может из-за выбритости.

- Ну? - сказал он вместо приветствия.

Я кивнул.

И мы пошли на Братскую.

Кафе только открылось и "кофейница" попросила подождать минут десять, пока нагреется кофеварка.

- Может пока по сто грамм? - предложила она.

- На работе не пью, - отрезал Ваня.

Я присел за "свой" угловой столик. Ваня прошел во второй зал, вернулся. Сел рядом.

- Угу, - пробурчал себе под нос.

Потом посмотрел на меня.

- Я скоро вернусь, - сказал и вышел.

Я остался один в кафе. "Кофейница" ушла во внутренние лабиринты. Негромко гудела, нагреваясь, кофеварка.

Двери на улицу были закрыты. В этой тишине и сам я старался даже тише дышать.

Вдруг раскрылась дверь - я вжался в стену - и в кафе заглянул мордатый мужик в грязной бежевой куртке и с вязанной черной шапочкой на голове.

- Валя! - крикнул он.

"Кофейница выплыла из подсобки.

- Тебе водку завозить сегодня?

- Нет, еще есть. Привези ящик "Амаретто".

Мужик кивнул и вышел.

"Кофейница" проверила кофеварку.

- Тебе двойную? - спросила меня.

- Да.

- А приятелю твоему?

Я пожал плечами.

- Придет, тогда уже...

Я взял со стойки свой кофе.

Тишина раздражала. Я чувствовал себя напряженно и это напряжение сковывало мои мускулы, мои руки, мое лицо, словно наступало обморожение.

Над чашкой поднимался пар.

Чего-то не хватало здесь. Отсутствовало то, чего я не любил, но к чему привык, потому что это нечто было составной частью кафе, как водород есть необходимой составной частью воды. Наконец я понял, что это.

- Валя! - позвал я "кофейницу" первый раз по имени.

Странно, что на протяжении стольких лет она была для меня безымянной!

- Валя! Поставь музыку!

- Шафутинского? - спросила она совсем по-домашнему.

- А что еще есть?

Она наклонилась к магнитофону. Я услышал, как она взяла в руки несколько кассет.

- Аллегрова, - читала она, не поднимаясь над стойкой. - Алена Апина, Киркоров, братья Гадюкины...

Набор был очень патриотичным.

Я выбрал Апину. Мне нравились ее телевизионные веснушки.

- Только не очень громко. - Попросил я.

- "Два кусочека колбаски...", - запела певица и напряжение меня отпустило.

Я отпил глоток кофе. Полегчало.

Снова открылись двери кафе, но я уже не испытал того испуга, что в первый раз.

Вернулся Ваня. Сел напротив.

- Кофе будешь? - спросил я.

- Нет. Пошли!

- Сейчас, допью.

Ваня терпеливо ждал. А я не хотел допивать кофе одним глотком.

Когда мы вышли из кафе, Ваня повел меня во двор соседнего дома. В этом заброшенном дворе лежал остов "жигулей", за ним был мусорник, а дальше, за мусорником, стоял выселенный трехэтажный дом, видно уже не надеявшийся на капремонт. Одни лишь внешние стены и кучи осыпавшихся перегородок, балок и кирпичей внутри.

Тут Ваня остановился.

- Слушай, - сказал он. - Мы будем теперь каждый вечер с пяти и до закрытия в кафе. За разными столиками. Если он появится, ты выходишь и идешь как бы отлить. Сюда, в это место между мусорником и домом. Он выходит за тобой, я - за ним. Ясно?

Я кивнул.

- И еще. Сразу на месте полный расчет, чтобы я тебя уже не видел. Носи бабки с собой.

Эта идея, как впрочем и сам план, мне не нравилась, но было видно, что спорить с Ваней не имеет смысла. Теперь он командовал, и, казалось, он знал, что надо делать лучше меня.

- Когда начнем? - спросил я.

- Сегодня. Зачем расстягивать. Лишний раз на электричке трястись! В пять вечера - в кафе.

Я поехал домой. Принял ванну и пообедал.

Прилег отдохнуть.

Лежал и думал о вечере. Об этой ловле "на живца". В самом этом выражении было явное неуважение к "живцу", то есть ко мне. Я был чем-то мелким, вроде червячка" на которого хотели поймать крупную рыбу.

Время шло медленно.

В четыре я вышел из дому. Уже темнело..

Мое место в кафе оказалось занятым. Я взял свою обычную двойную половинку и уселся за ближний к стойке бара столик.

Краем глаза заметил Ваню. Он сидел у входа. Перед ним на столе стоял стакан и открытая бутылка пива.

"На работе не пью" - вспомнил я его утреннюю фразу.

Окинув взглядом первый зал, я понял, что Кости здесь нет.

После второй двойной половинки во рту загорчило. А до закрытия оставался еще час. Было нудно сидеть и ничего не делать. Я взял сто грамм "Кеглевича". Теперь сиделось легче. Мелкие глотки дынной водки мгновенно убили кофейную горечь во рту. Время потекло чуть быстрее.

Около семи "кофейница" стала выпроваживать посетителей.

Мы с Ваней оказались последними.

- Иди в сторону метро, - прошептал мне Ваня в дверях.

Я пошел. Вечерняя темнота окутывала улицу. Мои ботинки гулко стучали по асфальту и как я ни старался, а тише идти не получалось.

Повернул налево и пошел вдоль белой стены Могилянской академии. Впереди, в пятидесяти метрах, лежала Контрактовая площадь, освещенная и фонарями, и плывущими огнями автомобильных фар.

Ваня догнал меня уже у входа в метро.

- Завтра в пять там же, - сказал он и нырнул в подземный переход.

18

Шел третий вечер ловли "на живца". "Живец" к этому времени подустал. Во рту горчило от одного вида кофе. Собственно кофе я уже не пил - решил сделать перерыв, во время которого пил напитки покрепче. Так и ждать было легче, и какое-то расслабление наступало.

Автоматически я "фотографировал" каждого входящего в кафе. Пару раз попадались парни, по описанию похожие на Костю. Один раз я даже приготовился выйти во двор, но тот, кого я принял за Костю, взял у Вали бутылку водки и ушел во второй зал. Через полчаса его, совершенно бухого, уже выводили из кафе два тоже подвыпивших мужика пролетарского вида.