Гороскоп мадам Евы - Наум Давыдович Лабковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей Сергеич порекомендовал купить серебряную вазу и выгравировать на ней трогательную надпись, что-нибудь в таком духе: «Дорогому юбиляру на память о сотруднике, растущем под его руководством».
Колобродов записал это в свои блокнот. Сергей Сергеич уголком глаза прочитал, что записал Колобродов, и дал ему еще один решающий совет:
— Для большей задушевности напишите это карандашом на вазе, и пусть надпись выгравируют прямо по вашему тексту. Получится очень эффектно: будто надпись выгравирована вашей рукой.
Тут мы начали кое-что понимать и бросились к столу, где стояла забытая ваза. Наискосок на ней было выгравировано почерком Колобродова:
«Дарогому юбеляру на паметь о сатруднике, ростушим под его рукавоцтвом. С увожением Калобродов»…
На другой день второй заместитель велел Сергею Сергеичу подготовить приказ об увольнении Колобродова по собственному желанию.
— Как! — удивился Сергей Сергеич. — Вы хотите уволить такого грамотного мужика?
— Безграмотная дубина! — закричал второй заместитель и в сердцах добавил: — Такую вазу испортил!..
ЗАГАДКА Г. Б. С
Эта история может показаться неправдоподобной, однако, по свидетельству очевидцев, все происходило именно так.
Недавно в нашем городке развернулось строительство почтамта. До сих пор письма часто запаздывали. С возведением почтамта ненормальное явление, конечно, должно было прекратиться.
Когда строители начали рыть котлован под фундамент, они обнаружили глубоко в земле водочную бутылку.
Сам этот факт не мог вызвать удивления, водка не вчера изобретена, наши предки, надо думать, тоже с нею были знакомы. Необычным было содержимое бутылки. Вместо всем известной жидкости в ней находилась какая-то бумага.
Возник спор: в какую организацию следует отправить находку. Письмо в закупоренной бутылке — это признак кораблекрушения; в нашем же городке, как и поблизости, нет такого водоема, в котором мог бы потерпеть аварию корабль. До недавнего времени имелись солидные лужи, но перед выборами горсовет их ликвидировал.
Решили отправить письмо в отдел археологических раскопок.
Таким образом бутылка попала к нашему известному ученому Василию Васильевичу Семибулатову. Вскрытие сосуда состоялось в присутствии авторитетной комиссии. Товарищ Семибулатов извлек бумагу при помощи специального приспособления, именуемого пинцетом. Для прочтения бумаги никаких приспособлений не понадобилось. Чернила хорошо сохранились.
Ознакомившись с текстом, товарищ Семибулатов оглядел членов комиссии непонимающим взглядом и произнес:
— Честное слово, я этого не писал и в бутылку из-под водки не запечатывал.
Между тем под письмом стояла подпись: «Василий Семи-Булатов».
Правда, фамилия в подписи была разделена дефисом, но это ничего не означало. Всем было известно, что дефис из своей фамилии выбросил сам товарищ Семибулатов при перемене паспорта. Ему надоели остряки из стенгазеты, в каждом фельетоне снижавшие ценность его фамилии — сперва до Шести-Булатова, потом до Пяти-Булатова — и угрожавшие в ближайшем будущем совсем свести ученого на нет, доведя его до Нуля-Булатова.
Письмо, найденное в бутылке, было отправлено из некоего села Блины-Съедены и адресовано некоему приезжему ученому. Автор сообщал о своих научных открытиях.
Одно из этих открытий, озаглавленное «Отчего зимою день короткий, а ночь длинная, а летом наоборот», заставило членов авторитетной комиссии призадуматься.
«День зимою оттого короткий, — разъяснял автор, — что, подобно всем прочим предметам, видимым и невидимым, от холода сжимается… а ночь от возжжения светильников и фонарей расширяется, ибо согревается».
Именно на этом месте один из членов комиссии укоризненно заметил нашему Семибулатову:
— И вы хотите убедить нас, что это не ваш почерк!
Однако графолог, специально вызванный из областного центра, подтвердил, что почерк в письме не нашего археолога.
Другой специалист, присланный областным уголовным розыском, едва только взглянул на бутылку, сразу определил, что письмо было послано еще до революции.
— Этикетка не наша, — сказал он. — Слова «россiйская» и «монополiя» написаны через «и с точкой».
Это приблизило нас на один шаг к открытию тайны, но как сделать все остальные шаги, мы не знали. Кто-то предложил переотправить бутылку Ираклию Андроникову, но местное отделение Союза писателей полезло в бутылку, заявив, что нельзя надеяться только на центр, нужно выдвигать местные таланты.
Не знаю, как долго тянулось бы это дело, если бы не Сергей Сергеич. Как-то вечером, делая за сына урок по литературе, он напал на след. В первом томе полного собрания сочинений Антона Павловича Чехова Сергей Сергеич обнаружил «Письмо к ученому соседу», подписанное «Василий Семи-Булатов». Наш первый помощник второго заместителя сразу сообразил, что в бутылке находился оригинал этого письма. Оставалось выяснить, каким образом оригинал попал в бутылку, а его содержание — к Чехову. Почему бутылка оказалась зарытой в центре нашего города и какое отношение к В. В. Семи-Булатову из села Блины-Съедены имеет В. В. Семибулатов из нашего городка?
Здесь надо отметить, что Сергей Сергеич был самой подходящей личностью для расследования этого дела. У нас в городке он считался крупнейшим специалистом по разрешению бюрократических загадок, а здесь налицо был явный бюрократизм: письмо пролежало без движения самое малое пятьдесят лет.
Вчитываясь в текст, опубликованный Чеховым, Сергей Сергеич обратил внимание на следующие строки:
«Это письмо должен Вам доставить мой ключник Трофим ровно в 8 часов вечера. Если же привезет его позже, то, значит, в кабак анафема заходил».
Видимо, ключник Трофим не удержался от соблазна. Завернул в кабак. Там, несомненно, он приложился к бутылке, да так сильно, что позабыл, куда следует доставить письмо. Зная крутой нрав своего хозяина, он справедливо посчитал себя потерпевшим кораблекрушение и поступил соответственно: запечатал письмо в бутылку из-под выпитой монопольки и опустил ее в первую попавшуюся лужу.
За восемьдесят пять лет здесь образовались такие напластования, что бутылка оказалась зарытой глубоко в землю.
Теперь осталось разрешить последний вопрос, который Сергей Сергеич назвал «Г. Б. С.», а именно «Где Блины-Съедены». Ведь ни на одной географической карте села с подобным названием нет.
Эту тайну раскрыл наш знаменитый археолог В. В. Семибулатов. Он вызвал бурные аплодисменты, когда на ученом совете объявил результаты своей исследовательской работы: «В прошлом столетии село Блины-Съедены находилось на том месте, где теперь стоит наш город».
Таким образом, «Загадка Г. Б. С.» была разрешена местными силами. Это говорит о том, что настоящие таланты встречаются на местах, хотя могут и не состоять в Союзе писателей.
Что же касается Сергея Сергеича, то он из всей этой истории сделал полезный вывод: отправлять письма со знакомыми и подчиненными неразумно.
